Армянам же грузинские националисты готовили жалкую участь: «Армения, состоящая, собственно, лишь из двух округов Эриванской губернии, потеряла благодаря революции и большевизму то, что до революции являлось ее силой: именно своей капитал. Впрочем, все это было исключительно лишь движимое имущество. Поэтому Армения сейчас не представляет собой никакой силы, которая могла бы своими чувствами симпатии каким-либо образом повлиять на судьбу Кавказа. В своих собственных интересах он должна присоединиться к идее Федерации, так как для нее другого нет выхода.
Из сказанного вытекает, что единая политика кавказского народа является вполне возможной. Грузия должна стать центром и душой этой Федерации благодаря своей значительно лучшей организации, благодаря также тому, что на это ей дает право ее неоспоримое историческое прошлое с его временными блестящими периодами и благодаря тому, что она сейчас имеет достаточно сил и опыта, чтобы взять на себя руководящую роль и вполне подготовлена к мудрому руководству государством».
Итак, Великая Грузия должна объединить весь Кавказ. Под вывеской федерации угадывается империя со столицей в Тифлисе.
«Что же дает подобная политическая комбинация Германии, кавказским народам-
1) Промышленности будет предоставлена одна из богатейших областей мира, имеющая огромное экономическое значение для Германии, получающей таким образом в свои руки эксплуатацию и переработку бесчисленных сырьевых продуктов, необходимых для германской торговли и промышленности.
2) Германия крепко обосновывается в хозяйственном отношении на Кавказе, на всей области между Черным и Каспийским морями, то есть она получает возможность использовать кратчайший и выгоднейший путь из Европы в Среднюю Азию и Персию…
Кавказ – преимущественно же Закавказье – представляет для Германии не только торговый рынок, но является одновременно единственным существующим коридором, созданным самой природой для соединения кратчайшим и выгоднейшим путем Европы со Средней Азией и Северной Персией. Линия Константинополь – Батум (или Поти) – Тифлис – Кизил – Арват – Бухара – Самарканд – Коканд – Андижан дает возможность чрезвычайно дешевого и удобного вывоза в германские порты не только закавказской, закаспийской и ферганской нефти, но и других продуктов горной промышленности и агрокультуры, и не только одного Кавказа, но также из Туркестана (главным образом хлопка и некоторых других употребляемых в промышленности растений). Торговля с Персией может вестись опять-таки только через закавказский коридор через Батум (Поти) – Тифлис – Тавриз – Тегеран».[81]
Итак, налицо предложение сделать Кавказ германским доминионом. Можно только сожалеть, что подобные документы в советское время лежали в архивах под грифом «сов. секретно».
А вот сейчас в Тбилиси о деятельности грузинской эмиграции слагают легенды, целый эпос о борьбе за незалежную Грузию. На самом же деле подобных персонажей в Грузии звали «ракло», то есть мошенники, мелкая шпана. Они с завидной настойчивостью продавали Кавказ одновременно Германии, Польше, Италии, Турции и даже Японии.
Замечу, что Турция была не прочь заполучить Кавказ. В беседе с одним из руководителей Конфедерации Расул-заде турецкий посол в Персии Шевкет заявил: «Что касается военных кругов и Генштаба, то они поддержат всякое течение, всякую группу, ведущую работу против России. Начальник Генерального штаба Февзи Паша об этом говорил неоднократно.
Как бы хороши ни были наши отношения с Россией, сегодня мы, турки, должны подойти к делу с точки зрения завтрашнего дня и возможного изменения ее политического строя. Турции необходимо, чтобы между нею и Россией были буферные кавказские республики. Россия за Тереком и Дербентом – вот что определяет нашу политику».[82]
Японцев же нефть и марганец Кавказа абсолютно не интересовали. Японцы ценили лишь точную информацию о Красной Армии и ВПК, а также организацию диверсий на нефтяных промыслах, заводах и транспорте.
Глава 12
«Тамара» раскрывает парашют
1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу, а через два дня Англия и Франция объявили войну Германии, и локальный конфликт превратился в мировую войну.
С начала войны британские и французские стратеги решили задушить Германию экономической блокадой. Особую роль в этом, естественно, играла нефть. Основными источниками снабжения Германии нефтью были Румыния и СССР.
К 1939 г. румынская нефть шла в Германию в основном морем из Констанцы в Гамбург (74,5 % поставок), по Дунаю (21,5 %) или по железной дороге (4 %). С началом войны транспортировка нефти в Гамбург морем стала невозможна, а Италия имела слишком мало танкеров, и их едва хватало для обеспечения нефтью своей страны. Кроме того, из общего тоннажа танкеров на Дунае (220,7 тыс. т) Германия контролировали лишь 45 %. Чтобы привязать к себе Румынию и сократить поставки ее нефти в Германию, Лондон предложил Бухаресту договор о больших закупках нефти.
Параллельно в Лондоне и Париже начали рассматривать варианты бомбардировки Баку с целью лишить нефти СССР и Германию.
Теоретическая возможность нападения с воздуха на нефтяные месторождения в Баку впервые была рассмотрена уже в сентябре 1939 г. офицером связи между генштабом и МИДом Франции подполковником Полем де Виллелюмом. 10 октября 1939 г. министр финансов Франции Поль Рейно постарался выяснить, в состоянии ли французские ВВС «подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе-»
31 октября министр снабжения Англии написал министру иностранных дел: «Если уничтожить русские нефтепромыслы (а все они представляют собой разработки фантанирующего типа и поэтому могут быть очень легко разрушены), нефти лишится не только Россия, но и любой союзник России, который надеется получить ее у этой страны».[83]
30 ноября 1939 г. началась советско-финская война. Появился прекрасный повод для нападения на СССР, который де совершил агрессию против «маленького миролюбивого государства».
31 декабря 1939 г. в Анкару прибыл английский генерал С. Батлер для обсуждения проблем англо-турецкого военного сотрудничества прежде всего против СССР, в частности – вопросов об использовании англичанами аэродромов и портов в Восточной Турции.
15 января генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У. Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха бакинские нефтяные скважины. Причем, целью этих операция являлось не только предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, но она уничтожит Советский Союз, – при необходимости – с помощью пушек!».[84]
24 января начальник генерального штаба Великобритании генерал Э. Айронсайд представил военному кабинету меморандум «Главная стратегия войны», где указывал следующее: «На мой взгляд, мы сможет оказывать эффективную помощь Финляндии лишь в том случае, если атакуем Россию по возможности с большего количества направлений и, что особенно важно, нанесем удар по Баку – району добычи нефти, чтобы вызвать серьезный государственный кризис в России».[85]
3 февраля французский генштаб дал командующему ВВС Франции в Сирии генералу Ж. Жюно, полагавшему, кстати, что «исход войны решится на Кавказе, а не на Западном фронте», приказ изучить возможность осуществления воздушного нападения на Баку.
4—5 апреля в результате проведения заседания франко-английских координационных групп, созданных в связи с данным вопросом, было принято решение подвергнуть бомбардировке не только Баку, но и порты грузинских городов Батуми и Поти, используемые для вывоза в Германию советских нефтепродуктов.
В конце марта – начале апреля 1940 г. британские высотные разведывательные самолеты, базировавшиеся в Ираке, производили аэрофтосъемку районов Баку, Батуми и Поти. (Сх. 10)
В Москве всерьез восприняли британскую угрозу. В полную боевую готовность была приведена система ПВО Закавказья. Замечу, что всего в ПВО страны к этому времени было три корпуса ПВО – в районах Москвы, Ленинграда и Баку. Батум же прикрывала 8-я бригада ПВО.
В районе Баку было сосредоточено 420 зенитных пушек калибра 76–85 мм и 60 орудий малого калибра. Забегая вперед, скажу, что к июню 1941 г. в ПВО Баку было 19 радиолокационных станции (13 «Рус-1» и 6 «Рус-2»), а в ПВО Москвы – всего три («Рус-1»).
Тем не менее, Сталин решил не ограничиваться обороной. Где-то в начале февраля 1940 г. советское командование приступило к подготовке ответного удара. Его должны были нанести шесть дальнебомбардировочных полков (всего свыше 350 бомбардировщиков ДБ-3).
