Я не буду говорить и распространяться о противоречии интересов между Францией и Англией в связи с борьбой за господство на европейском континенте. Это факт общеизвестный. Ясно также и то, что борьба интересов между Англией и Францией идёт не ,только по вопросу о гегемонии на континенте, но и в колониях. В печать проникли сведения о том, что война в Сирии и Марокко против империализма Франции организована не без участия Англии. У меня нет документов, но думаю, что эти сведения не лишены основания.
Я не буду говорить дальше о противоречии интересов между Америкой и Японией,— это также известно. Стоит только вспомнить о недавних манёврах американского флота в Великом океане и о манёврах японского флота, чтобы понять, для чего это делается.
Наконец, я должен отметить факт, который должен удивить всех, факт колоссального роста вооружений в странах-победительницах. Я говорю о победителях, о противоречиях среди государств-победителей. Эти победители называются союзниками. Правда, Америка не входит в Антанту, но она дралась в союзе с нею против Германии. И вот эти союзники вооружаются теперь во-всю. Против кого вооружаются? Раньше, когда страны Антанты вооружались, ссылались обычно на Германию, говоря, что она вооружена до зубов и представляет опасность для мира во всём мире, ввиду чего необходимо вооружаться для обороны. Ну, а теперь? Теперь Германии, как вооружённой силы, нет: она разоружена. Между тем рост вооружений идёт сейчас в странах-победительницах, как никогда. Чем объяснить, например, чудовищный рост авиации во Франции? Чем объяснить чудовищный рост вооружений и особенно морского флота в Англии? Чем объяснить чудовищный рост морского флота в Америке и Японии? Чего и кого боятся гг. “союзники”, совместно победившие Германию и разоружившие её? Чего они боятся и зачем вооружаются? И где же пацифизм II Интернационала, который кричит о мире и не видит—будто бы не видит,—что “союзники”, официально назвавшие себя друзьями, бешено вооружаются против “несуществующего” врага? Что сделали Лига наций и II Интернационал для того, чтобы прекратить бешеный рост вооружений? Разве им не известно, что при росте вооружений “пушки сами начинают стрелять”? Не ждите ответа от Лиги наций и II Интернационала. Дело тут в том, что борьба интересов между странами-победительницами растёт и усиливается, столкновение между ними становится неизбежным, и они, в предвидении новой войны, вооружаются всеми силами, всеми средствами. Я не преувеличу, если скажу, что в этом смысле мы имеем дело не с миром дружеским между странами-победительницами, а с миром вооружённым, с состоянием вооружённого мира, чреватого войной. То, что делается теперь в странах-победительницах, очень напоминает то положение, которое имело место перед войной 1914 года,—состояние вооружённого мира.
Правители Европы стараются теперь прикрыть этот факт шумихой о пацифизме. Но я уже говорил, чего стоит этот пацифизм и какая ему должна быть положена цена. Большевики вот уже со времён Генуи требуют разоружения. Почему II Интернационал и прочие болтуны пацифизма не поддерживают нашего предложения?
Это обстоятельство лишний раз говорит о том, что та стабилизация, временная, частичная стабилизация, которой достигла Европа ценой своего порабощения, не прочна, ибо растут и усиливаются противоречия внутри стран-победительниц, не говоря о противоречиях между странами-победительницами и странами побеждёнными.
5. Капиталистический мир и Советский Союз
Перехожу к пятому ряду противоречий—к противоречиям между Советским Союзом и капиталистическим миром.
Основное в этой области состоит в том, что всеохватывающего капитализма во всём мире нет больше. После того, как на свет появилась Советская Страна, после того, как старая Россия превратилась в Советский Союз,—после этого—всеохватывающего капитализма во всём мире не стало. Мир раскололся на два лагеря: на лагерь империализма и лагерь борьбы против империализма. Это первое, что нужно отметить.
Второе, что нужно отметить в этой области, сводится к тому, что во главе стран капитализма становятся две основные страны—Англия и Америка, как союз англо-американский. Во главе недовольных и борющихся насмерть с империализмом становится наша страна—Советский Союз.
Третье, это—то, что создаются два основных, но противоположных центра притяжения и сообразно с этим — два направления тяги к этим центрам во всём мире: Англо-Америка — для буржуазных правительств и Советский Союз — для рабочих Запада и революционеров Востока. Англо-Америка привлекает своим богатством, у них можно получить кредиты. Советский Союз привлекает своим революционным опытом, опытом по борьбе за освобождение рабочих от капитализма и угнетённых народов от империализма. Я говорю о тяге рабочих Европы и революционеров Востока к нашей стране. Вы знаете, что значит для европейского рабочего или для революционера угнетённых стран побывать у нас, как они паломничают к нам, и какая существует тяга всего честного и революционного во всём мире в нашу страну.
Два лагеря, два центра притяжения.
Четвёртое, это—то, что в этом лагере, в лагере капитализма, нет единства интересов и спайки, что там царит борьба интересов, распад, борьба между победителями и побеждёнными, борьба между самими победителями, борьба между всеми империалистическими странами из-за колоний, из-за прибылей, что ввиду всего этого стабилизация в этом лагере не может быть прочной. Между тем как в нашей стране идёт здоровая и крепнущая стабилизация, рост нашего хозяйства, рост нашего социалистического строительства, а во всём нашем лагере происходит постепенное, неуклонное сплочение вокруг пролетариата нашей страны всех недовольных элементов и слоев как Запада, так и Востока, сплочение их вокруг Советского Союза.
Там, в лагере капитализма,—разлад и разложение. Здесь, в лагере социализма,— сплочённость и всё возрастающее единство интересов против общего врага — против империализма.
Вот те основные факты, которые я хотел отметить из области противоречий пятого ряда,—противоречий между миром капитализма и миром Советов.
Я хочу особенно остановиться на том факте, который я назвал тягой революционных и социалистических элементов всего мира к пролетариату нашей страны. Я имею в виду рабочие делегации, приезжающие в нашу страну, делегации, которые тщательно осматривают каждый уголок нашего строительства, чтобы убедиться, что мы способны не только разрушать, но и строить новое. В чём смысл рабочих делегаций,— этого паломничества рабочих в нашу страну,— делегаций, отражающих теперь целую полосу в развитии рабочего движения на Западе? Вы слышали, как руководители Советского государства встречали английскую рабочую делегацию, немецкую рабочую делегацию. Обратили ли вы внимание на то, что наши товарищи, руководители различных областей управления, не только информировали представителей рабочих делегации, но они прямо отчитывались перед ними? Меня здесь в Москве не было тогда, я был в отъезде, но я читал газеты, и я читал, как тов. Дзержинский, руководитель Высшего совета народного хозяйства, не просто информировал немецкую рабочую делегацию, а отчитывался перед ней. Это — новое и особенное в нашей жизни, на что нужно обратить особое внимание. Я читал, как руководители нашей нефтяной промышленности — Косиор в Грозном и Серебровский в Баку — не просто информировали рабочих делегатов, как информируют экскурсантов, а отчитывались перед рабочими делегациями, как перед высшей контрольной властью. Я читал, как все наши высшие учреждения, Совнарком и ЦИК, вплоть до исполкомов на местах, готовы были отчитаться перед рабочими делегациями, в лице которых они видели дружеский, братский контроль рабочего класса Запада над нашим строительством, над нашим рабочим государством.
О чём все эти факты говорят? Они говорят о двух вещах. Во-первых, о том, что рабочий класс Европы, по крайней мере революционная часть рабочего класса Европы, считает наше государство своим детищем, что рабочий класс посылает свои делегации в нашу страну не для любопытства, а для того, чтобы посмотреть, как у нас и что делается, ибо они, видимо, считают себя морально ответственными за всё, что мы здесь строим. Во-вторых, о том, что революционная часть пролетариата Европы, усыновляя наше государство и рассматривая его как своё детище, берётся отстоять его и драться за него в случае необходимости. Назовите мне другое государство, самое что ни на есть демократическое, которое бы решилось отдать себя под братский контроль рабочих делегаций других стран! Вы такого государства не назовёте, ибо в мире нет такого государства. Только наше государство, государство рабочих и крестьян, способно пойти на такой шаг. Но, оказывая рабочим делегациям максимум доверия, наша страна тем самым завоёвывает максимум доверия со стороны рабочего класса Европы. А это доверие к нам для нас ценнее всех и всяких займов, ибо оно, это доверие рабочих к нашему государству, является основным противоядием против империализма и его интервенционистских махинаций.
