Например, за 1944 г. 55-я бомбардировочная эскадра в ходе непосредственной поддержке сухопутных войск выполнила 602 самолето-вылета, сбросив 749,85 тонны бомб. Для нанесения ударов по тыловым железнодорожным коммуникациям — 3146 вылет, в ходе которых сброшено 3782,73 тонны бомб. Для снабжения наземных частей эскадра совершила 535 самолето-вылетов, сбросив 619 тонн грузов. Как видно, число транспортных самолето-вылетов почти равно числу вылетов на непосредственную авиационную поддержку. При этом потери при снабжении различных «котлов» были выше, составив 28 машин против 24 в боевых вылетах на поддержку пехоты (без учета потерь во время действий на тыловых железных дорогах){232}.
С выходом советских танков к побережью Рижского залива у Тукумса в конце июля 1944 г. задачей «юнкерсов» из транспортных групп II./TG2 и I./TG3 стало снабжение соединений группы армий «Север», оказавшихся отрезанными в Эстонии. После эвакуации этой группировки морем с осени 1944 г. конечными пунктами на полетных картах немецких транспортников стали аэродромы в Курляндии — юго-западной области Латвии.
Хотя в основном отсеченная немецкая группировка, ставшая группой армий «Курляндия», снабжалась по морю, транспортные самолеты регулярно летали в Курляндию вплоть до мая 1945 г. Тогда, в преддверии неминуемой капитуляции и советского плена, из «котла» на запад вывозились раненые, а также военнослужащие, бывшие отцами многодетных семейств.
Зима и весна победного 1945 г. были «богаты» на «котлы», в которых то и дело оказывались части и соединения вермахта. Эти «котлы» были разных размеров, стационарные и «блуждающие», просуществовавшие всего несколько дней и продержавшиеся больше трех месяцев. Первый же такой «котел» возник в последние дни 1944 г.
В ходе стремительного августовского наступления войска Красной армии разгромили немецкие войска в Румынии, выведя ее из войны на стороне Третьего рейха, и в сентябре 1944 г. вступили на территорию Венгрии.
Однако все попытки решить судьбу последнего сателлита Германии политическими методами не удались, и до конца войны венгерские части сражались бок о бок с вермахтом. Поэтому бои на венгерской территории приняли тяжелый и затяжной характер. Только 20 декабря началось наступление 2-го и 3-го Украинских фронтов на венгерскую столицу — Будапешт. Противник, часто контратакуя, упорно сопротивлялся. Тем не менее 24 декабря подвижные соединения обоих фронтов соединились в районе города Эстергом на Дунае, замкнув кольцо окружения вокруг столицы Венгрии.
Части противника, оказавшиеся в «котле», и не пытались прорваться на запад. «По приказу фюрера Будапешт должен удерживаться до последнего дома» — такой приказ отдал гарнизону командующий Группой армий «Юг». Комендантом «крепости» был назначен обер-группенфюрер СС Карл Пфеффер-Вильденбрух, командир 9-го корпуса СС. В состав корпуса входили 8-я и 22-я кавалерийские дивизии СС, а также 13-я танковая дивизия. Кроме них в окружение попали части моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» и 271-й пехотной дивизии, зенитно-артиллерийские, саперные и полицейские подразделения. Общая численность немецких войск, по данным противника, составляла 33 тысячи человек{233}.
Венгерские части гарнизона Будапешта подчинялись командиру 1-го армейского корпуса генерал-лейтенанту Хинди. В кольце окружения оказались 10-я пехотная, 12-я резервная, 1-я танковая дивизия. Кроме них в «котле» оказались многочисленные подразделения артиллерии, ПВО и прочие части боевого обеспечения. Немецкие источники обычно определяли численность венгерских войск в 37 тысяч человек, но в последнее время появилась уточненная цифра — 53 100 человек{234}. Видимо, в общей численности венгерских частей обычно не учитываются разного рода военизированные формирования. Так, например, из немецких документов следует, что в конце января в войска были направлены члены фашисткой партии «Скрещенные стрелы», общей численностью в тысячу человек{235}.
Ежесуточная потребность гарнизона оценивались в 80 тонн грузов, включая топливо, боеприпасы, продовольствие, медикаменты и перевязочные материалы{236}. Отметим, что это значительно меньше, чем потребности такой же по численности группировки, окруженной в Демянске. Возможно, что в данном случае в расчет были приняты запасы, находившиеся в городе. Что касается 800-тысячного населения столицы Венгрии, то речь о его снабжении по воздуху даже и не заходила, тем более, что это было просто нереальным.
К снабжению Будапешта немцы привлекли Ju-52 из III./TG2, усиленную отрядом 5./TG2, а также III./TG3, дополненную «юнкерсами» из I./TG3. Обе транспортные группы имели большой опыт снабжения «котлов» и хорошо подготовленный личный состав, но имели в строю не более половины от штатного состава авиатехники.
Немецких «Теток Ю» дополняли два венгерских транспортных отряда из девяти «Юнкерсов-52», 12 «Фокке-вульфов-58» и трех «Фиатов-С12». Причем самолеты двух последних типов считались неподходящими для перевозок грузов. Из девяти венгерских Ju-52 непосредственно для снабжения Будапешта редко когда использовалось больше двух машин. Как правило, венгерские транспортники работали в интересах только своего командования, выполняя специальные задачи.
Боевой дух венгерских войск был куда ниже, чем у их немецких союзников, что выражалось в неоднократных переходах на CTopoiry Красной армии не только рядовых, но даже командиров частей и соединений[58]. Не избежали подобного и венгерские ВВС. Шестого января капитал Янош Штифгер и четыре его товарища, выполняя транспортный полет в Будапешт, изменили курс и приземлились на аэродроме, контролируемом советскими войсками{237}.
Кроме того, в наведении «воздушного моста» в город участвовали Не-111 из десантно-высадочной I./LLG2 и бомбардировочных групп I. и III./KG4, а также планеристы из 2-й группы буксировщиков планеров на Do-17 и планерах DFS-230{238}. Генерал Морзик пишет, что экипажи «дорнье» не имели опыта ночных полетов и еще не участвовали в боях, а их машины не были оборудованы устройствами для жесткой сцепки с планером, что исключало применение в темное время суток. В результате как буксировщики планеров использовались бомбардировщики Не-111 из 4-й эскадры. С середины января для буксировки планеров стали применять и «Юнкерсы-87»{239}.
Первый транспортный самолет прибыл в город 29 декабря. Впрочем, невзирая на все усилия, люфтваффе не могло удовлетворить потребности осажденных. Господство советской авиации в воздухе и мощная группировка зенитной артиллерии, стянутая к городу, вынуждали производить вылеты на снабжение Будапешта исключительно в ночное время. К тому же внутри города не имелось посадочных площадок для тяжелых транспортных самолетов. Пригодные для «юнкерсов» и «хейнкелей» аэродромы в Будаёрше, Ферихеди и Матьяшфёльде уже к 30 декабря оказались в руках советских войск.
Самолеты стали приземляться на городской ипподром, где 2 января 1945 г. смогли сесть 19 «Юнкерсов-52», доставившие 73 тонны боеприпасов и вывезя обратными рейсами раненых. На следующий день советские войска подошли к ипподрому на расстояние в пятьсот метров, и он оказался под минометным обстрелом. Такая же судьба постигла ещё одну посадочную площадку на острове Чепель{240}.
Поэтому с середины января и до конца осады города доставка грузов в Будапешт производилась только при помощи грузовых планеров и парашютным способом. Исключением была деятельность собранных из частей всего 4-го Воздушного флота «шторьхов» Fi-156. Эти легкие четырехместные машины, которых было собрано под Будапештом около сотни, могли приземляться на любые мало-мальски пригодные для посадки площадки, включая городские улицы, и использовались в основном для эвакуации раненых.
Надо сказать, что это было весьма рискованным занятием. К сожалению, сведения о потерях люфтваффе в 1945 г. отрывочны, но только за один день 20 января 1945 г. советская артиллерия сбила над Будапештом два Fi-156C-3 (зав. 5784) из 25./Fl.Verb.G2 и (зав. 475170) из 3./NAGrl4. Еще один «аист» в этот день был сильно поврежден и после посадки уничтожен своим экипажем{241}. Тем не менее, несмотря на потери, полеты «шторьхов» в известной степени укрепляли моральное состояние окруженных войск{242}.
Хотя площадь, занимаемая немецко-венгерскими частями, была довольно большой, из-за частых густых туманов и дыма от многочисленных пожаров, закрывавших город, экипажи зачастую не находили указанные зоны выброски грузов. По некоторым данным, доля грузовых контейнеров, сброшенных за пределами «кольца», доходила до 80%.
С теми же проблемами при полетах в Будапешт сталкивались и планеристы. Так, в ночь с 23 на 24 января в город вылетели 9 планеров. Из них на площадку в Вермезо сели только шесть. Планер, пилотируемый фельдфебелем Филиусом, врезался в крышу здания в центре города, планер обер-ефрейтора Ширмайера сел в расположении советских войск, после того как его хвостовое оперение было повреждено оборвавшимся буксировочным тросом. Пилот ещё одного планера, кружа над городом, так и не смог обнаружить зажженные посадочные огни и в конце концов приземлился в аккурат возле позиции советских зенитчиков.
