были ориентированы на импортные товары, с которыми не могли конкурировать добротные и экологически безопасные, но не очень изящные и далеко не всегда красивые отечественные образцы. Товары мирового елочного рынка были теперь хорошо известны не только благодаря проникавшим в СССР западным глянцевым журналам и сюжетам зарубежной кинохроники. «По случаю» импортные елочные игрушки можно было приобрести в советских магазинах (отстояв длинную очередь или «по блату»), купить на барахолке или привезти из зарубежной поездки. Особенно хорошо знакомы с импортной елочной игрушкой были высшие слои советского общества. Поставить дома елку, украшенную заграничными игрушками, считалось особо престижным. На прилавках же вплоть до начала 1990-х годов лежали по-прежнему лишь игрушки отечественного производства. В условиях дефицитной экономики выбор их все более сужался, а качество ухудшалось: мне до сих пор вспоминается купленная в декабре 1991 года стеклянная шишка – огромная, величиной с ладонь, топорно и грубо раскрашенная, ужасно тяжелая, так что далеко не каждая еловая ветка могла ее выдержать.
В 1990-е годы с открытием торговых границ российский рынок заполонила массовая импортная, преимущественно китайская елочная продукция – красивая, дешевая, практичная (на смену бьющемуся стеклу пришла синтетика и пластмасса), подчас далеко не безопасная, но разнообразная 470. Сам российский рынок елочных украшений составил отныне неотъемлемую часть мирового рынка, подчиненного законам конкуренции и установкам массовой культуры. Чудесным, но редким исключением среди этого китайского изобилия выглядели елочные игрушки ручной работы, изготовленные российскими мастерами-стеклодувами – стеклянные шары и пики с многоцветной кистевой мазковой росписью, с декоративной отделкой различными материалами; расписанные вручную деревянные украшения и др. 471 Однако производство елочных украшений в то непростое для страны время неуклонно сокращалось 472. По словам известного коллекционера советской елочной игрушки, американки Ким Балашак, первые пятнадцать постсоветских лет могли бы войти в историю российской елочной игрушки как время господства безликих монотонных шаров и сосулек, выдержанных в строгой западной эстетике и произведенных трудолюбивыми китайцами 473.
Клинские елочные украшения. 2000-е гг.
«Нашествие» импортной игрушки сопровождалось изменением общего стиля елочного убранства, который, по существу, этой игрушкой и определялся. В елочной моде произошел резкий скачок от уютной, домашней, во многом «детской» елки к претенциозному дизайнерскому рождественскому дереву для взрослых 474, на котором яркой пестроте и разноцветью уже не было места. Безусловное лидерство захватила елка, наряженная в «европейском», монохромном стиле. Она украшалась «тон в тон» с обязательным присутствием «классического» серебристого или золотистого цвета и «классических» елочных украшений – шаров, бантов, мерцающих гирлянд. В такой елке доминировали сдержанность и лаконичность, которые тем не менее рождали ощущение стильной роскоши 475. Популярным стал также стиль «минимализма», когда на дереве висело лишь несколько ярких шаров. Мода на елки с цветной искусственной хвоей – синей, серебряной, желтой, красной, оранжевой и даже черной – также потребовала изменения всего стиля их украшения 476.
Очевидно, что прежняя советская елочная игрушка совершенно не вписывалась в этот новый елочный стиль не только по своему содержанию, но и по своему виду.
Однако со временем минимализм и стилистическая монохромность новогоднего дерева, встречавшиеся на каждом шагу, особенно при украшении публичных елок – на открытом пространстве, в ресторанах, отелях, офисах и гипермаркетах – стали немного надоедать. Гораздо более необычно выглядела елка, украшенная в стиле ретро, будь то викторианские гирлянды из шелковых бантов или советские елочные украшения 1950-х. И если совсем недавно такая елка была в основном достоянием эстетов или представителей старшего поколения, желавшего порадовать необычными украшениями своих внуков и правнуков, то постепенно такое оформление елки все чаще стало входить в праздничный быт. Для украшения ретроелки вполне подходили как сохранившиеся старые елочные игрушки, так и игрушки винтажные – современные, но стилизованные под старинные или изготовленные в полном соответствии с ретрооригиналом.
Новогодние открытки 1960–1980-х гг.
В праздничные постсоветские практики стали возвращаться и елочные украшения с «актуальной», «патриотической» и «политической» подоплекой, в плане «идейной насыщенности» едва ли уступавшие советским образцам. Например, в московские магазины елочных игрушек поступали шары с изображением государственного герба Российской Федерации, а по всей стране – шары из серии «Новогодняя Россия», расписанные изображениями русских зимних пейзажей. Наборы этих шаров и шаров «Кремли России» ЗАО «Иней» производило также на заказ. Собирателю елочной игрушки, мэру Москвы Юрию Лужкову были вручены две уникальные авторские игрушки с портретом самого мэра и патриотической надписью «Цветущая Москва, Единая Россия» 477. По этому же пути пошли в 2004 году и украинские игрушечники, выпустившие уже массовым тиражом шары с оранжевым логотипом «Да! Ющенко». Игрушки разошлись моментально: предприниматели забирали их прямо с фабрики 478. В канун нового, 2010 года улицы и проспекты Казани – столицы грядущей 27-й Всемирной летней универсиады 2013 года – украсили 200 гирлянд с лампочками в виде тюльпана – символа соревнований. И если подобные новогодние украшения публичного пространства, наверное, вполне приемлемы, а портреты политических лидеров на шариках, вероятно, весьма хороши на партийном новогоднем рауте, то едва ли какой-то здравомыслящий человек сегодня украсит ими елку для своих детей.
Но даже и такой очевидный возврат к наследию советского прошлого не устраивал многих наших современников. По их мнению, за богатым разнообразием и внешней привлекательностью современных елочных украшений по-прежнему скрывались безыдейность, бессодержательность и пустота. Как с горечью писал один из почитателей елочной игрушки, «современная елочная игрушка – украшение, которое ни к чему не зовет и никого не воспитывает» 479. И сама елка, и ее украшения стали сегодня прежде всего источниками коммерческой прибыли, которой оказались подчинены и сам праздник, и его традиции, символы и атрибуты. «Рождество в XXI веке – это всемирный праздник и предмет коммерческой эксплуатации, оно касается не только миллионов христиан, но и людей, принадлежащих к другой вере или не верящих вообще. Для большинства людей, включая многих христиан, религиозное его значение погребено под внешними атрибутами века, далеко отстоящими от того, что происходило 2000 лет тому назад», – отмечал британский исследователь истории Рождества П. Хардинг 480. Да и на постсоветском пространстве и Новый год, и во многом даже восстановленное Рождество превратились в «праздник распродаж, подарков и сплошного джингбеллса» 481. Показателем такой коммерциализации явились, в частности, всяческие официальные и неофициальные конкурсы на «самую» большую / маленькую / дорогую / оригинальную / необычную и т. д. елочную игрушку 482.
Коммерческой выгоде оказались подчинены и многие традиции, связанные с украшением елки. В дореволюционной России не
