На востоке Казанское ханство граничило с обширным Ногайским княжеством, на юге — с Астраханским ханством, на юго-западе — с Крымским ханством, на западе — с Московским государством, на севере — с Вятскою общиною, которая в конце XV века также была присоединена к Москве. Государственная граница Казанского ханства точнее всего известна на западе — здесь она шла по Суре и Ветлуге. На севере граница определяется позднейшей границей Поморья с Понизовыми землями; эта граница оставляла к северу от себя уезды: Котельничский, Орловский, Нолинский, Вятский и Слободской, а к югу — уезды Яранский, Уржумский, Малмыжский и Глазовский, т. е. шла по Пижме, от устья последней до устья р. Вои — по р. Вятке, включала в Казанское ханство весь бассейн р. Кильмези, большую часть бассейна Чепцы и верховья Камы, не достигая города Кая, куда успела проникнуть русская колонизация. На востоке Казанскому ханству принадлежали районы Сарапула и Елабуги, но позднейшая Уфимская губерния, за исключением Мензелинского уезда, целиком входила в состав Ногайского княжества: современные Нагайбак, Уфа и Стерлитамак находятся на территории прежнего Ногайского государства. Бугульминский и Мелекесский уезды, населенные татарами, очевидно, входили в состав Казанского ханства, но Самарская степь фактически принадлежала кочевавшим по ней ногайцам. Правый берег Волги составлял владение Казанского ханства вплоть до Царицына. Здесь были города Синбир, Сара-Тау (Саратов) и Сары-Тин (Царицын), перечисленные в сочинении Хисамуддина.
Перетяткович говорит: "Нельзя не указать на одну особенность Казанского царства — на чрезвычайно малое количество в нем городов. Кроме самой Казани, упоминается только Арский городок…Вне этих городов в Казанском царстве упоминаются еще остроги и крепости[19] по Арской дороге и в нагорной стороне, в земле чуваш".[2] Это указание основано на недоразумении. Как известно, в русских источниках городом называется крепость, укрепленное поселение, и отсутствие в Казанском ханстве крепостей нельзя понимать, как отсутствие в нем городов в современном смысле, как населенных торговых пунктов и административных центров. Местная культура выдвинула иной тип городского строительства, чем в России — не военное, а мирное, торговое поселение, каких в Казанском ханстве имелось, конечно, немало. Перетяткович искал "городов"- крепостей и просмотрел неукрепленные города. Напротив, мы знаем, что в Казанском ханстве было достаточное количество обширных поселений, которые вполне могли называться городами в современном значении, так как их население занималось не только сельским хозяйством, но также ремеслами и торговлей. Таковы были, несомненно, населенные пункты по берегам водных путей — Елабуга, Синбир, Сары-Тау, Тетюши, Лаишев.
Основная территория Казанского ханства разделялась в административном отношении на несколько «даруг» или податных участков, которые в русских источниках отождествлялись с дорогами, ведшими из Казани в Галич, Алат, Арск, Зюри и в Ногайскую землю. Центрами трех из этих «даруг» служили города Алат, Арск и Зюри. На горной стороне Хисамуддин упоминает город Алатур, т. е. Алатырь. Что касается инородческих территорий, то казанцы не имели здесь постоянных органов администрации, но посылали ежегодно зимою сборщиков дани, в сопровождении вооруженных отрядов, для сбора податей в виде ясака. На территориях, населенных инородцами, были настоящие укрепленные городки, где жили туземные князья, тарханы и прочие «волостели», платившие дань в казну Казанского ханства.
Основное население Казанского ханства составляли потомки древних болгар — старый, оседлый народ турецкого происхождения, задолго до возникновения Казанского ханства создавший в Среднем Поволжьи государственную организацию, производивший в широких размерах торговлю и давно приобщившийся к мусульманской культуре. Центральною местностью, в которой сосредотачивалось болгарское население, был район между Волгою, Камою и р. Малым Черемшаном, где были расположены главные болгарские города — Булгар и Биляр. В 1361 году произошло разрушение г. Булгара[20] ханом Булат-Тимуром, и в связи с этим опустошением совершился отлив населения из коренных областей Болгарского царства к окраинам, преимущественно на северную сторону Камы, покрытую в то время глухими лесами.
Ряд преданий, сохранившихся у казанских татар, говорит об этом передвижении болгар на север и об основании болгаро-татарских селений в лесах (Иски-Казань на р. Казанке, д. Бурбаш на водоразделе Меши и Вятки, д. Ишменево-Маскара в бассейне Вятки, д.д. Урачкино, Янцобино и др.). Часть болгарских беженцев продвинулась еще дальше на север и осела на нижнем течении р. Чепцы, образовав поселения так называемых "Каринских татар". Поселение болгар на Чепце совпало с основанием новгородскими и устюжскими колонистами русских городов и селений на Вятке (Никулицын, Хлынов, Котельнич), и поэтому Каринское княжество не смогло сохранить своего самостоятельного значения. Взаимоотношения Каринских князей с русскими регулировались договорами, до сих пор еще не подвергавшимися специальному изучению. В 1467 г. Каринские татары могли составлять прочную опору казанцам при завоевании последними Вятской земли. Они удержали свою автономию вплоть до 1489 года, когда московское войско покорило Вятскую общину. Вместе с нею утратили самостоятельность и Каринские татары; князья их были низложены и отвезены пленниками в Москву.
Перемещение земледельческого населения сопровождалось возникновением к северу от Камского устья, в самом северном пункте средне-волжского плеса, нового торгового и культурного центра — Казани, к которой теперь перешло значение главного города края.
Казанский историк Г. Ахмаров отметил целый ряд доводов в пользу того, что потомки болгарского народа после разрушения Болгарского царства продолжали существовать в составе народа, известного под названием казанских татар. Эти доводы сводятся к трем главным группам. Сюда принадлежат: 1) самосознание народа казанских татар, родовые воспоминания татар о своем болгарском происхождении, предания об основании болгарами татарских селений, почитание развалин Булгара и болгарских древностей, как священных памятников своего национального прошлого; 2) тождество мест поселения как в общих пределах района, так и в отдельных пунктах; 3) преемственность оседлости и земледелия, врожденная способность к торговле, составляющая характерную черту[21] как древних болгар, так и современных казанских татар, наконец — тождество материального быта, отмеченное в научной литературе, и единство духовной культуры.
Приток татарского элемента в Казанский край отмечен в русских источниках, которые говорят, что в 1438 году в Среднем Поволжье поселилось 3000 татар, пришед ших из Крыма с ханом Улу Мухаммедом, в дальнейшем в Казань "начаша сбиратися мнози варвары от различных стран, от Златыя Орды, и от Асторохани, от Азуева и от Крыма". Казань, как торговый центр, несомненно, имела очень пестрый состав своих жителей, что же касается до массы земледельческого, оседлого населения, то вряд ли можно сомневаться в том, что оно сохранило в своей основе старый болгарский народ. Казанское государство выступило на поприще исторической жизни сразу уже в виде зрелого организма, с прочно сложившимся бытовым и культурным укладом; оно совершенно не знало стадии постепенного формирования, и это явление может быть объяснено лишь древностью его населения и преемственностью культуры и расы.
История независимого Казанского ханства представляет собою лишь небольшой эпизод в многовековой жизни казанских татар. Она не совпадает с историей народа казанских татар, заселивших край ранее возникновения здесь самостоятельного государства и продолжающих свое существование в течение 400 лет после падения их независимости.
Возникновение казанского ханства. Улу Мухаммед. Относительно года основания Казанского ханства и личности первого хана среди русских историков имеется разногласие. Обычно историки относят основание ханства к 1436 или 1437 году и приписывают его Сарайскому хану Улу Мухаммеду. Но существует и другое мнение, представителем которого являлся проф. Вельяминов-Зернов; опираясь на сообщения Воскресенской и Никоновской летописей и на некоторые другие источники, он относил основание Казанского ханства к 1445 году и приписывал его сыну Улу Мухаммеда Махмуду.
Хан Мухаммед, имевший прозвище «Улу», т. е. большой, в отличие от другого Мухаммеда — «Кучук» или «Кичи», т. е. меньшего, был внуком знаменитого Тохтамыша и сыном Сарайского хана Джеляль-уддина. После нашествия Аксак-Тимура в Сарае происходила ожесточенная борьба за престол, в которой конкурировали, главным образом, прежние ханы — Тимур Кутлу, ранее свергнутый Тохтамышем, и Тохтамыш, в свою очередь[22] свергнутый Аксак-Тимуром. По смерти Тохтамыша претендентами на престол выступили его сыновья, которые и занимали Сарай один за другим, но ненадолго. С наибольшим успехом царствовал один из них — Джеляль-уддин, которому в 1411 году удалось в союзе с литовским князем Витовтом свергнуть сына Тимура-Кутлу и занять ханский престол. Джеляль-уддин продолжал великодержавную политику своего отца. Он восстановил господство татар над Россией, расшатанное междоусобиями предшествовавших лет, заставил великого князя Василия (сына Димитрия Донского) прибыть в Сарай и обязал его аккуратно платить дань (1412 г.). После нового ряда переворотов, в конце 1420-х годов престол достался сыну Джеляль-уддина Улу Мухаммеду. В правление этого хана суверенитет татар над Россией постоянно поддерживался. В 1431 году на суд к Улу Мухаммеду приезжали Московские князья, претенденты на звание великого князя — сын и внук Димитрия Донского. Хан решил спорное дело в пользу внука, Василия Васильевича, и возведение последнего на престол было совершено в Московском Успенском соборе ханским послом. Правительство Улу Мухаммеда было достаточно состоятельным и настолько заинтересованным в международной политике, что могло в 1428-29 годах отправить посольство в Египет.[3]
