Неизвестно, насколько широко распространилась иудейская вера среди адиабенцев. Точно можно знать лишь одно: многие из них приняли впоследствии участие в восстании зилотов, а некоторые из представителей их царской династии были пленены и отправлены в Рим[14]. Это говорит о том, что принятую ими веру они стали рассматривать как свою собственную, а себя самих идентифицировать с евреями.
А еще это говорит о том, что в жилах современных евреев кроме крови идумеян течет и кровь обитателей Адиа-бены, что очень плохо сочетается с рассказами о «нечистых» гоях, от которых порядочному еврею надо держаться подальше.
Не менее занимательны и аравийские приключения почитателей Яхве. Имеется в виду переход в иудаизм аравийского царства Химьяр, получившего у римлян название «Счастливая Аравия». Сейчас это событие заслонено от нас более поздними фактами исламизации полуострова, однако археология и хроники свидетельствуют: во главе царства с IV по VI вв. находилась крупная иудейская община. Как ни странно, принятию иудаизма химьяритами не помешала и уже окрепшая к тому времени христианская пропаганда.
Название Химьяр известно еще со II в. до н. э., когда оно принадлежало небольшому племени на юге Аравии. Столицей царства был город Зафар. Другое название Химьяра — «царство Саба, Зу-Райдана, Хадрамаута, Йаманата и арабов гор и равнин». Злейшим врагом царства был Аксум, находившийся на противоположном берегу Красного моря.
Предположительно, в V в. н. э. в обстановке острой борьбы местных евреев с распространявшимся на полуострове христианством элита Химьяра приняла монотеизм иудаистского толка. Видимо, такой выбор был сделан в пику эфиопам Аксума, тяготевшим к византийскому христианству. Исследователи долго сомневались насчет того, можно ли говорить именно об иудейском характере принятого монотеизма. Их сомнения разрешила надпись, найденная в местечке Бейтэль-Ашуаль. Надпись была выполнена на двух языках (иврите и химьярском) неким Иехудой и посвящена сыну царя Маликариба Йухамина.
Вот ее содержание: «Силою и милостью Господа, сотворившего душу, повелителя жизни и смерти, владыки неба и земли, создателя всего, и с денежной помощью его народа — народа Израиля, и с разрешения его владыки»[15].
Содержание документа, его авторство и язык, на котором он написан, не оставляют сомнений в иудейском характере принятой химьяритами религии. Мусульманские хронисты связывают обращение Химьяра с именем Абу Кариба Ассада — второго сына Маликариба Йухамина, время царствования которого приходится на 390–420 гг.
О том, насколько глубоко проник иудаизм в жизнь Химьяра, можно судить по следующему эпизоду. Во время правления царя Шарахбиила Йакуфа некий христианский проповедник по имени Азкир пытался возвести молельню в городе Награн, однако был схвачен царскими агентами и доставлен к царю. Тот пытался уговорить его отказаться от христианской веры, но получил отказ. Гордый проповедник был публично казнен и занесен христианской агиографией в списки мучеников.
Последним иудейским правителем Химьяра считается Зу-Навас. Его же полагают и наиболее жестоким гонителем христиан. Именно нападение Зу-Наваса на христианский Награн дало повод аксумскому христианскому царю Эла Асбеха напасть на Химьяр в союзе с Византией и свергнуть иудейский режим.
Зу-Навас пришел к власти в результате восстания, в ходе которого был свергнут эфиопский ставленник в Химьяре. Гибель Зу-Наваса в битве с эфиопами и византийцами положила начало христианизации страны.
Иудеи Химьяра все же оставили свой след в регионе. Надо полагать, проникновение иудаизма в Эфиопию, в результате чего появились на свет упомянутые выше эфиопские евреи — фалаша, не в последнюю очередь зависело от миссионерской деятельности химьярских почитателей Яхве.
А у арабского историка Ибн Халдуна (XIV в.) можно обнаружить рассказ о химьярских корнях берберского иудаизма.
Впрочем, иудаизм среди берберов и других народов Северной Африки распространялся и другими путями, ибо зафиксирован там гораздо раньше даты его принятия химьяритами. Имеются, например, сведения об антиримском восстании под руководством иудейского эллинистического царя Лукуаса, происшедшем в Северной Африке в 115–117 годах н. э. Северная Африка вообще с легкостью восприняла иудейское вероучение и гораздо дольше, нежели юг Европы, оставалась его оплотом во все расширяющемся христианском море. Объяснить это можно в том числе и тем, что обитателей этого региона надо считать наследниками некогда существовавшей здесь финикийской цивилизации, а финикийцы, как известно, делали обрезание и разговаривали на языке, близком древнееврейскому, т. е. не были евреям чужими.
Как бы то ни было, а приметы иудаизма разбросаны по всей Северной Африке. Вблизи развалин древнего Карфагена обнаружены могилы III в. н. э. с надписями на иврите (он же финикийский) и латинском языке. Надписи часто соседствуют с изображениями меноры (семисвечника). Неподалеку от Туниса на месте древнего города Наро обнаружены развалины синагоги, пол которой украшен надписью: «Раба твоя девица Юлия из Наро отреставрировала эту мозаику на свои средства в святой синагоге Наро».
Конкретно же об обращении берберов проинформировал нас Абдаль-Рахман ибн Халдун в своей «Истории берберов» (1396). По его мнению, часть берберов исповедовала иудаизм, религию, воспринятую ими от сильных израильских соседей, обитавших в Сирии. Среди берберов-иудеев было и племя джерба, жившее в районе горы Аурас, племя Кахины, убитой арабами в ходе их первых завоеваний. Вызывает интерес, что в числе мест проживания берберов-прозелитов Ибн Халдун называет части территорий современных Алжира, Марокко, Туниса, Ливии, т. е. те места, где и сейчас находятся большие еврейские общины.
Рассказ о подвигах берберской предводительницы Кахины, ставшей костью в горле арабских завоевателей, представляет собой одну из наиболее ярких страниц истории Северной Африки. Воинственная прозелитка даже для арабов в период борьбы с колониальным владычеством была национальной героиней. В восторженных же описаниях еврейских авторов она вообще выглядела чуть ли не пророчицей Деборой.
Царица горного Аураса считалась у берберов колдуньей, откуда и ее прозвище, будто бы означающее «жрица». Полное ее имя — Дахия эль-Кахина. Кахина твердой рукой управляла своим государством, а в VII в. возглавила сопротивление арабским завоевателям. Встав во главе нескольких берберских племен, она нанесла поражение огромному войску Хасана бен аль-Нумана. В течение нескольких лет она оставалась безраздельной хозяйкой средиземноморского побережья. Только прибытие в Аурас новой, еще более многочисленной армии поставило точку в сопротивлении. Кахина пала в бою, а ее сыновья приняли ислам.
Впрочем, отношение еврейских авторов к воительнице не было однозначным. Часть их вообще игнорировала данную историю, ибо признание еврейского прозелитизма выходило за узкие рамки их представлений о предках. Другая же часть упорно пыталась найти в этой истории подтверждение своих иудеоцентристских фантазий. Поскольку же его там не было, не оставалось ничего иного, как украсить ее соответствующими домыслами. Чего стоит одно лишь название книги яркого представителя этой когорты, Нахума Слушча (1872–1966): «Дахия эль-Кахина (Юдит ха-Коэнет) — героическая глава из истории еврейской диаспоры в степях Черного континента»!
Действительно, причем тут берберы? Неужели можно сомневаться, что только о представителях «еврейской диаспоры» может повествовать «героическая» глава?! И, конечно же, Кахина происходит из рода коэнов — иудейских первосвященников! А как иначе[16]? Если же и имя ее (Юдит) переделать в имя легендарной еврейской воительницы, то аналогия получится полной[17].
3
«ГЕНЕТИКА — ПРОДАЖНАЯ ДЕВКА»…
СИОНИЗМА
Рассказ о массовых переходах в иудаизм можно было бы продолжить. Не затронут, например, такой важнейший и весьма необычный итог еврейского миссионерства, как обращение огромного Хазарского каганата[18]. Однако эту тему «с кондачка» не осилить. Она требует отдельного рассмотрения. Но и без этого получено представление о небывалых масштабах иудаизации, что порождает вопросы, на которые уже сейчас надо дать ответ.
А вопросы напрашиваются следующие. Мы увидели, что в ходе миссионерства ряды приверженцев Яхве пополнились людьми самого различного этнического происхождения. В их числе оказались не только европеоидные идумеяне, адиабенцы, химьяриты и берберы, но даже негроиды фалаша. Что теперь мешает думать, что эти «гои», как называют инородцев «сионские мудрецы», припав к еврейству, не разрушили сей национальный монолит, подразбавив его своей кровью? Ведь перешедший в иудаизм автоматически становился евреем, в чем не было отказано даже эфиопам.
