Скажите, приводили ли вы эту точку зрения, как отражающую ваше мнение по данному вопросу?
Папен: Я весьма подробно и точно изложил Суду цели и характер данного «Союза свободы». Суд знает из отчетов, что чешское правительство старалось оказать известное влияние на этот «Союз свободы». Это совершенно ясно вытекает отсюда. Ведь этот отчет составлен чешским правительством.
Файф: Но вы ведь приводили его как вашу точку зрения в вашем отчете Гитлеру. Грубо говоря, вы хотели этим сказать, что католическая левая могла быть использована как средство для сближения. Фактически вы говорите именно об этом?
Папен: Но вы же не можете требовать от меня признания того, что я предъявил Гитлеру чешский отчет, для того, чтобы сказать, что мои взгляды тождественны тем, которые изложены в этом отчете?
Файф: Именно в этом я вас обвиняю. Если вы пишете главе государства, что «для того, чтобы пролить свет на современное положение вещей в Австрии, я прилагаю выдержку из этого отчета», значит, как я предполагаю, этот отчет правильно излагает с вашей точки зрения положение вещей, не так ли? Именно это я и говорю вам.
Папен: Нет. Я придерживаюсь совершенно другого мнения, ибо из другого отчета, который вы тоже предъявили Суду, вытекает, что я прошу Гитлера оказать противодействие стремлениям чешского правительства повлиять на «Союз свободы», усилив наше собственное влияние на него.
Файф: Подсудимый, вы просили, у Гитлера 100 000 рейхсмарок для поддержки «Союза свободы». Вы в точности следовали тому, что вы здесь высказали, а именно вашему утверждению, что католики могут быть той силой, которая может быть использована как точка опоры, для того чтобы приобрести влияние еще на одну группу общественного мнения Австрии. Я утверждаю, что обе эти вещи как раз совпадают. С одной стороны, вы говорите Гитлеру, что они полезны...
Папен: Да, это так.
Файф: И, с другой стороны, вы хотите поддержать их сотней тысяч имперских марок. Именно это я и говорю вам...
Папен: Я согласен с этим.
Файф: Что вы все время стремились к приобретению влияния на общественное мнение Австрии, выигрывая одну его группу за другой для работы в целях подавления свободы в Австрии. Именно это я хочу сказать, об этом я вас спрашиваю. Не думаю, что по этому поводу могут существовать какие-либо сомнения.
Папен: Если что и вытекает достаточно ясно из этого отчета, то это именно тот факт, что помимо национал-социалистов в Австрии существовали и другие группы, в частности, это были христианские профсоюзы и «Союз свободы», которые тоже стояли за политику объединения обоих государств. И вы, пожалуй, можете упрекать меня в том, что я, будучи дипломатом, который хотел добиться этой цели эволюционным путем, присоединяюсь к политическим интересам этик групп.
Файф: В политике «троянского коня» не содержится никаких элементов эволюции. Ну, что же, однако, об этом можно говорить. Перейдем к другому вопросу. Скажите, вы знали барона Гуденуса?
Папен: Нет, я его не знал.
Файф: Знали ли вы, что он был самым близким доверенным лицом эрцгерцога Отто? Вы это помните?
Папен: Да, это следует из моего отчета.
Файф: Давайте посмотрим, что говорил барон Гуденус. Это вы найдете на странице 93. Это документ 687, в котором говорится:
«Барон Гуденус, ...самое близкое доверенное лицо эрцгерцога Отто, пишет одному моему знакомому 30 марта: «Я увез из Австрии самые приятные впечатления относительно прогресса нашего движения, но я не могу отрицать, что в некотором отношении политика нашего правительства меня очень беспокоит.
Какая польза в том, что зачинщики тех событий, которые имели место в феврале и июле 1934 года, или те из них, которые были пойманы, осуждаются судом, если правительство слишком слабо, слишком небрежно или намеренно слишком терпимо для того, чтобы препятствовать проведению «коричневой» и «красной» пропаганды в кино, через прессу, по радио и главным образом государственными чиновниками или органами отечественного фронта, которые поддерживаются и оплачиваются как деньгами, так и другими способами из Германии за счет тех средств, которые в большом количестве поступают, и т.д.
Что в действительности делает этот ученый-идеалист Шушниг? Разве он не замечает, что Папен и другие «коричневые» агенты в его собственной стране все время плюют в руку, которую он так чистосердечно предлагает им? Он не должен воображать, что он таким образом может поддержать порядок в Австрии и спасти ее, в то время как Гитлер правит Германией, которая окрашена в коричневый цвет изнутри и снаружи. Методы, которыми пользуется Германия, — об этом нельзя спорить, становятся все более умными и осторожными, но это делает их еще более опасными».
Это было примерно через семь месяцев после вашего приезда. «Довольно серьезными также были постоянные разногласия между Шушнигом и Штарембергом»... и т.д.
Разве неправильно, подсудимый, что все, даже приезжавшие в качестве гостей монархические агенты, знали о том, что проводилась такая политика, причем знали, что вы стояли во главе этой проводившейся политики и использовали для нее австрийских национал-социалистов, работавших исподволь? До того как вы мне ответите, подсудимый, посмотрите на ваши собственные комментарии по этому поводу:
«Трудности внутреннего положения в Австрии вряд ли можно описать лучше, чем это сделано в данном письме».
Почему вы не сказали Гитлеру, если налицо имелись факты: «Барон Гуденус пишет чепуху. Я честно и добросовестно выполняю задание, ставящее своей целью нормализацию германо-австрийских отношений»? Почему вы этого не отрицали, если это было неправильно?
Папен: Мне кажется, что из этого отчета прежде всего видно, что я с полной откровенностью предлагал Гитлеру те отчеты, которые я получал, в том числе и отчет приверженца реставрации Габсбургской монархии.
Файф: А я думаю, подсудимый, что вы передали эти отчеты потому что они соответствовали действительности. Вы приняли их и переслали Гитлеру, потому что считали, что они правильны и что изображенная в них картина совершенно правильно отражает положение вещей. Вот что я утверждаю. Скажите Трибуналу, правильны эти отчеты или нет? Если они не правильны, то почему вы их передали Гитлеру без комментариев о том, что они неправильны?
Вот о чем я вас спрашиваю.
Папен: Если вы прочтете отчет барона Гуденуса, то вы установите, что он описывает внутреннее положение Австрии и заявляет, что имеющиеся разногласия между Шушнигом и Штарембергом, конкуренция их гвардий и продолжающий существовать нелегально республиканизм...
Файф: Ведь вы указываете только на три строчки из двадцати. Там написано еще очень много до этого. Я спрашиваю вас относительно других семнадцати строчек этого отчета.
Папен: Упомянутые мною пункты показывают внутреннюю слабость австрийского правительства, относительно которой я сообщаю в этом отчете. Если вы хотите сказать, что я должен был объяснить Гитлеру, что я не был коричневым агентом, то несомненно, 26 июля мы точно договорились, на каких условиях я должен проводить свою деятельность в Австрии. Мне не следовало писать об этом Гитлеру в своем отчете, я послал ему этот отчет только для принятия его к сведению.
Файф: Если вы даете такое объяснение, то посмотрите на следующий абзац вашего письма. Оно иначе показывает, как вы работали. Параграф 3: «Фильм «Старый и молодой король». Трибунал может не помнить, но вы мне напомните, если я опущу что-либо. Если я не ошибаюсь, это фильм о взаимоотношениях Фридриха-Вильгельма и Фридриха Великого. Это правильно?
Папен: Да.
Файф: «Фильм «Старый и молодой король» был впервые продемонстрирован здесь несколько дней назад в присутствии Яннингса». Имеется в виду актер Эмиль Яннингс. «Фильм вызвал прилив энтузиазма. Сцена, где король подчеркивает тот факт, что «французский хлам и римские книги ничего не означают для Пруссии», была встречена особенно бурными аплодисментами. Полиция хотела снять с экрана этот фильм. Вместе с Яннингсом мы объяснили, что если этот фильм будет запрещен, то мы вынуждены будем прибегнуть к запрещению демонстрации всех австрийских фильмов в Германии. Это оказало свое действие. Фильм, за исключением вышеупомянутой сцены, которая была вырезана, демонстрируется и будет демонстрироваться на экранах в Клагенфурте и в Граце в течение последующих нескольких дней.
Вчера я принял Яннингса вместе с группой актеров из городского театра в качестве моих гостей. Он сказал, что он очень доволен своим успехом, и мы обсуждали в подробностях план фильма о Бисмарке, для производства которого я рекомендовал ему использовать в качестве автора сценария Бомельбурга».
Другими словами, вы насильственно внедряли фильмы, содержавшие прусскую пропаганду, для того, чтобы показать их Австрии, при этом угрожая, что в противном случае вы снимете с экранов Германии «Фрейлейн Вессли», «Маскарад» и все другие австрийские фильмы того времени. Вы внедряли свою пропаганду под угрозой снятия с экранов австрийских фильмов. Разве не так?
