Таким образом, по утверждению автора «Повести» получалось, что бояре должны были воспитывать и двухлетнего Дмитрия, и двадцатисемилетнего Федора, к тому же уже женатого. Главным воспитателем, по его мнению, был И.П. Шуйский. Однако из Разрядных книг известно, что этот князь никогда не был в ближнем окружении Ивана Грозного. Он прославился обороной Пскова от войск Стефана Батория в 1581 г., но за это даже не был награжден царем. Только Федор Иванович воздал должное И.П. Шуйскому и, отозвав его из Пскова, включил в состав Боярской думы. Но после выступления против царицы Ирины Годуновой он был наказан.
Второй регент И.Ф. Мстиславский был в числе наиболее видных бояр и воевод при Иване IV, но в первые годы правления Федора Ивановича, как уже отмечалось, он отошел от дел и постригся в монастырь. Третий регент Н.Р. Юрьев приходился царю Федору дядей, но осуществлять какие-либо воспитательные и попечительские функции вряд ли мог, поскольку в 1586 г. после продолжительной болезни скончался.
Получается, что версия «Повести како отмсти» о существовании регентского совета при Федоре Ивановиче – не более чем выдумка ее автора, стремившегося доказать, что родственник царя В.И. Шуйского Иван Петрович (его дядя) занимал при царском дворе исключительно высокое положение и даже был воспитателем царя Федора.
В Хронографе 1617 г. версия «Повести» о регентах повторена, но в несколько ином виде: «По нем (Иване IV. – Л.М. ) сяде на престоле Российскаго царства благородный сын его, государь царь и великий князь Федор Иванович всеа Руси самодержец. Ему же по благословению и по приказанию отца его царя Ивана ближнии приятели быста: боярин Никита Романович, брат царицы и великия княгини Анастасии Романовны, иже бысть государю царю и великому князю Федору Ивановичу всеа Руси дядя родной по матери, да князь Иван Петрович Шуйский, понеже государь царь Иван Васильевич, егда познав еже к Богу свое отшествие, и тогда сима приказал правити по себе великия России царство державы своея и сына своего благовернаго царя Федора в самодержательстве его умудряти и во всяком благоприятельстве снабдевати: быста бо благоумна и смыслена и разумна зело, яко могуща управити Российскаго государство державство». (Попов А.Н. Изборник хронографов русской редакции. М., 1869. С. 185–186.)
По утверждению автора Хронографа 1617 г. получается, что Н.Р. Юрьев и И.П. Шуйский были назначены Иваном Грозным ближними приятелями Федору Ивановичу и должны были его наставлять, давать мудрые советы и помогать править страной. Выбор этих лиц можно объяснить тем, что данное произведение создавалось после воцарения Михаила Федоровича, внука Никиты Романовича, и должно было объяснить закономерность прихода его к власти. Имя И.П. Шуйского, скорее всего, было просто заимствовано из «Повести како отмсти» для придания всему повествованию большей достоверности.
Таким образом, на наш взгляд, сведения о регентском совете, назначенном якобы самим Иваном Грозном при недееспособном сыне, являются выдумкой поздних авторов, которые писали по заказу новых царей и стремились доказать правомерность их прихода к власти тесными взаимоотношениями их родственников с царем Федором Ивановичем, последним представителем законной династии московских Рюриковичей. Однако по непонятной причине весьма туманные сведения, содержащиеся в поздних и тенденциозных памятниках о регентском совете, были восприняты исследователями «на веру», дискуссию у историков вызвал лишь его состав.
Следует отметить, что сведения о лицах, входивших в ближнее окружение царя Федора, есть и в сочинениях некоторых иностранцев, например Дж. Горсея. Но они лишь отражали их мнение, зачастую ошибочное или умышленно искаженное, о расстановке сил при новом монархе.
...
Джером Горсей приехал в Россию в 1573 г. как служащий английской торговой компании, носившей название Московская компания. Занимался не только торговыми делами, но и дипломатическими вопросами, пользовался расположением Ивана Грозного. После прихода к власти Федора Ивановича было обнаружено, что некоторые английские купцы задолжали русским людям большие суммы денег и злоупотребляли доверием умершего царя. В их числе был и Горсей. Он был отправлен в Англию, где служащие Московской компании обвинили его в злоупотреблениях своим положением и использовании его для личного обогащения. В 1588 г. Горсей вновь был отправлен в Россию вместе с послом Дж. Флетчером для решения всех конфликтных вопросов с русской стороной. Но царь Федор отказался их принять и через некоторое время потребовал выслать из страны. В Англии и Флетчер, и Горсей написали сочинения о России, в которых всячески постарались очернить русских людей и правителей и по возможности оправдать себя. К сожалению, многие историки доверяют сведениям в сочинениях англичан и используют их в качестве достоверных источников в трудах о Русском государстве во второй половине XVI в.
Естественно, что Федор Иванович, как любой царь, должен был создать свое окружение после воцарения. Его вряд ли могли устроить те лица, которые находились около его отца, поскольку у него уже давно сложился свой двор, состоявший преимущественно из родственников жены Ирины Федоровны Годуновой.
Из Разрядных книг известно, что в последние годы жизни Ивана Грозного в его окружение входили следующие лица: князь боярин И.Ф. Мстиславский, князь боярин В.Ю. Голицын (все из литовских Гедиминовичей и престарелого возраста), боярин Н.Р. Юрьев и главный любимец оружничий Б.Я. Вельский. Большинство из них были ровесниками Ивана IV, поскольку по сложившейся традиции монарх должен был править с людьми своего возраста.
Федору Ивановичу полагалось окружить себя более молодыми людьми, но он предпочел оставить при себе тех, кто находился рядом с ним с детства и уже давно доказал свою преданность.
Доверенным лицом нового царя продолжал оставаться его бывший дядька Григорий Васильевич Годунов. Он получил должность дворецкого и начал ведать всем имуществом государя. Вторым по значимости стал брат царицы Борис Федорович Годунов, получивший чин конюшего, т. е. старшего боярина, и возглавивший Земский приказ. Правда, в Боярской думе он оказался далеко не первым, поскольку не отличался знатностью. Первенство осталось за представителем рода князей Мстиславских – Федором Ивановичем, заменившим своего престарелого отца Ивана Федоровича. Далее по старшинству шли князья Трубецкие, Шуйские, Голицыны, но их на дворцовые мероприятия приглашали редко. Поэтому Годуновы по разрядным записям иногда были вторыми после Мстиславского. Из них первое место обычно занимал Д.И. Годунов, родной дядя царицы, а не Б.Ф. Годунов, как считают многие историки. Видными государственными деятелями стали и родные братья Григория Васильевича: Степан и Иван Васильевичи Годуновы. Первый стал курировать Посольский приказ – главное дипломатическое ведомство, второй – Стрелецкий приказ, и принимал активное участие в составлении разрядных росписей основных полков. Это позволило ему взять под свой контроль вооруженные силы страны.
Таким образом, Годуновы взяли в свои руки все рычаги власти в государстве: Дмитрий Иванович контролировал Боярскую думу, Борис Федорович занимался сбором налогов с городов и черносотенных крестьян, т. е. с земства, Степан Васильевич руководил дипломатическими ведомствами, Иван Васильевич – военными.
Литература
Горсей Дж. Заметки о Московии XVI в. СПб., 1909; Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1906.
...
По легенде, созданной в костромском Ипатьевском монастыре в XVI в., родоначальником Годуновых, а также Сабуровых и Вельяминовых, был некий татарский мурза Чет. В конце XIII в. он выехал из Орды на службу к русским князьям, правившим в Костроме. Это могли быть сыновья великого князя Дмитрия Александровича, Александр или Иван. Чет принял православие и стал боярином Захарием. За службу он получил земли около Костромы. На них он основал Ипатьевский монастырь, как гласит местная легенда.
В летописях сведений о Чете нет, но под 1304 г. записано, что в Костроме было восстание против местных бояр. В ходе него был убит боярин Александр Захарьевич по прозвищу Зерно. По родословной Годуновых он считается сыном Чета-Захария.
Правда, известный исследователь С.Б. Веселовский считал, что легенда о Чете была выдумана монахами Ипатьевского монастыря для доказательства княжеского происхождения их главных покровителей – Годуновых. На самом деле Захарий был одним из представителей костромского боярства, которое появилось в этом городе еще при великом князе Василии Ярославиче (правил в Костроме с 1247 по 1276 г., с 1272 г. был еще и великим князем Владимирским).
После возвышения Московского княжества при Иване Калите (с 1328 г.) и превращения Москвы в столицу Северо-Восточной Руси костромской боярин Дмитрий Зерно, сын Александра, с тремя сыновьями, Иваном Красным, Константином, по прозвищу Шея, и младшим Дмитрием, переехал в столицу Там все получили боярские чины уже при московском великокняжеском дворе. Константин Шея даже стал настолько близок Василию I, что подписал его духовную грамоту Правда, детей у него не было. Род пошел от сыновей Ивана Красного Федора Сабура и Ивана Годуна. Первый стал родоначальником старшей ветви – Сабуровых, от второго пошла средняя ветвь – Годуновы. Самая младшая ветвь – Вельяминовы – пошла от Дмитрия Дмитриевича.
По устоявшейся при великокняжеском, а потом и царском дворе традиции представители старшей ветви рода должны были служить самим государям, представители средней и младшей ветвей – удельным князьям, т. е. братьям государей.
