Алексей Шляхторов - Без Крыма России не быть! «Место силы» всей Русской Земли

Сперва казаки и гусары (силой бригады) атаковали англичан. Произошел ожесточенный кавалерийский бой, в результате которого тяжелая бригада англичан отступила. Но генерал-лейтенант Рыжов не стал развивать успех и отвел свою бригаду на исходную позицию. Отмечали уникальность этого кавалерийского боя: редко случалось, когда такие кавалерийские массы с равным ожесточением рубились столь долгое время. Поэтому этот бой должен занять почетное место в истории русской кавалерии. В это же время 1-й Уральский казачий полк Хорошхина атаковал 93-й шотландский пехотный полк. И тоже силы были равны. Но лорд Раглан был крайне недоволен потерей девяти орудий в начале боя и отдал приказ, приведший к трагическим последствиям. Текст этого приказа лорду Лукану, записанный генерал-квартирмейстером Р. Эри, гласил:

«Лорд Раглан желает, чтобы кавалерия быстро пошла в наступление на находящегося перед ней противника и не позволила ему увезти назад пушки. Батареею конной артиллерии может сопровождать французская кавалерия на вашем левом фланге. Немедленно. Р. Эри».

Результатом выполнения приказа стала атака около 600 всадников русских позиций по трехкилометровой долине, под убийственным перекрестным огнем артиллерии и пехоты, находившихся на возвышенностях вдоль всей долины. Из первой линии всадников к русским позициям прорвались лишь около 50 человек. В ходе двадцатиминутной атаки, начавшейся в 12:20, погибло 129 английских кавалеристов, а суммарно вышло из строя до двух третей атакующих. Остатки бригады сумели отойти на исходные позиции. Тем не менее еще до самого утра в английский лагерь возвращались раненые солдаты и офицеры. За бегущим лордом Кардиганом гнались 4 донских казака, «как за простым монголо-татарином». Его от плена спас великолепный конь английской породы. Но эта лошадь не смогла спасти общее поражение союзников в сражении, которое заставило их отказаться от тактики ускоренного штурма и перейти к долгой осадной кампании, которая продолжалась почти год и позволила русской армии, перегруппировавшись, провести успешный штурм турецкой крепости Карс.

Фридрих Энгельс в нескольких статьях в английской прессе, опубликованных в марте-апреле 1853 года, обвинял Россию в стремлении захватить Константинополь, видя в этом опасность для революции: «Россия – безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям, и она была ею в продолжение целого столетия, пока великое движение 1789 года не породило ее грозного противника, полного могучих жизненных сил. Мы разумеем европейскую революцию, взрывчатую силу демократических идей и врожденного человеку стремления к свободе. Начиная с этого времени на европейском континенте существуют фактически только две силы: с одной стороны Россия и абсолютизм, с другой – революция и демократия. Теперь революция кажется подавленной, но она живет, и ее боятся так же сильно, как боялись всегда. На это указывает ужас, охвативший реакцию при известии о последнем восстании в Милане. Но если Россия овладеет Турцией, ее силы увеличатся, и она окажется сильнее всей остальной Европы вместе взятой. Такой оборот событий был бы неописуемым несчастьем для дела революции. Сохранение турецкой независимости или пресечение аннексионистских планов России, в случае возможного распада Оттоманской империи, являются делом величайшей важности. В данном случае интересы революционной демократии и Англии идут рука об руку. Ни та, ни другая не могут позволить царю сделать Константинополь одной из своих столиц, и если дело дойдет до крайности, то мы увидим, что обе эти силы окажут царю одинаково решительное противодействие». Каково? Однако было хорошо известно, что русский ультиматум февраля 1853 года не содержал никаких территориальных претензий самой России в отношении Турции.

В другой статье (апрель 1853 г.) Маркс и Энгельс ругали сербов за то, что они не хотят читать книжки, напечатанные на их языке на Западе латинскими буквами, а читают только книжки на кириллице, напечатанные в России: «Масса славян православного вероисповедания не желает даже, чтобы ее Библии, богослужебные книги и молитвенники печатались в ее собственной стране, так как она убеждена, что все, напечатанное в священной Москве или в императорской типографии в С.-Петербурге, отличается особой правильностью и святостью». В 1854 году лондонская «Таймс» писала: «Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, для чего загнать московитов в глубь лесов и степей».

2 (14) декабря 1854 года Австрия объявила о союзе с Англией и Францией. 28 декабря 1854 (9 января 1855 г.) открылась конференция послов Англии, Франции, Австрии и России. Но переговоры не дали результатов и в апреле 1855 года были прерваны.

18 февраля (2 марта) 1855 года российский император Николай I скоропостижно скончался. Российский престол унаследовал его сын, Александр II. После падения Севастополя русские взяли Карс и двинулись на Босфор. Спустя несколько дней Александр II получил письмо от Фридриха Вильгельма IV, который призывал российского императора принять австрийские условия, намекая, что в противном случае Пруссия может присоединиться к антироссийской коалиции. Таким образом, Россия оказалась в полной дипломатической изоляции против всей Европы и Турции. 13 (25) февраля 1856 года начался Парижский конгресс, а 18 (30) марта был подписан мирный договор. Россия возвращала османам город Карс с крепостью, получая у союзников в обмен захваченный у нее Севастополь, Балаклаву и другие крымские города.

Черное море объявлялось нейтральным. То есть открытым для коммерческих и закрытым для военных судов в мирное время. С запрещением и для России, и для Османской империи иметь там военные флоты и арсеналы.

Плавание по Дунаю объявлялось свободным.

Россия лишалась исключительного покровительства над христианскими подданными Османской империи.

В ходе войны участникам антироссийской коалиции не смогли добиться своих целей, но им удалось предотвратить усиление России на Балканах и на 15 лет лишить Россию ее Черноморского флота. Который, однако, был переведен на Балтику, через 3 года он уже преградил путь (с новыми пушками и «бомбическими» ядрами) англо-французскому флоту в Желтом море, успешно спасая Китай от Опиумных войн. А через 5 лет – он уже был у Нью-Йорка и Сан-Франциско. Защищая Линкольна от англо-французской (опять же) помощи южанам-рабовладельцам.

Россия возвращала османам город Карс с крепостью, получая в обмен захваченный у нее Севастополь, Балаклаву и другие крымские города. Начались реформы Александра.

Военные неудачи стали причиной ухода в отставку британского правительства Абердина, которого на его посту заменил Пальмерстон. Обнаружилась порочность официальной системы продажи офицерских чинов за деньги, сохранившаяся в британской армии со средневековых времен.

Во время Восточной кампании Османская империя сделала заем в Англии в 7 млн фунтов стерлингов. В 1858 году было объявлено банкротство султанской казны.

В феврале 1856 года султан Абдул-Меджид I был вынужден издать хатт-и-шериф (декрет), которым провозглашались свобода религии и равенство подданных империи независимо от национальности.

Австрия оказалась в политической изоляции вплоть до 23 октября 1873 года, когда был заключен новый союз трех императоров (России, Германии и Австро-Венгрии).

Почему Россия столь настороженно относится к процессу глобализации? Почему, в свою очередь, мировые лидеры этого процесса с каждым годом воспринимают Россию все непримиримее и враждебнее, часто называя ее основным (иногда даже единственным серьезным) препятствием на пути всемирного объединения? Ответ следует искать не только в сегодняшних политических и экономических раскладах, но и в нашей истории. В самом деле, исторические корни нынешнего мирового государства с ярко выраженным англосаксонским акцентом можно отыскать уже в XVIII веке. Агрессивная, претендующая не столько на мировое господство, сколько на тотальный контроль над мировым рынком британская политика того времени была направлена в первую очередь против ее европейских конкурентов – Испании, Нидерландов, Франции. Судьба древних государств Южной и Юго-Восточной Азии в те же XVI–XIX века складывалась весьма незавидно. Индия, Индокитай, Индонезия были фактически поглощены и многократно ограблены Западом, как и Африка и Америка. В то же время Османская империя, Иран, Афганистан, Монголия, Китай и ряд других азиатских государств, утратив суверенитет над частью своей территории, тем не менее сумели сохранить относительную политическую самостоятельность, а главное, культурную самобытность. Легко заметить, что они оказались своеобразным «буфером» между Россией и зонами европейской колонизации и частично вошли в сферу русского влияния. Вынужденно развернувшаяся в этих странах дипломатическая игра давала им шанс пережить эпоху колониальных захватов. Таким образом, роль России в новой и новейшей истории Азии трудно переоценить. Фактически ее политика сдерживания способствовала сохранению основ для сегодняшнего строительства многополярного мира.