Принять в личное начальство часть своего корпуса и маневрировать против своего подчиненного — начальника дивизии — некоторые командиры корпусов и решались, но такой симпатичный способ пополнения своего военного образования у нас не был в моде.
Точно так же редкие из корпусных командиров для практики маневрировали с относительно малым числом войск, но обозначавшим корпус (рота обозначала батальон и т. д ). Этот вид занятий особенно важен, ибо отвлекает относительно мало нижних чинов, а старшим начальникам и штабам дает хорошую практику.
Занятия военной игрой в нашей армии, к сожалению, не привились.
Скажу несколько слов и о наших командирах бригад. На их долю в бой выпадают очень важные и самостоятельные задачи. Они являются решителями многих самостоятельных боев. А между тем в мирное время их роль более чем скромная. Положение командира полка более самостоятельное и ответственное, чем командира бригады. В зависимости от начальника дивизии командир бригады большую часть года может бездействовать и ни за что не отвечает. Такое положение ведет к тому, что многие бригадные командиры опускаются и ко времени получения ими дивизий не дают тех энергичных и опытных начальников, какими могли бы стать при ответственном, самостоятельном командовании своей бригадой.
Практики в командовании несколькими корпусами командующие войсками в округах не имеют, за исключением тех случаев, когда производятся маневры в обширных размерах, формируются армии. Такие занятия войск, опять по финансовым соображениям, производятся даже не каждый год, а в тот год, когда производятся, из всех командующих войсками в округах имеют практику лишь два человека. Многие же, пробыв долгое время в должности командующего войсками округа, ни разу не являлись в роли командующего войсками в поле.
Были и командующие войсками, которые по несколько лет подряд ни разу не садились верхом на лошадь.
Все, что мной выше изложено, относится к концу XIX века.
В общем, относительно обучения войск в конце XIX столетия можно было сделать следующие замечания:
Сложная хозяйственная часть войск и огромная переписка отвлекали войсковых начальников всех степеней от строевой и тактической подготовки войск.
Больше всего времени уделялось обучению легчайшему, меньше всего времени — труднейшему из отделов подготовки войск к бой; легчайшему — обучению нижних чинов ружейным приемам, маршировке, прикладке, прицеливанию уделялось очень много времени. На занятия с нижними чинами в поле, что труднее, времени уделялось меньше. На подготовку в поле хороших унтер-офицеров времени было уделяемо еще меньше.
Из офицерского состава ротные командиры, командуя по много лет ротами, имели относительно очень большую практику при обучении вверенных им рот в поле. Полковые командиры имели практики в поле по командованию много меньше, чем ротные командиры. Тем не менее, командование в поле полком составляет даже и ныне не настолько сложное дело, чтобы внимательный, любящий военное дело полковой командир не осилил его даже и при той практике, которую имеет. Командуя полком несколько лет, он ежегодно несколько недель может сам практиковаться во главе полка и подвигать вперед тактическую подготовку своих подчиненных.
Начальники дивизий и корпусов, роль которых в бой ныне очень усложнилась и требовала от них не только многообразных знаний, опыта, но и применения технических средств, практиковались в командовании в поле частями, во главе которых были поставлены, совершенно недостаточно.
Наконец, командующие войсками в округах, естественные кандидаты в командующие армии в военное время, в мирное время, за редкими исключениями, вовсе не практиковались в командовании войсками в поле.
Таким образом, чем труднее были обязанности в военное время разных чинов военной иерархии, тем менее они готовились в мирное время к успешному выполнению этих обязанностей.
Кроме знания военного дела теоретически и практически, начальствующий персонал в армии должен обладать силой характера. Поэтому в мирное время необходимо принимать особые меры к выбору таких лиц, к быстрому продвижению их вперед и к созданию такой обстановки службы, при которой с младших чинов в офицерском составе формировались бы будущие самостоятельные начальники с сильными характерами.
В настоящее время нельзя отделять жизнь населения всего государства от жизни армии. Достоинства и недостатки всего населения отражаются, как в зеркале, и в армии. При крайнем развитии бюрократизма в России, при крайней централизации власти по всем отделам управления, при боязни свободного слова и свободного почина, при малом отсюда развитии предприимчивости и самостоятельности в классах дворянском и купеческом, не говоря о классах низших, а также и по другим причинам спроса в России в XIX столетии на сильные характеры во всех сферах деятельности не было. Они и не явились. Отсутствие в последнее время сильных характеров вообще в России сказалось и на армии. Но и сама служба, проходимая войсками, не способствовала выработке сильных, самостоятельных характеров. Если, как изложено выше, министерством внутренних дел обезличивались губернаторы, то центральные управления военного министерства в значительной степени обезличивали местные управления и войсковых начальников.
Еще в недавнее время, например, главный штаб, откуда шли назначения, награды, критика представлений старших местных начальников, имел слишком большое и не всегда полезное для войск значение.
Точно не главный штаб существовал для войск, а обратно. Заслуженные командиры корпусов, посетив главный штаб, чувствовали себя не по себе и по «неписаной субординации», так верно очерченной гр. Л. Толстым в его труде «Война и мир»[92], заискивали у разных начальников отделений. В 70-х годах генерал-губернатор Туркестана генерал-адъютант Кауфман очень заботился о том, чтобы его представлениями в Петербург об устройстве края остался доволен начальник азиатской части главного штаба полковник Проценко. Заслуженный государственный деятель тоже заискивал перед этим начальником отделения.
Главные управления артиллерийское, инженерное, интендантское и проч. старались подражать главному штабу.
Штабы военных округов и частей войск получили обширное и неполезное развитие.
30 лет тому назад в военно-окружном управлении Кавказского военного округа числилось 948 лиц и они стоили в год 859 тыс. руб.
Начальники штабов всех военных округов приобрели чрезмерное и не полезное влияние на всю службу войск: они принижали значение непосредственных старших начальников строевых частей. По закону начальники штабов округов числились, для дальнейшего служебного повышения, только кандидатами на должность начальников дивизий, а в действительности по значению в военных округах стояли, несомненно, выше командиров корпусов.
В особенности влияние начальников штабов округов возрастало там, где командующий войсками был в то же время и генерал-губернатором. Чрезмерно занятые делами по гражданской части, такие начальники обыкновенно свои обязанности по командованию войсками понемногу передавали начальнику штаба округа. В одном из важнейших западных округов один из начальников штабов округа распоряжался в значительной степени войсками округа из нескольких корпусов при трех командующих войсками подряд.
В другом, тоже важном округе, 25 лет тому назад я был свидетелем приема начальником штаба округа командира полка в генеральском чине. Он принял его, сидя сам, поздоровался, небрежно протянув руку через плечо, не посадил и скорее делал выговор, чем передавал приказание командующего войсками.
Начальники штабов корпусов и дивизий тоже по их значению в войсках поставлены в действительности выше того, чем полагается по их чину и должности.
Начальник штаба корпуса, иногда полковник, имеет более влияния в корпусе, чем начальники дивизий.
Начальник штаба дивизии полковник, иногда подполковник, которому еще предстоит командовать полком, имеет больше влияния в дивизии, чем генералы — командиры бригад и командиры полков.
Такое слишком влиятельное значение начальников штабов всех степеней приносит большой вред армии, ибо принижает значение старших строевых начальников, отнимает от них должное к ним уважение и страх со стороны подчиненных. Привычка забегать к влиятельному начальнику штаба помимо своего непосредственного начальника, существующая, к сожалению, в некоторых округах, приносила большой ущерб армии.
Некоторые из высокопоставленных начальников, при разборе действий сторон на маневрах или после различных смотров, выходили из себя по пустякам, не сохраняли в должной степени самолюбия начальствующих лиц и своими словами или презрительным тоном унижали их в присутствии подчиненных офицеров. Такому начальнику части долгое время после разноса, унизительного для самолюбия, иногда не заслуженного, было стыдно смотреть в глаза своим подчиненным.
