Американцы решают в первую очередь исследовать пакгаузы. Ведь там, возможно, хранятся ценные товары, предназначенные для отправки в Англию… Бросив четыре якоря, «Си Дайвер» останавливается над затонувшими королевскими складами. С помощью четырех мощных лебедок судно может без труда перемещаться по всем направлениям. Надев акваланг, один из членов экспедиции отправляется на разведку.
Если в первые годы после гибели «пиратского Вавилона» его руины были видны даже с лодок и кораблей, то теперь они трудно различимы и с помощью подводного прожектора.
Более двух с половиною веков прошло с тех пор, как затонул Порт-Ройял. Толстый слой ила плотным ковром покрыл дно и все, что ушло под воду при катастрофе. При малейшем движении густые черные клубы этого ила поднимались со дна. Видимость вокруг была ничтожной.
Тогда с борта «Си Дайвера» опустили землесос. Из трубы его, диаметром в четверть метра, с шумом вылетела первая струя. Вода полилась через борта баржи, а на палубе оставались мусор и песок. В них находят обломки горшков из глины, осколки фаянсовой посуды, винных бутылок…
Эдвин Линк уверен, что все находки добыты из складских помещений. Но ведь помещения эти тянулись почти на семьдесят метров! «В больших амбарах хранили, по-видимому, табак, шерсть, сахар и другие такие же товары. Так можно рыть хоть до скончания века и при этом не добраться до складов с ценными вещами», — подводит итоги первого дня раскопок руководитель экспедиции. И решает перенести стоянку судна к восточной стене форта Джеймс, «засеченной» эхолотом, а затем сопоставленной со старинным планом Порт-Ройяла.
Старинные рисунки, посвященные первым попыткам «спасательных операций» в Карибском море. Слева: испанцы ведут работы по подъему небольшого судна. Справа: одно из приспособлений для подводных работ — черпак, управляемый с поверхности.
План этот говорил, что возле стены форта должен был стоять частный дом и таверна. И уже в первой струе жижи, добытой со дна землесосом, нашли битые бутылки, осколки глиняных труб, кирпичей. А вслед за ними — куски угля, обломки штукатурки, разбитые миски, кровельную черепицу.
Аквалангисты опускаются на дно. Видимость здесь лучше, чем возле королевских складов. Археологи-подводники видят развалины кирпичной стены и несколько уцелевших зданий, поросших кораллами. Трубу землесоса устанавливают возле кирпичной стены. И на поверхности, вместе с песком и илом, оказываются медные ковши с длинными ручками, оловянные ложки, медные миски, позеленевшие от времени и действия воды.
Чем дальше идут раскопки, тем ясней становится, что археологи натолкнулись на кухню. Подняты металлические части очага, подносы, прочая кухонная утварь. Извлечен медный котел, где в песке и грязи лежала кость…
— Вероятно, суп кипел в тот самый момент, когда город прекратил свое существование, — делает вывод Эдвард Линк.
А еще через несколько дней удалось определить — с точностью до одной минуты! — время гибели «пиратского Вавилона» Один из аквалангистов обнаружил на дне золотые часы в форме луковицы. Циферблат их покрывала коралловая корка, хотя поверхность футляра была блестяща и чиста. На внутренней стороне крышки удалось прочесть имя часовщика — «Поль Блондель».
Линк провел тщательную очистку часов. Под слоем кораллов, покрывавших циферблат, можно было различить римские цифры, составленные из маленьких серебряных гвоздиков. Сами же часовые стрелки не сохранились, их уничтожила ржавчина. Но, к счастью, весь циферблат отпечатался на слое коралловой корки. «Если стрелки разрушились уже после того, как кораллы покрыли циферблат, рентгеновские лучи помогут определить их первоначальное положение», — решает Эдвард Линк. И тотчас же отправляется в Кингстон, к зубному врачу, у которого имелся рентгеновский аппарат. С его помощью определили, в каком положении стояли исчезнувшие стрелки. «Слабый отпечаток стрелок виден очень хорошо. Одна из них была на восьми, другая — на двенадцати. Это означает, что механизм часов остановился примерно в 11 часов 40 минут» — таков был результат «рентгеноскопии» старинных часов.
Но означает ли это, что именно в это время произошла катастрофа и ушел в пучину «пиратский Вавилон»? Было бы преждевременно делать такой вывод. А вдруг часы изготовлены после 1692 года, даты гибели Порт-Ройяла? Да и «рентгеноскопия» была проведена по-любительски…
Часы отправляют в лондонский Музей науки и техники, где хранится лучшая в мире и наиболее полная коллекция старинных часов. Что скажут о подводной находке специалисты? Ведь их приговор будет решающим.
И вот в Кингстон из Лондона приходит телеграмма: «Часы изготовлены в 1686 году Полем Блонделем из Амстердама. Они показывают 11 часов 43 минуты»… Вот когда погиб «пиратский Вавилон» и родились «подводные Помпеи». Вот точное время катастрофы, названной знаменитым географом Элизе Реклю «одним из самых ужасающих в истории землетрясений». Время, которое помогли с предельной точностью установить раскопки под водой.
Позже экспедиция Линка обнаружила артиллерийские снаряды, различную утварь, реи судов, заржавевшее ружье и пушки. Через несколько недель работ американцы завершили свою программу. Ведь целью их была разведка, а не многолетние тщательные изыскания «подводных Помпеи».
В 1965 году правительство Ямайки объявляет, что с января следующего года оно начнет широкие работы по раскопкам затонувшего Порт-Ройяла. Руководить ими будет известный археолог-подводник Роберт Маркс.
Первая задача, которую поставили перед собой археологи: составить подробную карту «пиратского Вавилона». Ведь экспедиция Эдвина Линка наметила лишь приблизительные контуры затонувшего города. Теперь предстояло составить его подробный план. Работа оказалась очень трудоемкой. Составление карты только одной части города, прямоугольника, размером 70×100 метров, в том районе Порт-Ройяла, где находились рыбный и мясной рынки, тюрьма, лавки ремесленников и несколько частных домов, заняло почти полгода!
Монеты, найденные на месте гибели испанского судна, затонувшего в 1628 году около Фрипорта (Багамские острова).
Линк пользовался эхолотом. В распоряжении Маркса были приборы, позволяющие делать более детальные замеры. Длинный щуп помогал находить стены и другие сооружения из камня. А металлические предметы указывал специальный детектор, чутко реагировавший на присутствие металла в воде.
В семь часов утра 1 мая 1966 года начались раскопки. Шли они примерно в сорока метрах от берега. Сначала был снят слой ила и других осадков. Толщина его оказалась тридцать сантиметров. На поверхность было поднято множество глиняных трубок, обломков глиняной посуды и старинных бутылок, имеющих форму луковицы.
Затем археологи-подводники обнаружили развалины стен. Во время их раскопок нашли оловянные ложки, оловянные тарелки, блюдо и сосуд, также из олова. А поблизости были открыты руины еще нескольких таких же стен и балки. Ясно, что ученые натолкнулись на затопленный дом. Но, как известно, таких домов в Порт-Ройяле было около двух тысяч, и девять десятых из них поглотила вода. Определить, чей дом обнаружен, казалось бы, невозможно. И все-таки это удалось сделать! На двух оловянных тарелках и двух ложках, найденных при раскопках, можно было различить буквы «Р. К». Очевидно, это инициалы владельца. «Сверяясь с картой старого Порт-Ройяла, я обнаружил, что некий Ричард Коллинз владел недвижимой собственностью в двух шагах от того места, где мы нашли оловянную посуду, — пишет Роберт Маркс. — Он, должно быть, или сам имел таверну, или отдавал часть своей земли в аренду кому-то, кто держал таверну. Вокруг дома мы нашли некоторое количество бутылок в форме луковицы, керамические пивные кружки, разбитые винные стаканы и свыше пятисот курительных трубок. Питейная утварь могла принадлежать пьянице, у которого была куча друзей, но глиняные трубки говорили о другом. Ни у кого не могло быть их так много! Многие из этих трубок были обкурены, так что они не могли быть из запасов торговца трубками. Наиболее вероятным объяснением была таверна: в те дни мужчина держал свою любимую трубку в каждой из своих любимых таверн».
Золотой крест, украшенный изумрудами, и многоугольные монеты достоинством 8 реалов, поднятые с галеона «Сан-Хосе».
Определить, что затонувший дом был таверной Ричарда Коллинза, помогла счастливая случайность — инициалы на тарелках и ложках, полтысячи трубок, подробная карта, указывающая координаты дома. Кому принадлежали два других дома, открытых археологами в ходе дальнейших работ под водой, определить не удалось. Зато эти дома, в отличие от таверны Коллинза, были целыми, не развалившимися.
