в сентябре 1939 года
163.
«Французский и английский послы обратились ко мне в результате переговоров франко-англо-советских штабов, во время которых Советы потребовали предоставления возможности вступления в контакт с германской армией в Поморье, на Сувалщизне и в восточной Малой Польше [Т. е. Западной Белоруссии и Западной Украине. – Г.Ф.]. Эта позиция поддержана английским и французским демаршем.
Я ответил, что недопустимо, чтобы эти государства обсуждали вопрос о военном использовании территории другого суверенного государства. Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не намеревается.
Французский посол сказал, что в таком случае они ответят Советам, что польское правительство отказалось от обсуждения или что французское правительство не взялось сделать формальный демарш, будучи уверено в отрицательном ответе.
Оставляю вопрос об ответе Советам на усмотрение Франции и Англии, оговаривая, чтобы ответ не давал повода для недоразумений.
Бек» (Выделено мной. – Г.Ф.).
Польский источник утверждает, что документ, скорее, предназначался не Лукасевичу, а польскому послу в Лондоне Эдварду Рачинскому. Там же приводится польский оригинал, перевод которого в точности соответствует вышеприведенному русскому тексту164.
Такова истинная причина срыва переговоров по созданию системы коллективной безопасности против германской агрессии. Следовательно, именно здесь кроется причина германского нападения на Польшу. Гитлер боялся войны на два фронта; а его генеральный штаб – еще больше. Он не рискнул бы начать войну при существовании системы коллективной безопасности. Последняя была бы создана, если бы ей не противодействовали Англия и Польша.
27 августа 1939 года в интервью «Известиям» маршал Ворошилов высказался так:
«Советская военная миссия считала, что СССР, не имеющий общей границы с агрессором, может оказать помощь Франции, Англии, Польше лишь при условии пропуска его войск через польскую территорию, ибо не существует других путей для того, чтобы советским войскам войти в соприкосновение с войсками агрессора. Подобно тому, как английские и американские войска в прошлой мировой войне не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так и Советские Вооруженные Силы не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены на территорию Польши.
Несмотря на всю очевидность правильности такой позиции, французская и английская военные миссии не согласились с такой позицией советской миссии, а польское правительство открыто заявило, что оно не нуждается и не примет военной помощи от СССР. Это обстоятельство сделало невозможным военное сотрудничество СССР с этими странами.
В этом основа разногласий. На этом и прервались переговоры»165 (Выделено мной. – Г.Ф.).
Есть убедительные доказательства, что Германия хорошо заплатила Беку, дабы он действовал в ее интересах, – что он, по сути, был германским шпионом166.
Снайдер искажает суть пакта Молотова – Риббентропа о ненападении
Снайдер указывает:
«Оба режима немедленно обнаружили общность в их взаимном стремлении разрушить Польшу» (с. 160).
В действительности верно обратное. В противоположность утверждению о «стремлении разрушить Польшу», пакт Молотова – Риббентропа гарантировал существование Польши в случае ее захвата германской армией. Вот текст секретного протокола к пакту Молотова – Риббентропа:
«2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.
Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития»167.
Как явствует из процитированного секретного протокола, пока сохранится «независимое Польское Государство», располагаться оно будет восточнее линии Нарев – Висла – Сан168, и Германия не сможет завладеть ею. Что отвечало интересам СССР. Такой клочок Польского государства служил бы буфером между германскими войсками и границей Советского Союза и оставался враждебным Германии и с большей вероятностью поддержал бы договор о взаимной военной помощи с СССР – тот самый, который Польша, как мы видели, отказывалась заключить еще в августе 1939 года, то есть менее чем за месяц до начала польско-германской войны.
Никому и в голову не могло прийти, что польское правительство бежит из страны, не назначив себе преемника, и, таким образом, оставит Польшу вообще без правительства. В отсутствие командования вооруженными силами и лиц, уполномоченных вести переговоры о капитуляции, у Гитлера появился удобный предлог – и поистине уникальный прецедент международного права – признать, что Польши как государства более не существует.
Заявление Германии, что Польша лишилась своей государственности, стало равносильно угрозе аннулировать пакт Молотова – Риббентропа, в котором речь шла о «Польском Государстве». Продолжая настаивать, что никакого «Польского Государства» больше нет, Германия была вправе направить свои войска на сотни километров дальше на восток, к границам Восточной Украины и Восточной Белоруссии. Так, собственно, и случилось. Гитлеровское правительство перестало говорить о «Польше» и начало говорить о «территории, лежащей к востоку от зоны влияния Германии».
СССР не мог оставаться в стороне и ждать, пока гитлеровская армия подойдет к его границам до 1939 года. Так не поступило бы ни одно из государств на земле. Не требовало этого и международное право. Советский Союз вынужден был вторгнуться в пределы «бывшего Польского Государства», чтобы предотвратить продвижение германской армии до советских границ до 1939 года.
Седьмая глава настоящей книги посвящена более детальному исследованию вопроса о германо-советском пакте о ненападении и связанным с ним вопросам.
Снайдер фабрикует обвинения Сталина в «массовых убийствах»
Снайдер пишет:
«Ирония состояла в том, что Сталин еще совсем недавно оправдывал уничтожение более ста тысяч собственных граждан вследствие фальшивых обвинений» (с. 160).
Это утверждение – явная фальшивка. Сталин никогда не говорил ничего подобного, и, естественно, Снайдер не приводит ни единого доказательства в пользу существования такого заявления.
Лживый рассказ Снайдера о «пакте Молотова – Риббентропа»
Снайдер утверждает:
«На официальном уровне договор, подписанный в Москве 23 августа 1939 года, был не чем иным, как пактом о ненападении. Фактически Риббентроп и Молотов также договорились о секретном протоколе, распределяющем зоны влияния нацистской Германии и Советского Союза в Восточной Европе – территории на тот момент все еще независимых государств Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши и Румынии… Теперь же Советский Союз согласился вместе с Германией напасть на Польшу»59 (с. 160) (Выделено мной. – Г.Ф.).
Это ложь. Выше уже цитировался секретный протокол к пакту. В нем нет никакого соглашения о «нападении на Польшу», а уж тем более «совместно с Германией». Конечно, Снайдер не может привести ни единого свидетельства, чтобы доказать свое заявление.
В разных местах своей книги и
