Маршрут поездки этого сирийского эмиссара был весьма любопытным - он должен был добраться до Праги, а затем, возможно, и в Брно, где находились знаменитые заводы "Зброевка", крупнейший оружейный комплекс Центральной и Восточной Европы. Там капитану Керину поручалось сделать все максимально возможное в его силах, чтобы реализовать заказ на закупку 10 000 автоматических винтовок, 1000 автоматов и 200 пулеметов.
Этой массой оружия арабская сторона намеревалась решительно склонить баланс сил в свою пользу.
Вот так выглядела обстановка в первой декаде декабря 47-го года.
Иерусалим - самый оспариваемый город в истории человечества - должен был вновь подвергнуться испытанию огнем и кровью.
"Дуглас DC-4" авиакомпании "СвиссЭр", рейс 442 "Тель-Авив - Париж", оставил под собой бурлящую полосу прибоя и выровнял полет над сине-зеленой гладью Средиземного моря. Капитан Азиз Керин отстегнул ремень, с наслаждением вытянул ноги и закурил первую сигарету после взлета. Салон "Дугласа" был достаточно заполнен, и через несколько рядов кресел от Керина сидел другой неприметный пассажир в гражданском костюме.
Если бы заглянуть в его паспорт, мы узнали бы его имя - Александр Убероль, в графе "Род занятий" - коммерческий директор Предприятия общественных работ "Солел боне", возраст, правда, был указан верно - 31 год, а вот подлинное его имя было Эхуд Авриель и к "Солел боне" он не имел никакого отношения, как, впрочем, и к любой другой коммерческой или государственной фирме. Эхуд Авриель зато был известен в совсем других кругах, по поручению которых частенько исполнял весьма "деликатные" миссии. Дорого бы дали Азиз Керин и его начальники, если бы только узнали, что за пару дней до этого рейса Авриеля принимал сам лидер сионистского движения Давид Бен-Гурион. Еще бы дороже они дали, если бы узнали о словах, с которыми ведущий сионист обратился к своему соратнику: "Послушай, Эхуд, война разразится через шесть месяцев, и арабы уже готовятся. В момент ухода последнего британского солдата 15 мая нас атакуют регулярные армии пяти соседних арабских государств. Но еще до этого у нас под носом разгорится такое восстание мусульман, по сравнению с которым события 1936 года покажутся всего лишь игрой детишек на площадке детсадика". (Прогноз оказался абсолютно верным. - Примеч. авт.) После этого Бен-Гурион процитировал из списка, лежащего перед ним: "...10 000 винтовок, миллион патронов к ним, тысяча автоматов, полторы тысячи пулеметов". Из этих цифр читатель поймет, что прогноз был более пессимистичным, раз требовалась такая масса оружия, а оценка подступающих событий очень реалистичной.
Еще бы больше Керин изумился, если б узнал конечный пункт миссии Авриеля, а именно: Прага - Брно - "Зброевка". Но командировочного предписания как такового у последнего не было, а указанный адрес он держал в голове, как, впрочем, и реквизиты женевского банка, со счета которого он имел право распорядиться суммой в 1 миллион долларов под обеспечение этого заказа.
Керин и Авриель еще находились в пути, а в это время в неприметном здании по улице Хаяркон, 44 в Тель-Авиве проходило новое совещание. Лишь очень немногие в то время знали, что по этому адресу в то время размещался подпольный Генеральный штаб "Хаганы". В тот декабрьский день в совещании участвовали лишь трое высших руководителей: Якоб Дори, Игал Ядин и Мишель Сачем. Обсуждался вопрос даже еще более критический для еврейского населения, чем приобретение и доставка современного оружия.
Тон задал Я. Дори: "Грядущая война будет выиграна или проиграна на дорогах Палестины. Наше выживание полностью зависит от того, как мы защитим наши линии коммуникаций. Сачем, вам лично поручается задача обеспечить безопасность наших перевозок..."
Все трое перешли к карте во всю стену кабинета Дори. Это было подлинное произведение искусства, составленное картографами 512-й спецроты армии Его Величества. На 16-ти больших листах-квадратах была отражена вся Палестина - от ливанской границы на севере до пустыни Негев на юге и от моря Средиземного до моря Мертвого по оси "запад - восток".
Почти вся карта была усеяна булавками с красной головкой. Каждая из них означала еврейское поселение "киббуц", тут же очень мелко было написано его название на иврите. Некоторые киббуцы располагались плотной компактной группой, в других местах торчали лишь одиночные булавки, но все до единой были соединены прочерченными красными линиями дорог и коммуникаций. Издали это производило впечатление паутины, причем несколько зловещего вида, и если бы кто из арабов увидел именно эту карту, он бы наверное содрогнулся от страха или отвращения. Но увидеть эту карту им дано не было.
Хотя противник как таковой на этой карте обозначен не был, все трое присутствующих знали, что большую часть горной Палестины (и значительную часть равнинной) контролировали арабы. Любая из этих тонких нитей могла быть перерезана в любой момент, что автоматически приводило к изоляции этой "булавки", а затем, возможно, и к ее "смерти".
Дискуссия шла достаточно плодотворно, просматривая квадрат за квадратом, присутствующие быстро отрабатывали план контрмер для противодействия надвигающейся волне терроризма на дорогах. Вот только лист № 10 стал для них настоящим "камнем преткновения". Там, в отличие от других - толстым красным карандашом, - был оттрассирован маршрут, начинавшийся прямо от уровня моря и через 72 километра достигавший высоты по альтиметру в 760 м. Это была самая известная и самая важная дорога Палестины, соединявшая Тель-Авив с Иерусалимом. Этот путь был известен и существовал, начиная с библейских времен. По нему перемещались караваны древности, маршировали легионы Рима, скакали рыцари-крестоносцы, по своим делам ехали многочисленные купцы, а паломники совершали свой неизменный "хадж" в Мекку и Медину.
Если какой путешественник начинал на своей "легковушке" путь из Тель-Авива, то первую часть он путешествовал в относительной безопасности, вплоть до еврейской придорожной деревни под названием Хулда, дальше начинался спецучасток, где в худшем случае можно было элементарно сложить свою голову. Если путешественнику везло, то через 30 км он невредимым добирался до киббуца Кирьят Анавим, здесь можно было перевести дух, помолиться или прочитать псалом из Торы, благодаря Всевышнего за свое чудесное спасение. Еще десять километров вперед, и после очередного виража дороги перед путешественником разворачивалась величественная панорама пригородов Иерусалима со сверкающим куполом мечети Омара на горизонте.
Этот 30-километровый участок пересекает один из многочисленных горных хребтов Палестины. Там располагается ущелье, которое по-арабски называется Баб-эль-Уэд, что в переводе на русский - "Ворота Долины". Именно здесь и проходит жизненная артерия Тель-Авив - Иерусалим. Два фактора определяли безопасность всего движения по Баб-эль-Уэду. Первый - обрывистые горные склоны по обеим сторонам дороги, густо поросшие кустарником и зарослями средиземноморской ели. В их тени могли скрываться и окапываться не то что снайперы-индивидуалы, а целые отряды "воинов Аллаха". Это было самое удобное место для засад и нападений.
И второе - многочисленные арабские деревни по окрестным хребтам и склонам, как правило, на доминирующих высотах. Они служили и жилищем, и убежищем, и опорными пунктами, оперативными базами и центрами рекрутирования для всех тех, кто был готов противостоять центральной власти. Мягко говоря, "промысел на дорогах" достаточно традиционно практиковался местными жителями, а когда к этому добавились чисто антиеврейские сантименты, вызванные сообщениями о возможном грядущем разделе их родной земли, то образовался такой смертоносный "коктейль", о последствиях которого тогда можно было только догадываться.
Еврейских поселений в этой зоне не было совсем, и опереться было не на кого.
После длительных обсуждений Дори, Ядин и Сачем согласились только о нижеследующем: с учетом многочисленного английского гарнизона, все еще размещавшегося в Святом городе, можно было с уверенностью предположить, что британские власти ни в коем случае не допустят, чтобы движение по этой жизненной артерии было прервано и подвоз продуктов и снаряжения осложнен. Надо полагать, для английских солдат, недавно вновь ставших одними из победителей в очередной мировой войне, не составило бы большого труда, в случае получения соответствующего приказа, быстро расправиться с "придорожными бандитами"... На том и порешили.
Эх, знали бы Дори, Ядин и Сачем, чем обернется позднее для них и всего высшего политического и военного руководства Израиля этот Баб-эль-Уэд! Тогда бы и свой декабрьский "планинг" провели по-иному, и "логистику", то есть мат.тех.обеспечение войск, предусмотрели другую, и нашли бы дополнительные и силы, и средства... Но "нам не дано предугадать..."
Пока констатируем, что ситуация вокруг Баб-эль-Уэда будет обостряться, точнее ухудшаться, день ото дня и постепенно превратится для новорожденного государства сначала в "зубную боль", затем в "головную", пока не приведет в июне 48-го почти что к "инсульту" и едва ли не к смерти всего организма.
