Второй характерной чертой этого периода является иная, по сравнению с первым периодом, расстановка классовых сил в Туркестане. Дело заключается в том, что благодаря нашей ошибке в области национального вопроса, допущенной нами после Октябрьской революции, как городские мелкобуржуазные слои, так и дехканство стали с меньшей энергией поддерживать советскую власть. Активно поддерживали советую власть лишь сравнительно небольшие группы рабочих и мелкой буржуазии в городах и дехканство, поимущественно организационно связанное с «Союзом трудящихся мусульман» (Фергана) и «Итифак» (Самарканд).
О том, чтобы дехканство и различные слои городских ремесленников перешли в лагерь контр-революции, конечно, речи быть не может, но и особо активной помощи советской власти в ее борьбе с контр-революцией они не оказывали. Но тут же нужно сделать оговорку, что отдельные группы трудящихся масс коренного населения, несмотря на ошибки советской власти и отдельных представителей, несмотря на попытки руководителей контр-революции всемерно раздуть и использовать эти наши ошибки, по-прежнему оставались на стороне советской власти и оказывали ей посильную помощь.
В это время «Союз трудящихся мусульман» раскололся на два лагеря. Один лагерь, представлявший собою городскую мелкую буржуазию, стал на сторону Кокандской автономии, а левое крыло «Союза» по-прежнему продолжало защищать советскую власть и в это время оказало ей громаднейшую услугу.
Деятельность советской власти, занятой борьбой с Дутовым и ликвидацией казацких банд в Самаркандской области, весь этот период сводится в сущности к собиранию сил и к подготовке к предстоящим открытым вооруженным боям. Момент нашего перехода в контр-атаку по времени почти совпадает о моментом улемистского переворота внутри кокандской автономии.
Этим улемистским переворотом начинается третий, по времени самый короткий (он продолжался всего лишь несколько дней), период в Кокандской автономии. Это был период высшего напряжения сил двух борющихся сторон. Кончается он бегством Иргаша[2] из Коканда, т. е. 20 февраля 1917 года.
Внешним признаком, отличающим этот период от первых двух, как мы только что отметили, является то обстоятельство, что в этот момент борьба достигает наибольшей остроты, обе борющиеся стороны до отказа напрягают свои силы. Этот период является периодом открытых боев на улицах Коканда.
По своему внутреннему содержанию этот период отличается от предыдущего перестановкой кассовых сил в лагере контр-революции. В первые два периода контр-революция возглавлялась буржуазией. Улема и вообще все силы крайней реакции, то есть различные остатки старых феодальных слоев, в то время занимали место союзника буржуазии и играли второстепенную роль.
Четвертый период начинается с момента поражения сил контр-революции в Коканде и бегства Иргаша из Коканда.
Конец этого периода указать значительно труднее по сравнению с предыдущими периодами, так как после разгрома кокандской автономии и развала правительства, созданного на IV чрезвычайном краевом съезде, и бегства Иргаша остатки той силы, которой располагала Кокандская автономия, стали перерождаться в басмачество. Басмачество, как один из видов борьбы с советами и по своему характеру и по расстановке классовых сил в значительной степени отличается от Кокандской автономии.
Расстановка классовых сил в этот период еще более значительно отличалась от всех других периодов Кокандской автономии. В то время, как лившаяся руководящего положения, буржуазия, постепенно отходила от подготовленного ею же движения дехканство и многочисленный слой городских ремесленников вполне определенно начали переходить на сторону советской власти. Этому способствовала с одной стороны деятельность правительства Иргаша, массовые грабежи и насилия, которые позволяли себе его аскеры, бывшие уголовные преступники, а с другой, тоже решительное выявление мощи молодой еще советской власти.
Таковые вкратце основные черты периодов, которые пережила Кокандская автономия.
Возникновение Кокандской автономии
Разбитая в Ташкенте в дни Октябрьской революции как национальная, так и русская буржуазия все еще намеревалась продолжать упорную борьбу. Создавались всевозможные проекты контр-революционных выступлений. Руководителями всевозможных контр-революционных партий и группировок нащупывалась почва для всевозможных политических комбинаций, целью которых было свержение советской власти.
Рассчитывая в Фергане встретить наиболее сплоченную опору контр-революции, продседатель краевого мусульманского совета Мустафа Чокаев немедленно после того, как в Ташкенте установилась советская власть, бежал в Фергану. Около 10 ноября он был уже в Коканде, откуда чуть ли не на следующий день предпринял поездку в Скобелев или, вернее, в Маргелан с целью нащупать политическую почву, изучить настроение различных контр-революционных слоев с тем чтобы на основе добытых сведений составить план дальнейших действий.
Как и следовало ожидать, в Фергане Мустафа Чокаев нашел решительное стремление буржуазии всех национальностей начать борьбу с народившейся советской властью. Оставалось лишь организовать эту борьбу, выработать общеприемлемые лозунги, заручиться союзниками и т. д.
Для буржуазии и ее лидеров советская власть Туркестана своей ошибкой в национальном вопросе дала чрезвычайно выигрышный для контр-революции, способный замаскировать контр-революционную сущность подготовлявшегося выступления лозунг: «автономия Туркестана».
Следом за Мустафой Чокаевым из Ташкента в Коканд перебрался краевой совет мусульман — «Шура-и-исламия», который стал центром, объединявшем вокруг себя все контр-революционные силы не только Ферганы, но и всего Туркестана.
Из Коканда краевой совет мусульман поддерживал тесную связь со всеми городами Турксстана: Ташкентом, Самаркандом, Андижаном и т. д. Судя по некоторым данным, нужно думать, что уже в это время была установлена связь с контр-революционными группировками Закавказья и с Дутовым.
После того, как был найден подходящий лозунг, руководители контр-революционного движения приняли все меры в тому, чтобы в борьбе с советской властью буржуазия выступила не в одиночку. Нужно было каким-то образом перетащить на свою сторону городскую мелкую буржуазию и дехканство. Чтобы иметь в этих слоях наибольший успех, буржуазия решила пойти на союз с духовенством, которое в безграмотной, культурно-отсталой массе коренного населения играло значитёльную роль. Все же руководящую роль буржуазия оставила за собой.
9-11 декабря (по нов. стилю) 1917 г. в Коканде, по инициативе краевого совета мусульман был созван IV чрезвычайный краевой мусульманский съезд. Основными вопросами этого съезда были: 1) вопрос о вхождении Туркестана в «Юго-восточный союз» и 2) вопрос об автономий Туркестана.
Убедительным доказательством того, что Кокандская автономия подготовлялась не только национальной, но и русской буржуазией, служат выступления представителей русский буржуазии на этом съезде. Например, на утреннем заседании съезда 10 декабря выступавший с приветственным словом городской голова сказал следующее:
«От души приветствую IV краевой мусульманский съезд и желаю, чтобы работа съезда принесла Туркестану возможно большую пользу, оставив по себе глубокий след в истории. Затем, уже как частное лицо, я могу сказать вам, что Туркестану безусловно нужна свободная автономия». (Курсив наш. цитировано по переводу с узбекского из отчета о съезде в газоте «Вакт» П. А.)
В той же газете «Вакт» в отчете о съезде приводится краткая запись речи некоего Черняева, приветствовавшего съезд от имени служащих народных учреждений области:
«Мое приветствие, как представителя народных учреждений, говорит за то, что мы к вам относимся с большим вниманием и надеемся, что вопросы, стоящие на повестке дня, вами будут разрешены с успехом. Я считаю, что Туркестан должен быть объявлен автономной областью, что явится основным хребтом, на котором на правильных началах может быть построено российское государство. Отдельные области, отдельные мелкие нации должны взять свою судьбу в свои собственные руки, только при таком условии возможна решительная и энергичная борьба с большевиками… Приветствую вас и автономный Туркестан». (Курсив мой — П. А.).
Съезд был открыт утром 9 декабря (по новому стилю) при торжественной обстановке. Президиум съезда был избран в составе 12 человек, в числе которых были: Мустафа Чокаев, Шагиахметов, Агаев, Ходжаев, Акаева и Махмудов
Первым обсуждался вопрос о вхождении в «Юго-восточный союз». Этот вопрос был поставлен по предложению руководителя оренбургской казачьей контр-революции атамана Дутова, задавшегося эфемерной целью объединения под своим главенством всех областей и народностей к югу и востоку от Оренбурга: области оренбургского уральского, кубанского и семиреченского казачьего войска, казакские, киргизские, калмыцкие и башкирские земли, кавказских горцев и азербайджанских татар. Основная идея этого союза заключалась в том, чтобы укрепить контр-революцию в тех районах, которые являлись сырьевой и хлебной базой для промышленных губерний бывшей России, являвшихся центром революции.
