Далее заявляется, что ныне действующее экономическое соглашение между Германией и Литвой не будет затронуто указанными выше мероприятиями Советского Союза.
Москва, 28 сентября 1939 г.
За Правительство Германии
Полномочный представитель Правительства СССР
И. Риббентроп
В. Молотов[3]
Таким образом был произведен раздел не только Польши, но и Литвы, что уже поразительно напоминало разделы в XVIII веке, касавшиеся этих обеих стран.
* * *
Но вернемся к событиям, которые начались 17 сентября 1939 года. Советские войска вторглись на польскую территорию, распуская вначале ложные слухи среди населения, что они, якобы, идут на помощь Польше в ее борьбе с немцами. Во многих районах, где связь с центром была прервана, польские воинские части были дезориентированы и поддались обману. Однако в большинстве случаев отдельные воинские соединения оказывали сопротивление яростное, но безнадежное — у Советов был огромный перевес сил. Тем не менее, не взирая на поведение тех или иных польских частей, всех оставшихся в живых ждала одна и та же участь: плен.
В то же время Красная армия совершила ряд насилий, убийств, грабежей и других беззаконий, как по отношению к захваченным в плен частям, так и по отношению к гражданскому населению.
Первой жертвой советской агрессии стал, конечно, КОП /Корпус пограничной охраны/. Солдат и офицеров либо убивали на месте, либо брали в плен и отправляли в глубь Советского Союза. Многие из тех, кто пережил эти события, а потом сумел бежать, избежать плена или каким-нибудь иным способом выбраться на Запад в формирующиеся там польские части, дали обширные показания. Собранные в целое, пронумерованные, каталогизированные, они сегодня представляют собой огромный архив, тщательно хранящийся вне границ нынешней Польши, уже окончательно захваченной Советским Союзом. Я привожу несколько выдержек из этого архива.
Один из солдат КОПа (№ 5573 по картотеке) рассказывает:
Когда нас взяли в плен, нам приказали поднять руки вверх и так гнали нас бегом два километра. При обыске нас догола раздели, хватая все, представляющее собой какую-либо ценность. После обыска нас выстроили шеренгами по четыре, допросили, записали анкетные данные, причем не обошлось без оскорблений и ругани, после чего погнали за 30 км, без отдыха и воды. Кто был слабее и не поспевал, получал удар прикладом, падал на землю, и, если не мог встать, его прикалывали штыком. Я видел четыре таких случая. Точно помню, что капитана Кшеминского из Варшавы несколько раз пихнули штыком, а когда он свалился, другой советский солдат выстрелил ему два раза в голову.
Стоило Красной армии встретить сопротивление польской армии или гражданского населения, как она учиняла расправу, и нередко зверскую. В Гродно были перебиты 130 учеников и прапорщиков, защищавших город. Одного из учеников привязали за ноги к танку и протащили по мостовой. Вблизи Гродно, возле местечка Сопоцкине, были убиты командующий округом III Корпуса генерал Вильчинский и сопровождающие его офицеры. Вблизи Августова было убито 20 полицейских. Особенно многочисленные акты террора и убийства были совершены близ Волковыска, Свислочи, Ошмян и Молодечна. Вот дословный текст одного из протоколов:
Составлен 24 апреля 1943 г. в канцелярии «Ofic. Inf. О. С. 2» со слов J… L… (следуют анкетные данные), который был предупрежден об уголовной ответственности за ложные показания.
В конце сентября 1939 г. часть польской армии вступила в бой с советским подразделением в окрестности Вильно. Большевики послали парламентеров с предложением сложить оружие, гарантируя взамен свободу и возвращение по домам. Командир польской части поверил этим заверениям и приказал сложить оружие. Весь отряд сразу окружили, и началась ликвидация офицеров. Пользуясь замешательством, прапорщик Е. смог убежать. Я лично его знаю. Он очевидец и может подтвердить мои показания.
В окрестностях Оран произошли кровавые схватки. В Полесье погибло в боях 150 офицеров, а 120 взятых в плен, были частично расстреляны на месте, частично вывезены, несмотря на то, что им была обещана свобода.
Более серьезные столкновения произошли под Ковелем. В Брестской крепости, взятой немцами, продолжал защищаться один из фортов — его обстреливала и советская, и немецкая артиллерия.
Ужасающие сцены разоружения и издевательств разыгрались в Ходорове, Новогрудке, Сарнах, Косове-Полесском, Рогатине и Тарнополе. Один из наблюдателей пишет:
Я сам был свидетелем взятия Тарнополя. Я видел, как советские солдаты охотились на польских офицеров. Например, один из двух проходящих мимо меня солдат, оставив своего товарища, бросился в противоположном направлении, а на вопрос, куда спешит, ответил: «Сейчас вернусь, только убью того буржуя», — и указал на человека в офицерской шинели без знаков различия.
О том, что творилось в Рогатине (Станиславское воеводство), даны следующие показания:
Советские войска вошли около четырех часов дня и сразу приступили к жестокой резне и зверским издевательствам над жертвами. Убивали не только полицейских и военных, но и так называемых «буржуев», в том числе женщин и детей. Тем военным, которые избежали смерти и которых только разоружили, было приказано лечь на мокром лугу за городом. Там лежало около 800 человек. Пулеметы были установлены таким образом, что могли стрелять низко над землей. Кто поднимал голову, погибал. Так продержали их всю ночь. На следующий день их погнали в Станиславов, а оттуда в глубь Советской России.
Командующим советской армией (так называемым «Украинским фронтом»), оперировавшей в Польше, был маршал Тимошенко, чье имя гремело в начале советско-германской войны, а потом исчезло со страниц газет. После перехода польской границы в 1939 году, он обратился к польским солдатам с воззванием на польском языке:
СОЛДАТЫ!В течение последних дней польская армия окончательно разгромлена. Солдаты в городах Тарнополь, Галич, Ровно, Дубно в числе свыше 6000 добровольно перешли на нашу сторону. Солдаты, что вам остается? За что вы воюете? Ради чего рискуете жизнью? Офицеры гонят вас на бессмысленную бойню. Они ненавидят вас и ваши семьи. Это они расстреляли ваших делегатов, которых вы послали с предложением о капитуляции. Не верьте своим офицерам. Офицеры и генералы — ваши враги, они хотят вашей смерти!
Солдаты — бейте офицеров и генералов! Не подчиняйтесь приказам ваших офицеров. Гоните их с вашей земли. Смело приходите к нам, к вашим братьям, к Красной армии. Здесь вы найдете заботу и уважение.
Помните, что только Красная армия освободит польский народ от злополучной войны и вы получите возможность начать новую жизнь.
Верьте нам: Красная армия Советского Союза — это единственный ваш друг.
Подписано: С. Тимошенко, Командующий Украинским фронтом
Это воззвание, хотя в нем и содержалась заведомая ложь о мнимой солдатской делегации, которая потом якобы была расстреляна офицерами, не произвело никакого впечатления на польских солдат, которые до конца сохранили доброжелательное отношение к своим офицерам.
Но польская армия, попав под двойной советско-немецкий огонь, потерпела поражение.
Какое число ее солдат и офицеров было при этом взято в советский плен?
* * *
Прежде, чем ответить на этот вопрос, нужно переключиться в другую область, которая, на первый взгляд, не имеет ничего общего с военными действиями. А именно: в область советского образа мышления и советских методов, столь отличающихся от общепринятых в остальном мире. У большевизма есть своя мораль и своя справедливость, проистекающие из особого мировоззрения и основанные на особой логике. Обоснованием этой морали является не объективная оценка поступков, а только и исключительно субъективная выгода, которую они приносят целям партии, ее государству в лице Советского Союза и всему, что из этого следует. Поэтому выбор средств для достижения намеченной цели зависит только от их эффективности. Поэтому методы большевизма, применяемые им в любой сфере деятельности, совершенно беспощадны, беспощадны в дословном смысле. Это отступление необходимо для того, чтобы понять и до некоторой степени оправдать многообразие советских операций, в которые, наряду с насилием и произволом, в этот злополучный месяц войны входило и неслыханное, даже, казалось бы, неоправданное мошенничество.
В то же самое время, как распускалась версия о том, что Красная армия идет на помощь Польше в ее войне с Германией, в то же самое время, как шли террор и подавление местных очагов последнего, отчаянного сопротивления польских частей, происходила и третья операция: давались лживые обещания, даже под видом твердых гарантий, что как офицеры, так и солдаты, сложив оружие и зарегестрировав-шись в советских военкоматах, смогут свободно выбирать: либо спокойно, отправиться по домам, либо перейти румынскую или венгерскую границу, чтобы соединиться с формирующейся за рубежом польской армией и продолжать войну с Германией.
