поменялись на 180 градусов, именно эти люди составили кадровую основу превращения стран Балтии в антироссийский плацдарм с идеологией радикально правого национализма, основанного на платформе антикоммунизма, антисоветизма и русофобии.
Послевоенные восточно-европейские диаспоры не ассимилировались в американском «плавильном котле»: они тщательно оберегали и передавали следующим поколениям свою национальную идентичность, стремились к культурной самоорганизации. Например, первый Совет литовцев мира собрался в 1958 году (в Нью-Йорке), а традиция ежегодного проведения латышского Праздника песни в Чикаго идёт с 1953 года [58]. Что еще важнее – в сохранении у восточных европейцев интереса к своему народу и покинутым родинам было заинтересовано американское государство. В эпоху холодной войны патологическая ненависть к коммунизму и Советам при знании языка и специфики родного региона были крайне востребованы ЦРУ, Госдепартаментом США и другими американскими государственными и частными структурами, работавшими по Восточной Европе. Поэтому именно из диаспор они рекрутировали необходимые им кадры, находя там перспективных молодых людей и помогая им делать политическую, чиновничью, экспертную, журналистскую или академическую карьеру. Результаты этой политики оказались вполне себе блестящие: чего только стоит Збигнев Бжезинский – один из ведущих идеологов внешней политики США и главный интеллектуальный лидер геополитических «ястребов», родившийся по официальной биографии в Варшаве, по неофициальной – в Харькове. Или Мадлен Олбрайт – Государственный секретарь США при Билле Клинтоне, урожденная Мария Корбелова, чешская еврейка.
После 1989–1991 годов перед выходцами из диаспор была поставлена историческая задача: сформировать новый общественно-политический строй в своих родных странах, полярный предыдущему в плане идеологии и геополитической ориентации. Делать это оказалось совсем нетрудно ввиду массовой поддержки местных обществ, особенно политически активной их части. Разочаровавшееся в социализме население с начала 90-х годов массово принялась искать ту Польшу/Литву/Латвию/Эстонию/ Словакию и т. д, «которую мы потеряли». «Возвращенцы» из заокеанских диаспор в этой связи оказались крайне востребованы: они сохранили в чистоте свою литовскость/латышскость/эстонскость, их не портил 50 лет «совок».
У политического истеблишмента постсоциалистических стран были куда более прагматические мотивы интересоваться соотечественниками за рубежом. Активисты заграничных общин были лоббистами родных стран на Западе и лоббистами Запада в родных странах. Они боролись за вступление своих стран в НАТО, помогали соотечественникам налаживать внутриэлитные связи в Вашингтоне и Брюсселе, знакомили их с потенциальными крупными инвесторами.
Но главное в том, что выходцы из диаспор в 90-е годы служили важным связующим звеном в процессе получения восточно-европейскими странами кредитов на преодоление социалистического коллапса и формирование рыночной экономики.
Всемирный банк, Международный валютный фонд, Европейский банк реконструкции и развития, Парижский и Лондонский «клубы кредиторов» – эти и другие международные организации имели ключевое значение в политической жизни постсоциалистических государств. Особенно МВФ, игравший наиболее важную роль в их кредитовании. Наряду с формальными процедурами огромную роль в получении кредитов для государства играли неформальные связи, возможность установить необходимые контакты для неформальных переговоров. На этом уровне критически важным становилось неформальное влияние американского правительства на МВФ (штаб-квартира которого как раз в Вашингтоне и находится). В итоге общей практикой стало получение восточно-европейскими странами кредитов в обмен на увеличение присутствия США в странах региона, защиту в регионе американских интересов даже если они идут вразрез с собственными национальными интересами и безусловная ориентация на Вашингтон во внешней политике. Именно так формировалась проамериканская «буферная зона», призванная вбивать клин в развитие отношений России и Европы (подробнее см. Часть 2, глава VI).
Гарантами соблюдения этих условий становились выходцы из диаспор, возвращавшиеся из Америки на родину и занимавшие там важные политические позиции для отстаивания проамериканской политической линии: под их политические гарантии и шел денежный поток от международных кредитных организаций. И ярче всего эта практика проявилась в Литве, Латвии и Эстонии, где граждане США и Канады стали президентами балтийских стран [59].
Президентом Литвы в 1998 году стал 71-летний Валдас Адамкус, отказавшийся от американского гражданства за 5 дней до инаугурации. В 1944 году юный уроженец Каунаса служил во втором полку сформированного немцами «Легиона защиты Родины», входившем в одну из дивизий вермахта. Записался добровольцем, специально вернувшись ради этого из Германии в Литву. После поражения немецкой армии в Прибалтике бежал в Германию, а оттуда в США, где получил американское гражданство после службы в военной разведке и сделал карьеру государственного служащего в Агентстве охраны окружающей среды. С 1972 года ежегодно посещал Литовскую ССР в рамках международных программ по организации экологического мониторинга и взаимного экологического контроля. В США Валдас Адамкус на общественных началах активно занимался движением соотечественников: был членом Совета Общины американских литовцев, председателем оргкомитета первых Всемирных игр литовцев (1983 год), основателем академического спортивного клуба литовцев США «Lituanica», организатором стажировок в США для представителей научных учреждений Литвы. Из всех этих фактов следует бездоказательное, но очень логичное предположение, что Литовскую ССР Адамкус посещал еще и в качестве агента ЦРУ, где занимался сбором информации и вербовочной деятельностью.
С 1992 года Адамкус имел двойное гражданство, в 1993 году был руководителем предвыборной кампании кандидата в президенты Литовской Республики Стасиса Лозорайтиса – своего друга, бывшего литовского посла в США, также представлявшего заокеанскую диаспору литовцев (Лозорайтис тогда проиграл Альгирдасу Бразаускасу). Еще один большой друг будущего президента – американский бизнесмен литовского происхождения Юозас Казицкас, при помощи Адамкуса зашел на литовский медийный рынок, взяв под свой контроль крупнейшие СМИ и телекоммуникационные компании, а также стал посредником при продаже американцам Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода – крупнейшего промышленного объекта Литвы.
Наконец, в 1998 году Валдас Адамкус был избран президентом Литвы – за него проголосовали 50,3 % избирателей. Попытка переизбрания в 2003 году оказалась неудачной: во втором туре победу у действующего президента вырвал бывший премьер-министр Роландас Паксас, ожесточенно критиковавший литовское руководство в том числе за его проамериканскую направленность. Избрание президентом Паксаса потрясло основы основ литовской политической системы и спустя меньше года после инаугурации Сейм объявил ему импичмент, а Конституционный суд запретил впредь куда-либо избираться. На досрочных выборах 2004 года Валдас Адамкус все же был избран во втором туре президентом Литвы на еще один срок. Основы основ литовской политической системы оказались очень специфическими: независимого и умеренно пророссийского кандидата Система отторгла, предпочтя ему бывшего гражданина США, в юности ушедшего добровольцем воевать на стороне нацистов.
В Латвии в 1999 году Сейм республики выбрал президентом гражданку Канады Вайру Вике-Фрейбергу, отказавшуюся от иностранного гражданства за день до обсуждения в парламенте её кандидатуры.
Семья будущего президента в 1944 году бежала из Латвии в Германию, а затем в Канаду. В Канаде Вайра Вике-Фрейберга стала профессором психологии в Монреальском университете, где много и плодотворно занималась исследованиями поэтики
