Выйдя на центральную площадь, я свернул в сторону рынка. Его близость чувствовалась. Мимо роскошных лимузинов медленно плелись тощие, тяжело навьюченные ослики. На них крестьяне из окрестных деревень доставляли в город для продажи овощи, фрукты и другие дары земли. На тротуаре, прислонившись к стене, рядком сидели уличные писцы, которые за сходную плату тут же сочиняли для неграмотных крестьян жалобы и прошения.
Площадь, на которую я попал, называлась Туп-Хане; рядом сней находится самый крупный крытый базар страны «Эмир». Он состоит из нескольких обширных помещений, соединённых множеством высоких узких коридоров. Через небольшие отверстия в сводчатых потолках с трудом проникает дневной свет. По обе стороны коридоров множество мелких лавчонок.
Базар раскинулся на огромной территории. Он имеет свои мечети бани, мусульманскиедуховные семинарии — медресе. Тут же помещаются и всевозможные кустарные мастерские.Они оглушают перестуком молотков чеканщиков, звоном медной посуды. Сюда же вплетаются выкрикизазывал лавок ихарчевен. Ноздри щекочут пряные запахи, дым от поджариваемой тут же на углях баранины, ароматы фруктов, сложенных в огромные пирамиды.
Тегеранский базар — это но только чрево иранской столицы, но и важный барометр политической и экономической жизни страны. Он чутко откликается навсе события. Подобно тому как в Нью-Йорке прислушиваются кУоллстриту, в Тегеране говорят: «Базарне возражает… базар волнуется… базар против…»
Вернувшись за ограду посольства, я сразу же окунулся в безмолвный зелёный сумрак.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ИЗ РОВЕНСКИХ ЛЕСОВ
Пожалуй, трудно было найти место более подходящее для секретных переговоров трёх лидеров военного времени, чем усадьба советского посольства в Тегеране. Здесь ничто не могло помешать их работе, сюда не доносился шум восточного города. Обширная усадьба обнесена каменной стеной. Среди зелени парка разбросано несколько зданий из светлого кирпича, в которых разместилась советская делегация. Главный особняк, где обычно помещалась канцелярия посольства, был оборудован под резиденцию президента США Рузвельта.
Вопрос о том, чтобы американский президент остановился на время конференции в советском посольстве, заранее обсуждался участниками тегеранской встречи. В конечном счёте его решили, исходя из соображений безопасности. Американская миссия в Тегеране находилась на окраине города, тогда как советское ианглийское посольства непосредственно примыкали друг к другу. Достаточно было с помощью высоких щитов перегородить улицу и создать временный проход между двумя усадьбами, чтобы весь этот комплекс образовал одно целое. Таким образом обеспечивалась безопасность советских и английских делегатов, поскольку вся территория надёжно охранялась. Еслибы Рузвельт остановился в помещениимиссии США, то ему и другим участникам встречипришлось бы по поскольку раз в день ездить на переговорыпо узким тегеранским улицам, где в толпе легко могли бы скрываться агенты третьего рейха.
Имелись сведения, что гитлеровская разведкаготовит покушение на участником тегеранскойвстречи. В 1966 году небезызвестный головорез Отто Скорцени,которому Гитлер доверял наиболее ответственные диверсии, подтвердил, что он имел поручение выкрасть вТегеране Рузвельта. Эту операцию гитлеровцы готовили в глубокой тайне.
В товремя в Тегеране мало кто знал, что важные сведения о готовившейся диверсии против глав трёх держав поступили из далёких ровенских лесов, где в тылу врага действовала специальная группа под командованием опытных советских чекистов Дмитрия Медведева и Александра Лукина. В эту группу входил и легендарный разведчик Николай Кузнецов, осуществивший немало смелых операций в районе оккупированного нацистамигорода Ровно. Зная в совершенстве немецкий язык, Кузнецов отлично играл роль оберлейтенанта вермахта Пауля Зиберта. Гитлеровцы долгое время не подозревали, что за вылощенной внешностью высокого, всегда подтянутого офицера-фронтовика скрывается советский разведчик. В конце концов фашисты всё же напали на след Кузнецова, и он вместе с двумя своими товарищами был убит в перестрелке 1 апреля 1944 года.
В недавно вышедших воспоминаниях Александр Лукин рассказывает, как Николай Кузнецов, он же — Пауль Зиберт, расположил к себе приехавшего в Ровно штурмбанфюрера СС фон Ортеля и выведал у него важную тайну. Началось с того, что фон Ортель сам предложил Зибертуперейти на службу в СС, где легко сделать карьеру. Когда Зиберт и фон Ортель снова встретились в ресторане при офицерском казино в Ровно, фон Ортель напомнил о своём предложении и пообещал в скором времени познакомить Зиберта с Отто Скорцени, вместе с которым ему, фон Ортелю, предстояло выполнить какую-то важную операцию. Кузнецову не пришлось долго допытываться, очем идёт речь. Размякшийот коньячных паров фон Ортель все выболтал.
— Вскоре я отправляюсь вИран, мой друг,—доверительно шепнул он…— В конце ноября там соберётся Большая тройка.Мы повторим прыжок вАбруццо! Только это будет дальнийпрыжок! Мы ликвидируем Большую тройку и повернём ход войны. Мы сделаем попыткупохитить Рузвельта, чтобы фюреру легче было сговориться с Америкой… Вылетим несколькими группами. Людей готовим в специальной школе в Копенгагене…
Упомянув Абруццо, фон Ортель имел в виду проведённую Отто Скорценипо указанию Гитлера операцию по спасению Муссолини.После того как в июле 1943 года фашистский режим в Италии потерпелкрах, Муссолини был арестован идоставлен иод усиленной охраной в горный туристский отель «Кампо императоре», расположенный в труднодоступной местности близ местечка Абруццо. Новый итальянский премьер-министр маршал Бадольо изъявил готовность вести с англо-американцами переговоры о выходе Италии из войны. Это взбесило Гитлера, и он решил во что бы то ни стало выкрасть Муссолини, чтобы с его помощью заставить итальянцев продолжать сопротивление хотя бы в северной части страны. Добраться в отель «Кампо императоре» снизу можно было только по подвесной дороге, подступы к которой бдительно охранялись. Другой путь был с воздуха. Его и избрала гитлеровская секретная служба.
Осуществление операции Гитлер возложил на штурмбанфюрера СС Отто Скорцени. У него на счёту было уже немало диверсий и кровавых операций. Убийство в 1934 году австрийского канцлера Дольфуса, арест во время «аншлюса» Австрии президента Микласа и канцлера Шушнига,зверские расправы над мирными жителями Югославии и Советского Союза — все это дело рук Скорцени и его банды.
Скорцени пользовался особой благосклонностью Гитлера ибыстро продвигался но служебной лестнице. К 1943 году он был уже секретным шефом эсэсовских террористов и диверсантов в VI отделе Главного управления имперской безопасности. Он пользовался особым доверием главаря СД[1] кровавого палача Эрнста Кальтенбруннера.
Поручая Скорцени осуществить операцию «Дуб» — вызволение Муссолини, Гитлер не ошибся в выборе. Несмотря на все сложности обстановки, Скорцени добился своего. Вместе с группой, состоявшей из 106 опытных диверсантов, Скорцени на планёрах особой конструкции неожиданно приземлился возле отеля «Кампоимператоре», обезоружил растерявшуюся охрану, освободил «дуче» ина специальном самолёте «Физелер Шторьх» вывез его вГерманию. Геббельсовская пропаганда выжала из «операции Абруццо» все что можно. Вокруг имени Скорцени поднялась невероятная шумиха. Его окружили ореолом мистической легенды, превозносили как идола германской расы.
Неудивительно, что, когда разрабатывался план диверсии против участников Тегеранской конференции, окрещённый кодовым названием «Дальний прыжок», выбор снова пал на Скорцени. Но тут любимцу Гитлера удача изменила.
Узнав от фон Ортеля о готовящейся диверсии, Кузнецов поспешил в отряд Медведева. Там была составлена радиограмма, которая вместе со сделанным Кузнецовым словесным портретом фон Ортеля сразу же полетела по эфиру в Москву. Эта радиограмма подтверждала аналогичную информацию, полученную советскойразведывательной службой из других источников. Немедленно были приняты необходимые меры, чтобы обезвредить нацистских диверсантов. Но всё же надо было соблюдать величайшую бдительность и осторожность, чтобы обезопасить участников тегеранской встречи, поскольку нацисты могли иметь и другие варианты покушения.
В то время иранская столица кишмя кишела беженцами из разорённой войной Европы. Это были, главным образом, состоятельные люди, стремившиеся избавить себя от неудобств ограничений, а главное от опасности войны. Они сумели перевести изрядную часть своих капиталов в Тегеран и жилитам вольготно. Их можно было видеть в роскошных автомобилях на улицах города, в дорогих ресторанах и магазинах.
Тогда как в большинстве стран, участвовавших в войне, не говоря уже об оккупированных гитлеровцами территориях, люди терпели всевозможные лишения, в невоюющих государствах лица, обладающие капиталами, могли иметь фактически всё, что им вздумается. Тегеранский рынок поражал в те скудные годы богатством и разнообразием товаров. Их какими-то неведомыми путями доставляли сюда со всех концов света. Торговцы запрашивали баснословные цены. Хотя война непосредственно не захватила Иран, она привела к сильнейшей инфляции: цена мешка муки превысила среднийгодовой доход иранца. Но в Тегеране в то время находилось немало людей, которые сорили деньгами и жили в своё удовольствие.
