– Как?!
– А вот так! – и Берия предложил схему операции, которая возникла у него в голове по дороге из Кремля: – На основе донесения Зорге обобщить материалы, поступившие из харбинской и шанхайской резидентур, касающиеся состава и боевых возможностей Кантунской армии, флота и авиации Японии. Затем через нашу агентуру в окружении друга президента Рузвельта – Гопкинса очень тонко довести информацию о подготовке к нападению на США японской военщины. Реализовать этот замысел необходимо в течение месяца!
Фитин и Судоплатов опустили глаза, и в кабинете воцарилась гробовая тишина.
– Ну, чего как воды в рот набрали? – повысил голос Берия.
– Товарищ нарком, Лаврентий Павлович! Но это же за гранью возможного! – воскликнул Фитин.
– За гранью возможного? Павел Михайлович, о чем ты, идет война! – не принял его аргументов Берия и отрезал: – Завтра представить мне окончательный вариант замысла операции, – и, обращаясь к Судоплатову, спросил: – Павел Анатольевич, как продвигается работа над планом спецмероприятий по Москве на чрезвычайный период?
– План готов, товарищ нарком! – доложил Судоплатов, достал из папки документ и передал Берии.
Он пробежался взглядом по первому листу и не удержался от упрека:
– Ну и почерк! Кто писал?
– Зам – Эйтингон.
– Что, не мог найти кого получше?
– С учетом особой секретности…
– Ладно, изучу, – перебил Берия и потребовал: – А сейчас коротко доложи, что сделано и какие есть проблемы.
Судоплатов достал из папки вспомогательные материалы и, сверяясь с ними, приступил к докладу:
– Работа над «Московским планом» смецмероприятий велась Особой группой совместно с 3-м секретно-политическим управлением, начальник товарищ Горлинский и транспортным управлением, начальник Синегубов. Цель план: подготовка групп сопротивления и подполья для осуществления боевой, разведывательной и диверсионной деятельности в случае прорыва в Москву противника.
К настоящему времени на нелегальное положение переведено 243 человека, из них 47 кадровых сотрудников. Все они имеют тщательно отработанные легенды прикрытия, обеспечены подлинными документами, устроены на работу в зависимости от профессии, социального происхождения, подлинной или легендируемой биографии.
Так, 1-я группа – «ЗР» – диверсионно-террористическая. Состоит из трех подгрупп по три человека в каждой – двух боевиков и одного хранителя оружия для каждой подгруппы…
– С этим понятно, Павел Анатольевич! – остановил его Берия и уточнил: – А каково обеспечение групп?
– Товарищ нарком, я пока готов доложить по своей – Особой группе. Товарищи Горлинский и Синегубов представят эти данные позже.
– Хорошо, докладывай.
– Особая группа располагает в Москве 59 складами с оружием, зажигательными и взрывчатыми веществами. В них уже заложили: 3,5 тонны тола, 700 гранат, большое количество оружия и боеприпасов. Для поддержания связи с Центром резидентуры снабжены 21 переносной рацией, шестью мощными стационарными приемо-передающими рациями.
– Неплохо, очень даже неплохо, – похвалил Берия, – А как обстоят дела с работой по главной цели – Гитлеру?
– Подготовка группы Книппера для проведения теракта против него вышла на завершающий этап. В ближайшие дни я представлю полный отчет.
– Что сделано в плане ее дублирования?
– Проводится минирование залов гостиниц Метрополь, Националь, Большого театра и особняка НКИДа на Спиридоновке, где наиболее вероятно появление Гитлера и его ближайшего окружения.
– Хорошо, – одобрил Берия и напомнил: – Но при этом, товарищи, прошу не забывать и про другую цель.
– Какую именно, товарищ нарком? – спросил Фитин.
– А ты что забыл, Павел Михайлович? Товарищ Сталин снова помянул мне про эту гадину – Люшкова!
– Так вы же знаете товарищ нарком, нами…
– Знаю, Павел Михайлович, но терпение товарища Сталина не безгранично! – оборвал его Берия и с раздражением бросил: – Все, идите и выполняйте!
– Есть! – приняли к исполнению Фитин и Судоплатов, подхватились со стульев и поспешили покинуть кабинет. Берия проводил их тяжелым взглядом, снял трубку телефона ВЧ-связи и потребовал соединить с начальником НКВД СССР по Дальневосточному краю комиссаром госбезопасности 3-го ранга Гоглидзе.
Начальник управления НКВД СССР по Хабаровскому краю комиссар госбезопасности 2-го ранга Сергей Арсеньевич Гоглидзе только что закончил оперативное совещание и, оставшись один, занялся просмотром сводок и донесений, поступивших из периферийных подразделений.
Факты говорили о том, что, несмотря на снижение числа диверсионных и террористических актов, положение на границе и в прилегающих к ней районах оставалось тревожным. Разведывательная активность японцев и белогвардейцев сохранялась на прежнем уровне. Мелкие группы из амурских казаков и китайцев, руководимые офицерами-японцами, проникали в районы расположения воинских частей и занимались сбором секретной информации.
Местная тюрьма, временный изолятор управления были забиты шпионами. Их допросы шли днем и ночью, а судебные «тройки» с «двойками» «клепали» приговоры по десятку в день. Несмотря на потери, разведка японской пограничной охраны и 2-го отдела штаба Квантунской армии, стремясь любой ценой добыть материалы о боеспособности Красной армии, продолжали засылать агентов.
Недавнее задержание резидента лейтенанта Мацумото было тому подтверждением. Следствие только началось, и первые же материалы показали, что ему и его подручному Цою под видом бригады искателей женьшеня удалось создать разветвленную разведывательную сеть. Ее агенты сумели проникнуть в штаб мотострелкового полка и военную комендатуру на железнодорожной станции Бикин.
«С такими материалами не стыдно выйти наверх, – листая протоколы допросов, отметил про себя Гоглидзе. – Это тебе не доморощенная группа террористов и вредителей из числа деревенских артельщиков, доведенных до отчаяния нищетой и самоуправством местных начальников. В последнее время Центр от них просто отмахивался».
В деле Мацумото просматривалась классическая разведывательная сеть. В нее входило восемь агентов, но особый «вес» материалам придавали арестованные предатели – капитан из штаба полка и старлей-железнодорожник.
«Старлей? Капитан? Нет, мелковато, чтобы материалы «заиграли» в Москве, не хватает парочки-другой полковников, – посетовал в душе Гоглидзе и пометил в блокнот: – Проработать шпионские связи капитана и старлея в штабе фронта!»
Зуммер телефона нарушил ход его мыслей. Заработала ВЧ-связь. Он снял трубку.
– Здравствуй, Сергей!
Несмотря на легкое искажение, голос Берии трудно было не узнать. Гоглидзе подобрался и бодро ответил:
– Здравия желаю, товарищ народный комиссар!
– Сергей, ты в своей тайге совсем одичал? Еще каблуками щелкни, – с иронией произнес Берия и упрекнул: – Разве так со старыми друзьями разговаривают?
– Лаврентий Павлович, да я… – смешался Гоглидзе, лихорадочно соображая, чем вызван внезапный звонок и такой дальний заход.
– Ладно, не мечи икру. Как дела?
– Обстановку держим под контролем и предпри…
– Если бы не держал, то на кой черт ты мне там сдался! – перебил Берия, и нотки раздражения прорвались в голосе: – Мы что с тобой первый день работаем? Говори прямо!
– Есть! – ответил Гоглидзе, пододвинул к себе справку по делу на Мацумото и с нее начал доклад: – Вскрыли и ведем разработку японской шпионской сети. Арестовано…
– Сколько узкоглазых взяли?
– Пока одного, офицера!
– Неплохо. Очень даже неплохо, – похвалил Берия и поинтересовался: – Показания дает?
– Упирается, но расколем. Фактуры и свидетелей хватает.
– Смотри, чтобы он раньше времени себе брюхо не вспорол.
– Мы с него глаз не спускаем! – заверил Гоглидзе и, не удержавшись, прихвастнул: – Нащупали его связи, они ведут в штаб армии. В ближайшие дни раскрутим и их.
– С ними все понятно, разрабатывай дальше и потом докладную на мое имя! – потребовал Берия.
Следующий вопрос дался ему непросто:
– Сергей, как ты думаешь, в ближайшее время японцы начнут войну?
У Гоглидзе перехватило дыхание. Он хорошо знал цену ответа, от него зависела не только карьера, но и жизнь, и начал издалека:
– По показаниям разоблаченных шпионов и закордонных источников, отмечаются перемещения японских войск у наших границ. На ряде участков наблюдается скопление…
– Сергей, кончай мямлить! Ты русским языком скажи: ударят японцы или нет? – потерял терпение Берия.
– В ближайшее время… – Гоглидзе замялся и, набравшись духа, ответил: – Нет.
– Уверен?
– Товарищ нарком! Лаврентий Павлович, я понимаю цену вопроса и потому…
– Спасибо, Сергей, что не вилял и ответил честно, – голос Берии потеплел и после короткой паузы он продолжил: – Теперь внимательно, очень внимательно слушай! К середине декабря, нет, к концу ноября, необходимо добыть подробные данные о численности и боевых возможностях Квантунской армии. Особый интерес будет представлять информация по авиации и военно-морскому флоту…
