- А ваш Гусек из "Простой истории" как родился?
- Вот, пожалуйста - Гусек! Этот персонаж мог стать маской. Я с ней мог ехать из фильма в фильм - будь здоров! Но ни разу не повторил. Трегубович, когда снимал "Трижды о любви", говорил мне: "Леша, ну ты мне сделай Гуська из "Простой истории"! Я ведь на ней учился, я ее монтировал раз десять". Я отвечаю: "Виктор Иваныч, как я могу играть Федора в русле Гуська, если это разные люди? Гуська все давят, он незащищенный человечек. Единственная его сила в том, что он не хочет работать. Тогда же за трудодень ничего не давали, он только пил и рыбу ловил. А тут Федор сам всех давит, жену, детей. Как это может смыкаться-то?"
А мой Гусек очень типичен. Кепочка, сигаретка прилипла к губе, глаза пьяные - я почти не гримировался. "Где ты нашел такого пьянчугу? - спросил меня как-то режиссер Егоров.- Он у тебя не просыхает!" Но я не делал из Гуськова простого пьяницу. У него, если присмотреться, в глазах мелькают разные мысли: он ведь может и умеет работать, но не видит в этом смысла он ничего за это не получает. Отсюда его ирония. Ну а так как мой персонаж все-таки комичный, я придумал ему несколько деталей - походку, сигаретку и даже целый эпизод. Помните, как он за купающимися бабами подглядывал? В этой роли я много от Чаплина брал.
- То есть, получая приглашение на роль персонажа другой эпохи, другой страны или веры, вы стараетесь изучить как можно больше и атмосферу, в которой он живет?
- А как же? Вот снимался я в прелестной роли Сида в сериале "На ножах". Удивительная роль - добрый раб, крепостной слуга, как он сам себя называет. И сцена происходит у гроба барина. Они вместе росли, мой герой на несколько лет старше своего барина. И этот образ заставил меня углубиться в христианство и даже в дохристианскую религию - славянскую религию русичей. Я влез в это. У меня уже есть свое, человеческое отношение к Богу. Я уже не Сид - образ, а человек, я, Миронов Алексей - и тогда это смыкается с образом. Мне становится легче понять его: Сид своего барина оберегал, готовил его к "той" жизни, а он все равно мерзавец. Так ему и говорил. И над гробом повторяет, что он мерзавец. Когда это познаешь, поймешь, это становится твоим, и роль идет. Тогда все возможные действия легко даются. Так "рождается" живой человек.
- Надо сказать, что это чувствуется во всех ваших героях. Взять хотя бы "Место встречи изменить нельзя", где заняты около сорока актеров. Там, конечно, каждый персонаж - человек. Но не затерялся среди других Копытин. Он проходит через весь фильм как бы на заднем плане, и все равно ясно виден его характер, его взгляды на жизнь.
- Да. Это надо было тоже передать. Шофер - это особая статья. Шофер он хоть в опергруппе, но у него ответственность другая. Ему надо везти, машина должна быть готова, он должен и сам быть в постоянной готовности. И он свою обязанность, как вы помните, в погоне выполнил.
Вот все обсуждают операцию - он читает газету. Когда они танцуют - он опять читает газету. Он не с ними. Это уже шоферские дела - и это тоже понять надо. Вот в этом человек. И я все готовил к погоне. Это кульминация, все в напряжении, поэтому столь важен был и накал в моем голосе: "У себя в кабинете командуй, Глеб Егорыч!.." Меня даже спросили: "Алексей Иванович, зачем же вы с таким напором отвечаете Жеглову?" А я-то понимал, что Копытин не должен быть рафинированным, поясняющим, он должен УЧАСТВОВАТЬ в этой жизни! С самого начала я готовился к этому по-настоящему ключевому моменту. Шум, стрельба, грохот - и что ж, я шептать должен? "Сниматься надо монтажно даже в эпизодах",- сказал кто-то умный. И я знал, что, когда картина склеится, это будет очень хорошо смотреться.
- И я думаю, не зря Жеглов называет Копытина отцом...
- Да он и есть им отец. И по возрасту, и по отношению. Он раздосадован тем, что Шарапов был слишком строг к Варе и упустил девушку. "Рапорт она тебе подай!.. - ворчит он.- Да я бы на твоем месте сам каждый день ей рапорты отдавал!" И в финале картины Шарапов едет в роддом за малышом именно с Копытиным.
Съемки были очень интересными. Но у меня на них случилась трагедия. Я ослеп. Катаракта на обоих глазах была. Володя Высоцкий спросил: "Что с тобой?" Я рассказал. "Я тебе дам телефон офтальмолога Федорова, он мой друг. Он поможет, все, что нужно, для тебя сделает". В этом центре меня очень хорошо приняли, внимательно осмотрели. Операцию сделала Нелли Тимофеевна Тимошкина, по высшему классу. А потом, спустя несколько лет, я упал с декораций во время репетиции. Упал вниз головой, произошла отслойка сетчатки. И снова - больница Федорова, операция и хорошие врачи. Слава Богу, вижу обоими глазами до сих пор.
- Алексей Иванович, ваша супруга не из театральной среды?
- Нет. Галина Анисимовна закончила Московскую консерваторию и педагогический институт, плюс Институт марксизма-ленинизма. Так что она у меня в политике разбирается, а я, по ее мнению,- нет.
- Вы давно женаты?
- Больше сорока лет. Дело в том, что в 1948 году я женился в первый раз. Прожили мы шесть лет, вместе работали в Калининграде - первом моем театре, а в мурманский театр моя жена со мной не поехала. И этот перерыв оказался для нас роковым - она встретила другого и вышла замуж. Я погулял до 1958 года и женился на Галине Анисимовне. Лет через десять получил квартиру от театра. К тому моменту у нас уже были двое детей, Володя и Лена. Сын закончил МИИТ, дочь - Художественное училище имени 1905 года, работала в рекламе. У меня трое внуков.
- Никто, значит, по вашим стопам не пошел. А внуки как на это дело смотрят?
- Я считаю, что в нашей профессии должен работать только тот, кто не может без нее жить, кто относится к ней с фанатичной любовью. Этого я в своих детях не обнаружил и не делал никаких усилий. Хотя водил их в театр, за кулисы, показывал фильмы. Им это все нравилось, но по большому счету не интересовало. Про внуков пока говорить рано, они еще маленькие.
А вообще-то есть много примеров: актерские дети редко становятся хорошими артистами.
- Алексей Иванович, недавно вновь пересмотрел "Маэстро с ниточкой" и, вы знаете, вновь с удовольствием. Но подумал я о другом - впервые в главной роли вы снялись практически в 70 лет!
- Нет. У меня была еще одна главная роль - в картине "Пустыня" Туркменской киностудии. Там я играл доктора Ляхова. Так вот, приехал я в Туркмению и открыл для себя нечто новое. Дело в том, что в советских картинах всегда воспевалась дружба народов. Русский - старший брат, остальные - младшие. Никакой дружбы народов там не было! Я походил по городу, поездил, посмотрел, как живут русские, как к ним относятся, и пришел даже в отчаяние. Однажды увидел, как туркмены лупили одного русского. Еще и милицию звали. Я в окно заорал: "Что же вы делаете?! На вас самих милиция нужна!" Разбежались. И, отталкиваясь от этого, я и играл свою роль. Алты Карлиев, который тогда возглавлял студию, возмущался: "Почему у него такое отношение? Что это такое?" Хотели даже снять меня с роли раза три. Но тогда Восток курировал от Госкино Алексей Каплер. Он посмотрит материал и говорит: "Нет, почему же, этот артист очень органичный. Пусть работает". Картина так в Россию и не попала, там осталась.
А в "Маэстро с ниточкой" - вообще глобальный конфликт, конфликт с системой. Мой герой, Иван Федорович Макаров, пытается бороться, он ни с чем не согласен. И главный эпизод фильма - когда он вышел на эстраду, на сцену, где должен был петь частушки, а вместо этого обратился к народу: "Я вырос в семье, где мы, дети, старшим не имели права поперечить. Так воспитывались все поколения до нас. И факты подтверждают, что не було у нас в деревне поганых людей. И все блюли совесть, порядок. А теперь?.. Ну хорошо, построю я дом, даст Бог - вернется сын. Но ниточка-то порвалась". Порвалась ниточка, которая связывает людей, которую надо беречь, которую государство должно беречь, которую общество должно беречь. А она у нас порвалась. Беда!
Когда я вспоминаю войну, думаю о том, что каждый человек был нацелен на определенность. Он знал: если первым увидит самолет - мы выиграем. Если он его прозевает - мы проиграем. Если бы сейчас каждый человек вот так был нацелен - о!.. Мы были бы первой страной в мире во всех отношениях.
P.S. Алексей Миронов снимался в кино до последнего дня. В 90-е годы, когда забылось множество замечательных имен, в квартире Мироновых постоянно раздавались звонки со студий. На старости лет актер даже поработал у мексиканцев.
В 1997 году его приняли в Союз кинематографистов и в Гильдию актеров кино России. Любовь Алексея Ивановича к кинематографу наконец-то материализовалась и в официальное признание. А в ноябре 1999-го его не стало. За неделю до кончины Миронов поздравлял милиционеров с их профессиональным праздником, пел, плясал. На похороны любимого артиста столичная милиция выделила транспорт, венки и целый эскорт своих сотрудников. "Старика Копытина" проводили со всеми должными почестями.
Людмила Аринина
С ФОМЕНКО... НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ
