После этого Оттон IV потерял всякое влияние в Германии, его власть простиралась только в пределах владений Вельфов. Фридрих II Штауфен в 1215 г. был торжественно коронован в Ахене.
Секрет молниеносного успеха молодого короля в борьбе за германскую корону кроется в непопулярности его противника – Оттона IV – среди немецких князей, а также в поддержке Фридриха II папой и французским королем. Некоторые историки называют Оттона IV последним германским королем, пытавшимся еще господствовать над всеми князьями. Видимо, это преувеличение. Однако следует сказать, что Вельф довольно круто взялся за укрепление своей власти в стране и энергично заботился о расширении домениальных владений. Он намеревался даже ввести налог на все население Германии, что сильно задевало интересы феодалов. От Оттона начали отходить даже те, кто больше всего помог ему занять престол, в частности кельнский архиепископ Адольф, поссорившийся с Вельфом из-за Вестфалии. Подействовало также и папское отлучение. Иннокентий III обратился с письмом к немецким князьям, призывая их к неповиновению отлученному королю, который якобы замышлял лишить их вольностей, как это сделал его дядя в Англии в отношении английских баронов. Папский намек бил по весьма больному месту, и это, безусловно, помогло молодому Штауфену.
В 1220 г. Фридрих II получил в Риме императорскую корону. Казалось, пришло время восстановить положение королевской власти в Германии хотя бы на том уровне, на котором она находилась во времена Генриха VI. Но этого не произошло, несмотря на то, что династические позиции нового короля были достаточно прочны и отношения с папой складывались у него в это время вполне благоприятно.
Фридрих II Штауфен был, безусловно выдающейся личностью своего времени. Блестяще образованный, постигший современные науки, владевший несколькими языками, в том числе и арабским, он производил глубокое впечатление на окружающих и вызывал восхищение у историков. Его называли первым королем нового времени, создателем современной системы государственного управления и т. п. Это, конечно, преувеличение. Но Фридрих II обладал широким политическим кругозором, умением трезво оценивать обстановку, настойчиво добиваться поставленных целей, применяя как силу, так и сложные дипломатические маневры. В отличие от большинства современников, он был безразличен к религии, проявляя веротерпимость к мусульманам и прочим «иноверцам». Однако это не мешало ему, руководствуясь политическими расчетами, издавать жестокие законы о преследовании еретиков.
Что же помешало этому выдающемуся представителю династии Штауфенов укрепить свои позиции в Германии и продолжать политику своего отца и деда? Обычно на этот вопрос дается односложный ответ: помехой было обладание Сицилийским королевством. Рожер-Фридрих считал себя прежде всего сицилийским королем – наследником норманнских правителей в этой стране. Его принципом было: «Германия для Сицилии», а главная его задача в германской политике сводилась к тому, чтобы добиться любой ценой мира с князьями и получить у них хоть какую-нибудь помощь для осуществления своей политики в Италии. Для всякого реального политика (а Фридрих II этим качеством обладал) было ясно, что подчинить феодальную знать в Германии хотя бы в такой степени, как в соседней с ней Франции, было уже невозможно. Нужно было искать какой-то компромисс с князьями, не допуская конфликтов и довольствуясь их признанием своей верховной власти. Если Фридрих Барбаросса шел на уступки отдельным князьям и княжеским группировкам, чтобы получить их поддержку для проведения своей внутренней и итальянской политики, то Фридрих II должен был уже уступать всем князьям, удовлетворяя их совместные требования. Его действия, таким образом, вполне укладываются в общую схему императорской политики: добиваться всеми возможными средствами поддержки германских князей в сохранении и расширении императорского господства в Италии и одновременно создавать для себя крупное домениальное владение, которое могло бы служить противовесом территориальному господству наиболее могущественных князей. Фридрих II был последним императором, делавшим упор на первую из этих задач – создать базу господства вне Германии. После него германские короли уже обычно полагались только на территориальные владения своей династии внутри страны. Конечно, это – существенное различие, и оно объясняется династическими связями и заботами этого короля в Южной Италии и Сицилии.
«Антинациональная» с точки зрения интересов будущего Германии политика Фридриха II представляется вполне логичной, если мы попытаемся стать на его собственную точку зрения. Полученное по наследству Сицилийское королевство значило в его глазах больше, чем Германия. В Сицилийском королевстве он мог повелевать как неограниченный наследственный властитель, пользуясь по своему усмотрению значительными государственными средствами. В Германии же у него была только номинальная верховная власть, признанная князьями по условию и поставленная ими в жесткие рамки. Без согласия князей он не мог проводить каких-либо важных политических мероприятий, к тому же в его распоряжении в Германии имелись только ограниченные домениальные поступления, государственные же средства были незначительны. Чему же должен был отдать предпочтение Фридрих II, стремившийся, как и его предшественники, к мировому господству – Германии или Сицилийскому королевству? Сильная власть в Германии, если бы даже Фридриху II удалось действительно ее установить, еще не гарантировала господства в центре «Священной империи» – Италии, в то время как обладание Южной Италией и Сицилией давало ключи для подчинения всей Италии и самого Рима. Но наследственное Сицилийское королевство создало для Штауфенов заколдованный круг, из которого они так и не смогли вырваться. В Италии у них оказалось не меньше врагов, чем в Германии, и наиболее серьезным противником было папство, занимавшее прочные позиции в Италии и во всей католической Европе.
Папство стремилось всеми силами не допустить объединения Сицилийского королевства с империей и Германией, чтобы удержать свой сюзеренитет над югом Италии. Именно на таких условиях Иннокентий III признал Фридриха II королем. Конечно, такое объединение рано или поздно должно было произойти, династия Штауфенов не склонна была отказаться от своего господства над югом Италии и от своих притязаний на императорский престол. Это оставалось вопросом времени.
Фридрих II, которому предстояло вступить в борьбу с папством, начал свое царствование как «поповский король». Получив благословение на германский престол от «возлюбленного духовного отца» – папы Иннокентия III, он готов был пойти на любые уступки курии, чтобы закрепить за собой этот престол и одновременно сохранить династические права на сицилийскую корону. Свидетельством этому является Золотая эгерская булла 1213 г. В ней Фридрих II почти полностью повторял все уступки римской курии и германской церкви, сделанные Оттоном IV в 1209 г.: – сюзеренитет папы над Сицилийским королевством и «наследством Матильды», а также Анконой, Сполето, Равенной и Пентаполисом; каноническое замещение церковных должностей, неограниченное право апелляций в курию, отказ короля от сполпации и др.[86] Король обещал также приложить все силы для искоренения ересей на подвластной ему территории. Из всех этих обещаний, пожалуй, только последнее было им выполнено, о чем свидетельствуют изданные им жестокие эдикты против еретиков. Остальные были вскоре забыты. Избавившись от моральных обязательств своему опекуну Иннокентию III после его смерти в 1216 г., Фридрих II начал лавировать. В 1220 г. его малолетний сын Генрих, коронованный ранее сицилийской короной, был избран германским королем, что являлось явным нарушением обещания не допускать династической унии между Сицилийским королевством и империей. Еще большим нарушением стало коронование самого Фридриха императорской короной, которого он добился у папы Гонория III в 1220 г. Правда, при этом Фридрих II еще раз торжественно обещал, что никогда не нарушит папского сюзеренитета над Сицилийским королевством и передаст его в другие руки. Он также торжественно поклялся, что не позже, чем через год отправится в новый крестовый поход.
Последнее обещание не было императором выполнено, что привело к длительному конфликту с курией. Как мы уже говорили, Фридрих II безразлично относился к религиозному фанатизму и поэтому не проявлял никакого рвения к организации крестоносных предприятий, не обещавших территориальных приобретений и расширения сферы императорского господства. Все же выполняя обещание, он послал небольшую подмогу участникам пятого крестового похода, овладевшим Дамиеттой. Но Дамиетта была отвоевана египетским султаном аль-Камилом, и Фридрих II считал бесполезным предпринимать новый поход, несмотря на угрозы папы Гонория III отлучить его от церкви. Император был занят неотложными делами в Сицилийском королевстве и Италии. Постоянными напоминаниями о крестовом походе папа хотел оторвать его от итальянской политики, которая стояла на пути реализации планов курии в Италии. Сроки организации крестового похода несколько раз отодвигались, пока папа не вынудил Фридриха II заключить в 1225 г. соглашение, обязывающее не позже августа 1227 г. выставить тысячный отряд рыцарей и снарядить флотилию из 100 транспортных судов и 50 экипированных галер для переброски крестоносцев в «Святую землю». В случае невыполнения соглашения должно было автоматически последовать папское отлучение императора. Видя неизбежность навязанного ему крестового похода, император решил извлечь из него максимальную пользу. Оп женился на дочери «иерусалимского короля» Жана Бриенского – Изабелле и, короновавшись «иерусалимской короной», заявил притязания на эту не существовавшую в действительности корону.
