В оккупированной Латвии, как и везде, немцы превратили евреев в камень преткновения в национальном отношении. Их откровенно уничтожают как народ и на них возлагают вину за все несчастья и все недостатки, каковы бы они ни были. Но и к этому немцы имеют свой подход. Они сортируют евреев.
Местные евреи в Латвии считаются самыми низшими.
Высшими евреями считаются привезенные из Германии и других мест. Из них комплектуются так называемые «ценные жиды». «Ценных» содержат в несколько улучшенных условиях. Таким образом, расколов евреев, уменьшают их способность к сопротивлению.
Латышей пытаются натравить на русских. Русским, в печати и в других местах, немцы и их попутчики дали прозвище «Ваньки». Для печати русских пленных часто фотографируют так, чтобы они выглядели идиотами, и тогда говорят, что это воспитанная большевистская тупость.
Агитация против русских частенько сливается с агитацией против большевиков. Немцы пытаются привить презрение к русским, прививая презрение к пленным. Ненависть между обоими народами пытаются еще вызывать следующим образом: в тех случаях, когда посылают карательные экспедиции против партизан, поблизости к границам Латвии, тогда насильно берут с собой и латышей для того, чтобы латыши на виду у русских забирали бы у них коров, телят и лошадей. Само собой разумеется, что потом их отбирают у жителей и отдают немецкой армии или преданным немцам семьям полицейских. Иногда дают и тем, у которых взяли партизаны.
Латгальцев признают за отчужденную часть латышей, которых поэтому необходимо приблизить к остальным. Поэтому обе латгальские газеты печатаются на латышском языке. Взаимоотношения латгальцев с латышами продолжают поддерживать не совсем дружественные. Латгалец в остальной Латвии лишь сельскохозяйственный рабочий. Однако в самой Латгалии временами латгальцев восхваляют с целью выжать из них побольше.
Почти нигде, говоря о латышах, не пишут откровенно о том, что они принадлежат к низшей «расе». Часто этот вопрос замалчивают. Однако фактически к ним относятся как к низшей «расе».
Во-первых, подчеркивают, что латыши это лишь крестьянский народ. Потом, латышская полиция не смеет затронуть немцев, латышам недоступны все те магазины, которые доступны немцам. Латышам предоставляются работы похуже и менее ответственные. Латышский язык везде на последнем месте. Латышские названия местностей переделываются в немецкие.
VIII. ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Почти все старые предприятия в Латвии работают. Национализированные предприятия считаются собственностью Германского государства. На незначительных предприятиях работа сужена. На предприятиях, имеющих военное значение, работа даже расширена. Немцы, говоря о работающих, дают официально следующие сведения:
«Больше 20 000 латышских мужчин и женщин выполняют ежедневно по бесчисленным отраслям свои обязанности работников наемного труда».
Официально опубликованы еще следующие данные:
1. На путях сообщения и на транспорте имеются больше 320 трудовых коллективов, где работают свыше 30 000 человек.
2. Продовольственные товары, табачные изделия, напитки и вкусовые вещества производят около 100 предприятий. /Это предприятия, на которых количество рабочих свыше 25 человек./ В этих отраслях работает 16 000 человек.
3. В текстильной, кожевенной и швейной /обмундиров./ промышленности имеется 164 трудовых коллектива, из них 30 в провинции. По количеству работающих они распределены так: на 127 предприятиях количество работающих ниже 100 человек, а на 37 предприятиях – свыше 100 чел. работающих. Общее количество работающих в этих отраслях – 15 000 чел.
4. В лесной промышленности, в хозяйстве государственных лесов занято 5000 работников /по сплаву леса 5000 чел./. Зимою по вырубке и вывозу леса занято 20–30 000 человек. Немцы пишут, что половину всех лесных материалов перевозит железная дорога.
Даются сведения о том, что с лесопильных заводов по всей оккупированной Латвии имеется около 500 с общим количеством работающих – 5000–9000 в зависимости от времени года. Более крупных лесопильных заводов с 3–5 лесопильными станками имеется 32. Лесопильные заводы нагружены только в размере 50 % от возможной мощности, и считается, что их слишком много. Отходы и опилки не используются рационально, ибо на этих заводах отсутствует современная техника. Только на заводе «Латвияс Кокс», Вецмилгравис, при помощи брикетной машины из опилок изготовляют брикеты.
Предприятий фанерной промышленности – 14 с количеством рабочих около 2000 чел. Из чурбаков /клуцис/ осины приготовляют лучину для спичек. В этой отрасли – 8 предприятий с 1000 рабочих.
В бумажной промышленности имеется 4 крупных предприятия, на которых занято свыше 350 рабочих в каждом.
Более крупных столярных мастерских имеется около 150, где занято до 2000 рабочих, но, прибавив все маленькие столярные мастерские в провинции, число рабочих будет около 4000 чел.
По всей Латвии ночью собрали 2000 чел. и после этого, не сказав ничего, увезли на Ленинградский фронт строить укрепления /бункурус/ в 15 километр. на запад от Красного Села. 3 апреля вернулась только половина посланных людей: укрепления пришлось строить под обстрелом, и половина людей погибла.
В самое последнее время мобилизуют рабочих в военную промышленность; часто их увозит полиция. [...]
XVI. ВЕРБОВКА «ДОБРОВОЛЬЦЕВ»
Так называемые батальоны «добровольцев» вербуются из полицейских. Вначале в полицию поступали добровольно. Позже поступали с целью уклониться от увоза в Германию или чтобы получить себе кое-какие привилегии. При поступлении в полицию необходимо давать следующее обещание: «Этим я обязуюсь служить в полиции /„картибас саргу диенистам“/. Обязуюсь без возражений выполнять приказы всех немецких властей и начальников полицейской службы. Обещаюсь быть послушным, верным и храбрым».
После того как полицейские обучены, они дают следующую присягу:
«Как принадлежащий к полиции, клянусь быть верным, храбрым и послушным и свои служебные обязанности, в особенности в борьбе с палачами народов – большевиками, выполнять сознательно. За эту клятву я готов отдать свою жизнь. Пусть бог мне поможет».
Приведенных таким образом к присяге и обученных к строю полицейских зачисляют в батальоны, которые называют добровольными легионами латышских полицейских /картибас саргу батальоны/.
В то же время, когда начали организовывать эти батальоны из полицейских, открыли и вербовку так называемых добровольцев для этих батальонов. Были такие, которые записались добровольно. Большинство все-таки завербовано в порядке большего или меньшего принуждения. Один из способов вербовки следующий: приходят на дом и заставляют подписаться за или против добровольцев. Подписываться против добровольцев опасно, поэтому подписываются за. Позже сообщают, что необходимо явиться в батальон. Многих арестовывали и заставляли выбирать: или пойти в добровольцы, или сидеть в тюрьме. Понятно, никто не хочет сидеть. Даже арестантам, которые по каким-либо причинам находились уже более продолжительное время в заключении, предложили подобный выбор. Поэтому часто случается, что добровольцы в своих письмах к родным выражают недовольство своим положением, ругаются, что их называют добровольцами, и угрожают рассчитаться с начальством полиции. Какая-то жена упрекает своего мужа, что тот записался сам не зная, на что, и предлагает в будущем не давать своей подписи нигде и никогда. Народ называет добровольцев слабоумными. 267 батальон народ стал называть Краславским батальоном нищих, потому что им нечего было кушать и они ходили по окрестности и попрошайничали. Одну из рот 173 батальона называли «железной» ротой в ироническом смысле, так как зимой она жила полуголой.
Очень много дезертиров, которых разыскивают: так, из 273 батальона дезертировало 12 чел. Имеются перебежки к партизанам.
Отмечая эти факты, нельзя недооценить то обстоятельство, что все-таки значительная часть находящихся в батальонах – настоящие добровольцы и то, что часть их на стороне немцев, за которых они сильно дрались. Добровольческих батальонов имеется больше 20.
Эту войсковую силу нельзя игнорировать. Необходимо приложить все усилия к тому, чтобы разложить эти батальоны изнутри. Без сомнения в них имеется недовольство немцами. Свидетельством тому служат разговоры против немцев, их речи о том, что теперь опять 1918 год, что шведы придут на помощь и т. д.
Свидетельством тому служат частые столкновения между добровольцами и немцами. Частично эти столкновения возникают на почве ненависти к немцам, частично из-за ненависти немцев к латышам. Вот некоторые характерные столкновения: в 1942 году с 13 на 14 октября в поезде, который следовал из Риги в Зилупе, ехала группа немцев и добровольцев на отдых. В этом вагоне сидел какой-то русский старичок. Один немец наполнил стакан водкой и подал его добровольцу. Сидевший рядом немец вырвал стакан и сказал: «Не давай пить предательской латышской свинье, они дрались против нас в 1917 году и теперь готовятся драться с нами. Дай выпить русскому человеку, представителю великого русского народа». Водку дали русскому старичку. Среди латышей возникло большое недовольство немцами.
