В 885 году послал он спросить к радимичам, жившим по Соже (в Могилевской губернии): «Кому даете дань?» Они отвечали: «Хозарам». Олег сказал: «Не давайте хозарам, а давайте мне», — и радимичи дали ему по шлягу, как платили прежде хозарам.
Все эти племена, равно как и дулебы, обитавшие по Бугу, хорваты, далее на запад, к горам Карпатским, покорялись ему без сопротивления, а с уличами и тиверцами, жившими по Днестру до моря (в Подольской губернии), он должен был воевать.
Так далеко успел Олег в короткое время разнести славу своего оружия, столько племен посчастливилось ему подчинить себе, но он не был доволен этими мирными завоеваниями. Чего же ему хотелось более?
Царьград, — вот куда устремлялись издавна жадные взоры и задушевные мысли всех варягов, вот где надеялись они приобрести самую лестную для себя славу и самую богатую добычу, вот о каком походе думал и Олег.
Среди приготовлений, в 903 году, женил он Игоря, воспитанника своего, бывшего и по возрасте в полном у него повиновении, приведя ему жену из Плескова, варяжского рода, именем Ольгу.
Древнее предание так рассказывает об этой женитьбе. Игорь узнал случайно свою суженую, — он охотился по лесам за зверями в Псковской области, и ему понадобилось переправиться с одного берега реки на другой; издали увидел он плывшую вниз лодку, подозвал к себе и велел перевезти. Лодкою правила молодая девушка, прекрасная собою. Князь прельстился ею, но не получил согласия: она осыпала его упреками и даже грозила броситься в реку. «И абие Игорь отложи юношеское мудрование свое, по свидетельству ее жития, наипаче же со стыдением и молчанием преиде реку, внимая себе о таковых (ее советах) до времени, и оттоле паки иде в Киев». Когда пришла пора ему жениться, он вспомнил об этой встрече, и Ольга приведена была ему из Плескова.
Греческий, так называемый, путь, равно как и Восточная Империя, со своими средствами защиты, становились в Киеве с каждым годом известнее. Гости и воины, дружинами и поодиночке, плавали беспрестанно взад и вперед, с Севера в Константинополь, и из Константинополя на Север, в Новгород, Швецию, Данию и Норвегию, где до сих пор многочисленные рунические камни с их именами свидетельствуют о количестве древних путешественников и живости сообщения. Две тысячи ладей наготовили Олегу кривичи и прочие славяне, которые, по свидетельству греческого императора Константина Багрянородного, нарубив зимою по горам лес, строили обыкновенно ладьи у себя дома, и потом, по вскрытии воды, сплавляли в ближние озера, а оттуда в Днепр, до Киева; там покупала их Русь, снабжала веслами, уключинами и прочими снастями собственного изготовления, и снаряжала для плавания.
Долго собирался киевский князь с силами, и уже в 906 году, следовательно, через двадцать с лишком лет по водворении своем в Киеве, оставив там Игоря, «иде Олег на Грекы, пояже множество Варяг, и Словен, и Чуди, и Кривичи, и Мерю, и Поляны, и Северу, и Древляны, и Радимичи, и Хорбаты, и Дулебы, и Тиверцы».
Константин, почти современник, описал обыкновенное торговое плавание Руси в Константинополь, которое может дать нам понятие о трудностях, предстоявших военному многочисленному военному полчищу. Вот собственные его слова, живо изображающие удалых варягов с их приемами, обычаями и даже языком:
«Снарядив суда, Русь спускалась по Днепру до Витичева, крепкого места при реке, которое платило им дань. Здесь оставались они дня два или три, пока все суда соберутся, а потом продолжали путь до Днепровских порогов. Первый порог называется Ессупи, что по-русски и по-славянски толкуется не спать. Порог сей узок… однако же в средине его есть утесистые высокие скалы, имеющие вид островов. Вода, дойдя до них, поднимается и низвергается с величайшим и ужасным шумом. По сей причине, Руссы не отваживаются проходить чрез него, но пристав вблизи к берегу, высаживают людей, а прочие вещи оставляют в судах. Таким образом, идут они нагие в воде, щупая ногами, чтобы не наткнуться где-нибудь на камень, а между тем другие подвигают, упираясь веслами, нос, иные середину, а иные корму судов, и таким образом с величайшей осторожностью проходят сей первый порог в углу оного близ берега.
Пройдя порог, берут они остальных людей с берега и плывут далее ко второму порогу, по-русски Улворси, по-славянски Островунипраг, что значит остров порога; он также опасен и затруднителен для прохода, и они опять высаживают людей, и поступают с судами, как прежде.
Таким же образом переходят они и третий порог, называющийся Геландри… что по-славянски значит звук порога.
После приходят они к четвертому и большему порогу, который называется по-русски Ейфар, по-славянски Неасит, от того, что в скалах его гнездятся пеликаны. К этому порогу все суда пристают переднею частью, люди, избираемые для содержания стражи, выходят и становятся на притинах. (Здесь они содержат бдительную стражу от Печенегов.) Прочие же вынимают из судов вещи, также скованных невольников, и отводят их на берег расстоянием на 6000 шагов, пока не пройдут порога. После этого, суда свои частью тащат, частью несут на плечах до противоположной стороны порога. Тут опять спускают их на воду, садятся в них со всем имуществом и плывут далее.
Дойдя до пятого порога, называющегося по-русски Баруфорос, по-славянски Вулнипраг, от того, что он составляет большое озеро, переводят они опять свои суда в угол реки, как при первом и втором порогах, и достигают шестого, который называется по-русски Леанти, а по-славянски Веруци, т. е. кипение жидкости. И сей порог проходят они таким же образом, и доплывают до седьмого, по-русски Струбун, по-славянски Напрези, что значит малый порог.
И доходят до так называемого Крарийского перевоза, где перевозятся Херсонцы из Руси и Печенеги в Херсон. Перевоз этот шириною с Гипподром, а высота (берега), усматриваемая глазом с низу, такова, что стрела, пущенная из лука, оттуда прямо ее достигает. (По сей причине приходят сюда Печенеги для нападения на Русь.)
Пройдя это место, пристают они к острову, который называется именем Св. Григория (Хортицы). Здесь приносят они свою жертву потому, что там стоит отменной величины дуб. Они приносят в жертву живых птиц; натыкают кругом стрелы, а иные кладут куски хлеба и мяса, и что у кого есть, как то у них водится. Также мечут жребий о птицах, убивать ли их и есть, или оставлять в живых.
Чрез четыре дня достигали они Днепровского устья, в котором лежал остров Св. Ейферия (ныне Березань). Здесь отдыхали они обыкновенно два или три дня, снабжая свои суда необходимыми вещами, а именно парусами, мачтами и рулями, что все привозили с собою. Потом подавались к Днестру, где еще отдыхали. Отсюда, если ветер был попутный, плыли на парусах к реке Белой, где оставались некоторое время, и продолжали путь к Селине, которая есть не что иное, как рукав реки Дуная. Далее для них уже не было никакой опасности».
Олег счастливо преодолел все препятствия и появился под стенами Константинополя. Греки заградили пристань цепью от Акрополя до Галатской башни, а город заперли. Олег вышел на берег, и воины его огнем и мечом рассыпались по окрестностям, жгли церкви, разбивали палаты, а пленных рубили, расстреливали, бросали в море. По свидетельству византийских летописцев, устрашенные греки обратились с просьбою о мире к русскому князю, на каких ему угодно условиях, лишь бы только прекратить кровопролитие и опустошение.
Олег отступил на некоторое расстояние от города и послал к императорам Льву и Александру мужей своих — Карла, Фарлафа, Вельмуда, Рулава и Стемида, с требованием, чтобы они обязались платить ему дань.
Греки спросили, сколько дани угодно руси. Олег потребовал по 12 гривен на ключ или лодку (что составило около трехсот пудов серебра), укладов на все русские города: Киев, Чернигов, Переславль, Полоцк, Ростов, Любеч и прочие, где сидели князья, под его рукою сущие, то есть, на все племя русское, все военное сословие, по городам расселившееся. Потребовал, чтобы греки выдавали русским послам все, что они пожелают, чтобы русских гостей довольствовали они в Константинополе в продолжение полугода месячиною — хлебом, мясом, рыбой, вином, овощами, позволяли им ходить в бани, сколько угодно. Потребовал, чтобы греки снабжали русь для обратного пути якорями, веревками (ужа), парусами (пре) и съестными припасами, сколько чего понадобится.
Греки соглашались на все. Императоры просили только, чтобы русь, приходящая без дела, не требовала месячины, и чтобы прочим князь приказал словом своим не буйствовать по селам. Они должны останавливаться в предместье Св. Мамы за стеною, где чиновники царские будут переписывать имена их и выдавать им их месячное, первое от Киева, потом Чернигова, Переславля и от прочих городов. Они должны входить в город в сопровождении царского пристава, не более как по пятидесяти человек, без оружия, и покупать что им вздумается, не платя ни за что мыта (пошлин).
