Некоторые просили Виктора сообщить им, где сейчас живут герои его книги, чтобы послать им такое же теплое письмо, какое они прислали и автору.
В таких случаях Виктор терялся: как поступить? Надо ли разочаровывать читателя, который полюбил героев его романа, поверил в их существование, сказав о том, что людей таких на свете не было, что все это он повыдумывал?.. Нет, говорить им об этом очень тяжело. Виктор не решался писать так своим читателям. Он знает это по себе. Еще будучи мальчишкой, гимназистом, он, бывало, зачитывался Майн Ридом, Фенимором Купером, Жюлем Верном. И он так страстно верил в существование героев чудесных этих книг, что если бы его уверили тогда, что все они вымышлены, то от огорчения он, наверно, заболел бы...
- Да и верно ли то, что герои книги вымышлены? Нет, это не совсем верно. Ведь в какой-то степени он своих героев все-таки списывал с живых людей. Если и не в полной мере, то во всяком случае черты характера многих людей, которых он знал и видел...
Его стали часто приглашать на литературные встречи со своими читателями. Такие встречи радовали Виктора. Обычно выступавшие на них читатели высоко оценивали его творчество.
В своих письмах, а также и на литературных вечерах читатели, словно сговорившись, в один голос просили Виктора написать вторую книгу романа, продолжить описание жизни полюбившихся им героев...
Виктор не мог не подчиниться такому единодушному требованию своих читателей. Он рассуждал так: он пишет для народа и если народ требует, чтобы он в следующей своей книге развил дальнейшую судьбу своих героев, то он не имеет права отказаться, не писать... Подогретый таким вниманием, похвалой, он с воодушевлением стал писать вторую книгу...
Работая, он забыл обо всем и даже не замечал, что делалось вокруг. Он как должное воспринимал чуть ли не ежедневные посещения профессора Карташова, который просиживал у них вечера. Он по-прежнему думал, что Карташову так нравится его творчество, что он не может ни единого дня прожить без Виктора.
Отдаваясь своей творческой работе, живя только ею, он даже не замечал, что Марина к нему стала холодна, даже груба, и как она вся оживлялась, когда у них появлялся профессор...
Однажды под вечер, когда Виктор, окончив дневную работу, собирался пойти погулять, в комнату вошел хорошо одетый белобрысый худощавый молодой человек лет тридцати.
- Здравствуйте, товарищ Волков, - сказал он. - К вам можно?
- Пожалуйста.
- Я сотрудник крайкома партии, - сказал вошедший. - Фамилия моя Ситник.
- Очень рад. Садитесь, пожалуйста, товарищ Ситник, - пригласил Виктор.
- Спасибо. Сидеть некогда. Я приехал за вами, товарищ Волков. Вас приглашает к себе товарищ Марконин.
"Марконин? - изумился Виктор. - Вот это да! Ведь это же второй секретарь крайкома!.. Зачем я ему понадобился?"
Но спросить об этом Ситника он не решился.
- Я готов, товарищ Ситник.
На улице их ждал черный лакированный лимузин.
Они уселись в машину и поехали.
Виктор заметил, что едут они не в сторону крайкома, как он предполагал, а наоборот, в противоположную.
- Куда же это мы? - спросил он у Ситника.
- На дачу к Марконину.
- Вот как!
Дача находилась за городом, в глубине тенистого сада.
У ворот стоял милиционер. Машина проехала мимо него и мягко прошуршала по песку к крыльцу. Ситник, выйдя из автомобиля, пригласил Виктора:
- Прошу, Виктор Георгиевич.
Шел Виктор в дом секретаря крайкома не без робости. Конечно, он отлично понимал, что его вызвали сюда не для того, чтобы отругать, - это могли бы сделать и в крайкоме, - но Марконин - важная особа. Бог его знает, как себя с ним держать.
- Одну минутку, Виктор Георгиевич, - сказал в прихожей Ситник. - Я доложу.
Виктор подождал. Ситник вскоре вернулся.
- Пойдемте, товарищ Волков, - сказал он.
Он ввел его в большую комнату, которую почти всю занимал бильярд. Двое мужчин с киями ходили вокруг негр.
- Здравствуйте, товарищи! - поздоровался Виктор. - Добрый вечер.
- Добрый вечер, - ответил высокий красивый брюнет с немного выпуклыми черными выразительными глазами, лет сорока пяти. - Одну минуточку, сказал он. - Пятерку в правый угол, - он прицелился кием и ударил. Ха-ха! - засмеялся он, довольный своим ударом. Это был Марконин, второй секретарь крайкома партии, его Виктор сразу узнал.
Марконин положил кий на бильярд, не спеша вытер руки о полотенце, лежавшее на подоконнике, и тогда только подошел к Виктору.
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой товарищ Волков, - приветливо сказал он, крепко пожимая руку Волкову. - Вот вы какой. А я почему-то представлял вас значительно старше и с бородой... Давайте знакомиться... Марконин Александр Исаакович... А это, - указал он на плотного, русоволосого мужчину, средних лет, с добродушным славянским лицом, - Варин Федор Николаевич, председатель крайисполкома...
Виктор пожал ему руку.
- Пойдемте, товарищи, на веранду, - предложил Марконин. - Там прохладнее... Пивка нам дайте, - сказал он в дверь.
Все вышли на просторную веранду, увитую лозами дикого винограда. Миловидная пожилая женщина в белом фартуке принесла на подносе несколько бутылок пива и пирожное на вазе.
- С удовольствием выпью пива, - сказал Варин, разливая из бутылки по стаканам. - Пожалуйста, товарищ Волков... как вас по батюшке-то величают?
- Виктор Георгиевич.
- Прекрасное имя. Пейте пиво, Виктор Георгиевич.
Виктор не отказался, взял стакан.
- А вы не хотите, Александр Исаакович?
- Нет, отчего же, выпью и я... Вот покурю.
Марконин ходил взад-вперед по веранде и курил, а Варин сидел у стола и пил пиво.
- Я прочитал вашу "Казачью новь", - сказал Варин. - Прекрасное произведение... Как вы хорошо знаете быт казачий, традиции, обычаи... Вы что, казак? Нет?
- Я иногородний. Но в казачьей станице родился и вырос...
- В какой станице родились?
- Я с Сала... Дурновской...
- А-а... А я хоперский, из верховых станиц...
- Да-а, - вступил в разговор и Марконин. - Хорошую вы книгу написали... Полезную и нужную... Вы - наша знаменитость, Виктор Георгиевич... Я распорядился, чтобы наше издательство переиздало вашу книгу... Странное дело, Москва издала, а наши почему-то не удосужились это, сделать...
- Им книга моя не понравилась, - сказал Виктор.
- Тупицы, - усмехнулся Марконин. - Откровенно говоря, как-то обидно, что мы даже и не подозревали, что у нас в городе живет талантливый писатель...
- Ну что вы, Александр Исаакович, - покраснев, смутился Виктор. Какай там талант...
- Как вы, Виктор Георгиевич, живете? - спросил Марконин. - Квартира у вас хорошая или плохая?
- Да как сказать, - нерешительно проговорил Виктор, - квартира у меня неважная...
- Дадим вам квартиру, - вставил Варин. - Как не дать такому замечательному писателю...
- Да, Федор Николаевич, вы это запишите себе, - сказал Марконин. - А то забудете...
- Что вы, Александр Исаакович, разве можно это забыть.
Побеседовав минут двадцать, Виктор счел неудобным дольше оставаться здесь и встал.
- Разрешите откланяться, - сказал он.
- Что так торопитесь? - спросил Марконин. - Впрочем, не буду задерживать. Мне надо будет кое-чем заняться... Товарищ Ситник! - крикнул он. - Надо отвезти товарища Волкова.
- Не беспокойтесь, Александр Исаакович, - приподнялся Варин. - Я еду в город и повезу Виктора Георгиевича.
- Вот и чудесно, - сказал Марконин. - До свидания, Виктор Георгиевич. Рад был с вами познакомиться. Для этого я вас сюда и пригласил. Я вас прошу вот о чем: вы заходите ко мне всегда в крайком запросто... Ситник всегда вас пропустит без очереди... А насчет квартиры не беспокойтесь...
Сидя с Виктором в машине, Варин сказал:
- Между прочим, я недавно был в Москве, видел Иосифа Виссарионовича. Говорят, он читал вашу книгу...
От этого сообщения у Виктора даже сердце похолодело.
- Я не пророк, - добавил Варин, - но могу предсказать вам, что вы далеко пойдете...
Приехал домой Виктор радостный, взволнованный, часов в девять вечера. Дети гуляли на улице.
- Ольгуня, - спросил Виктор у дочери. - Мама дома?
- Дома.
Виктор постучал в дверь.
- Ты, Ольга? - спросила из-за двери Марина.
- Я, - отозвался Виктор.
- Ах, это ты? - переспросила Марина. Несколько помедлив, она открыла дверь. Была она чем-то смущена.
Не обратив внимания на это, Виктор шумно вошел в комнату.
- Мариночка! - воскликнул он воодушевленно, собираясь ей рассказать о своей встрече с руководителями края, но запнулся, оторопев от неожиданности. На диване сидел Карташов и улыбался.
- Здравствуй, Виктор, - сказал он как-то неественно весело. Дожидаюсь тебя... Сердце у меня что-то заболело... Присел вот...
Виктор побелел от ярости. Словно только сейчас открылось все.
- Вон отсюда! - не своим голосом гаркнул он. - Негодяй!..
- Что ты! Что ты!.. - испуганно забормотал Карташов, вскакивая с дивана. Схватив со стола шляпу, он попятился к двери. - С ума, что ли, сошел?
