Надо отдать должное украинским археологам — они везде говорят о постаменте, капище и т. п. сугубо гипотетически, с большой долей сослагательности: «загадочное сооружение ... могло быть...» (публикация 1979 г.), «не исключено» (1981 г.), «можно предположить ... не исключено» (1982); только в популярной брошюре (1982) Боровский говорит о языческом капище более уверенно и даже ставит вопрос о возможности тут языческого храма (Толочко и Боровский 1979; Новое 1981: 16-18, 64-66; Боровский 1982: 45-52; Толочко 1983: 40-42).
Рыбаков же категоричен в оценке обнаруженного объекта (назовем его «объект в подвале»): то, что открыты остатки летописного капища Владимира, «мне представляется бесспорным» (II, с. 429). Со свойственной ему определенностью он расписывает, в каком месте сооружения какому богу стоять — кому одесную от Перуна, кому — ошую, кому спереди, кому сзади, кому и вовсе отдельно (правда, на плане-реконструкции все-таки проставлены значки вопроса). Он указывает, что «кумирня» была водружена на обломках христианского храма и фигурально называет ее «кафедральным собором» Руси 980-988 гг. (II, с. 428).
Рис. 12. Киевское «капище», по киевским археологам и Рыбакову (1987: рис. 72), место кумиров пантеона князя Владимира. План
Надо отдать должное и Рыбакову: он отверг наименование отростков рва лепестками — сооружение некруглое, на цветок непохожее; украинские археологи явно назвали отростки лепестками, чтобы больше уподобить свое капище святилищу Перыни, включить, так сказать, в обойму. Но там — полукруглые выемки круглого рва, в каждой костер, а здесь — прямой «фундаментный» ров с отростками. Что общего?
Рыбакова раздражает и странная непоследовательность украинских археологов: в первой публикации и в книге 1981 г. два средних «лепестка», срезанных стеной современного дома, в открытой раскопками части изображены чуть согнутыми друг к другу. Это давало возможность Рыбакову реконструировать из них единую апсиду — полукруглый выступ для Перуна. В монографии же Толочко (1983) «лепестки» разогнуты — «исчезает центральный постамент, главный бог лишается срединного положения» (И, с. 430). Академик явно сердится: это украинский автор раздвинул лепестки специально, чтобы сделать место для шестого бога, а место не нужно — шестой бог не был антропоморфным (он, по Рыбакову, имел вид крылатого пса), значит, кумиром не был, и место для него можно отвести в отдельной ямке возле сооружения. Рыбаков предпочитает придерживаться первой публикации (хотя вернее было бы взглянуть на полевые чертежи в архиве). Но если строгость авторов в фиксации раскопок была такая же, как в обращении с чертежами потом, то, учитывая еще и условия раскопок (подвал дома), вполне доверять результатам трудно вообще.
Что же там было на деле, если опираться на данные публикации? Была группа симметрично расположенных ям, соединяемых воедино меридиональным прямоугольным рвом (вдоль Владимирской улицы), так что четыре ямы размещались по углам рва, а две — в центре с одной стороны (эти прослежены лишь в придонной части рва). Очень похоже, что сооружение, от которого остался этот ров, стояло на Владимирской улице, на восточной ее обочине (т. е. во время функционирования сооружения улица уже существовала). Вся система заглублена в материк более, чем на полметра, но с какого уровня она впущена — неясно: верхний пласт материка срезан поздними строениями. Заполнение рва и ям-отростков («лепестков») содержит мусор от разрушения христианского храма. Значит, ямы были пусты ко времени, когда храм был разрушен, но когда это было —трудно сказать. Украинские авторы (и с ними согласен Рыбаков), полагают, что это мог быть один из храмов, построенных еще до крещения Руси и разрушенных отцом Владимира Святославом при гонениях на христиан. Но о таких храмах летопись обычно говорит как о деревянных: «срубил», «сжег». Скорее всего, обломки эти — от Десятинной церкви: она расположена в нескольких десятках метров от места раскопок. Но Десятинная церковь разрушена в XIII в. Если ямы к тому времени оставались пустыми, значит, они опустели незадолго до того.
Открыватели утверждают, что некоторые обломки храма были использованы для фундамента сооружения, трактуемого как «кумирня», — они были связаны глиняным раствором. Но тогда почему этих остатков так мало? Куда девался весь фундамент? Ведь трудно себе представить, чтобы Владимир, низвергая кумиры в 988 г., велел перекопать и выбрать фундамент постамента. Вероятнее предположить, что фрагменты кладки на глиняном растворе оказались в пределах «объекта в подвале», так сказать, в готовом виде, что камни были связаны во вторичные блоки в другом месте — на месте первоначальной постройки, обломки которой попали сюда при разрушении здания. Иными словами, здесь фрагменты кладки на растворе не in situ. Кроме того, для X в. глиняная связь кирпичей достоверно не засвидетельствована, два «примера» сами нуждаются в доказательстве, а вот двумя-тремя веками позже кладку на глиняном растворе, безусловно, применяли. А тогда и было массовое разрушение храмов в Киеве — при его взятии татарами и после взятия. Именно тогда погибла Десятинная церковь.
Есть трудности и с топографией памятника. Летопись сообщает, что на месте свергнутых языческих идолов Владимир построил церковь своего патрона Св. Василия, вероятно, деревянную. В XII в. она еще существовала (летописец ее знает). Обе известные археологам Васильевские церкви XII в. — построенные в 1183 г. и в 1197 г. (возможно, на месте более древних церквей того же святого) — находятся в других местах. Правда, церковь 988 г., сохранявшаяся и в XII в., могла остаться неизвестной археологам.
Наибольшую сложность вносят три погребения, обнаруженные рядом с «фундаментным рвом» и не упоминаемые Рыбаковым. Об одном из них сказано, что оно прорезало южный «лепесток». Это христианское погребение зажиточной женщины «конца X в.», по определению авторов публикации. Казалось бы, погребение подтверждает идентификацию «кумирни» — дает дату (terminům ante quern). Странно, что ни авторы публикации, ни Рыбаков не используют такой очевидный археологический аргумент! Но если в самом деле раскопана «кумирня», разрушенная в 988 г. и замененная церковью, то что за люди погребены сразу же в этом самом месте? Члены княжеской семьи? Но «богатая женщина» — всего одна, прочие погребения — «рядовые».
Возникает, однако, чисто археологический вопрос: чем документирована стратиграфия? Действительно ли погребение прорезало «лепесток», или археологи в ходе раскопок убрали заполнение пятен, «читавшихся» при зачистке, а затем, оказавшись перед смыкающимися углублениями в материке (ступенькой: «лепесток» выше, дно могилы ниже), наугад решали, которое из них позже? Чертеж разреза через общее заполнение обоих углублений (он мог бы дать бесспорный ответ) не предъявлен и, видимо, не существует. Если, однако, погребение древнее «фундаментного рва», то отпадает датировка «фундаментного рва» временем Владимира. А вместе с тем и атрибуция «загадочного сооружения» как «кумирни», «капища», «кафедрального собора» и т. п.
Еще один штрих. Рыбаков придает «особый интерес» ямке возле рва, «окруженной 12 кольями». Комментируя эту ямку, он пускается в привычные рассуждения о 12 месяцах, солнечном цикле, календарном гадании и т. д. (II, с. 433). В публикации же (Толочко и Боровский 1979: 6) отмечено иное: «около 12 ямок от деревянных конструкций... размещенных... по краям ямы и в центре» (разрядка моя, — Л. К.).
Итак, ничего достоверного об этом сооружении, обнаруженном при спасательных работах в подвале дома 3 по Владимирской улице в Киеве, не известно. Никаких аргументов, которые бы подтверждали атрибуцию этого сооружения как «кумирни» X в., обнаружить не удается. И. П. Русанова и Б. А. Тимощук, с сочувствием относящиеся к большинству фигурирующих в литературе святилищ, с сомнением отнеслись к «объекту из подвала», а относительно известной по летописи «кумирни» Владимира I заметили (1993: 24, 28): «Это центральное святилище Киева пока не найдено». Вероятнее всего, «объект в подвале» относится к значительно более позднему времени, чем показалось открывателям (скорее всего, это следы какого-то сооружения XIII в.).
Следовательно, нет археологических доказательств шести- или пятибожия, установленного Владимиром в Киеве за несколько лет до крещения.
4) Жертвенник Святовита-Рода в «городке Кия». Сооружение, раскопанное до революции на древнейшем городище в черте Киева, на Старокиевской горе, стало хрестоматийным. Б. А. Рыбаков называет это сооружение «капищем», П. П. Толочко — «храмом», Д. Н. Козак и Я. Е. Боровский (1990: 89) — «большим культовым центром». Реально речь идет о почти круглой каменной вымостке размерами 4,2 х 3,5 м с 4 выступами по сторонам света (рис. 13). Раскопано это сооружение в 1908 г. В. В. Хвойкой дилетантски — без составления планов и без указаний, обнаружены ли какие- либо вещи и где именно. Рядом с кругом (вымосткой) отмечен большой толстый «столб» глины, в которой прослойки обожженной глины перемежаются с прослойками золы и угля, а вокруг столба найдено много костей домашних животных. Некоторые камни «химерического» облика Хвойка принял за скульптуры. В том же году приехали из Чернигова участники XIV Археологического съезда, посетили раскопки Хвойки и, отметив методические недостатки, признали все-таки, что выявленные признаки (костры, кости животных) действительно говорят о святилище.
