6. Ликвидируются колхозы.
7. Предпринимательство и торговля получают неограниченную свободу.
В управлении «Остланд» были выработаны лозунги: «Переходите к немцам и поддержите немецкие войска, в рядах которых уже сражаются ваши братья», «Да здравствуют свободные кавказцы в союзе и под защитой Великой германской империи Адольфа Гитлера!».
Во время оккупации Северного Кавказа здесь не вводился принудительный труд, власть осуществляло военное руководство – ведь Кавказ оставался зоной ведения военных действий. А Вермахт всегда относился к населению завоеванных областей лучше, чем любые политизированные управления. Командующий 1-м танковым корпусом фон Клейст приказом от 15 декабря 1942 года приказывал «…относиться к кавказцам как к друзьям», «добиваться доверия народа» путем «примерного управления» и особенно «уважать честь женщин Кавказа».
Одной из причин, по которой народы Кавказа были лояльны к Вермахту, был естественный страх карачаевцев и балкарцев перед ассимиляцией. В Карачаевской области в 1926 году русских было 2916 человек, а карачаевцев – 57 801 человек. В 1939-м карачаевцев стало 70,9 тысячи, но русских – уже 119,8 тысячи человек.
Число карачаевцев, которые пошли служить Гитлеру, называют очень разное – от 3 до 10 тысяч человек. Во всяком случае, «Карачаевский национальный комитет» был в доверии у гитлеровцев и приложил много сил для формирования карачаевских частей в Вермахте. От балкарцев в Бергхоф, резиденцию Гитлера, был даже послан белый конь – подарок балкарского народа своему другу.
Только не надо представлять себе безоблачной нацистско-балкарскую идиллию. В Кабардино-Балкарии действовали 13 партизанских отрядов общей численностью 12 000 человек. За 5 месяцев оккупации карателями было убито 9 тысяч человек, в том числе много детей.
Эти обстоятельства нисколько не помешали провести в ноябре 1943 года поголовное выселение карачаевцев. В том числе тех, кто прямо пострадал от нацистов и кто принимал участие в войне на стороне СССР.
В 1939 году в Чеченской автономной республике (АССР) проживало 380 тыс. чеченцев, 56,5 тыс. ингушей, 258 тыс. русских, 10 тыс. украинцев и 8,6 тыс. армян. При этом в 1937 году в городе Грозном на предприятиях работало всего 5535 чеченцев и ингушей [43] . Чеченцы оставались преимущественно сельским населением.
Чечня относилась к областям СССР, в которых Гражданская война реально никогда не прекращалась.
Коллективизацию в Чечне провели, хотя частного землевладения в Чечне отродясь не было, понятие «кулак» для нее теряло смысл.
В числе несогласных, расстрелянных красными, было 150 бывших красных партизан. Впрочем, многие из красных партизан времен Гражданской войны вели военные действия не против Деникина, а против казаков, принимавших то одну, то другую политическую «расцветку».
К началу 1938 года в Чечне создали 490 колхозов, объединивших 69 400 дворов. У них было три четверти всей пахотной земли. При этом часть карликовых колхозов по 20–30 дворов реально остались тейпами, просто «сменили вывеску». В других случаях колхозы оставались камуфляжем, а за этой ширмой существовали частные хозяйства до 19 гектаров, и много вообще нигде не учтенной земли, что «давало возможность некоторым элементам, проникшим в руководство отдельных колхозов, нарушать закон о земле, продавать ее, сдавать в аренду, иметь скрытые посевы» [44] .
К этому надо добавить, что в личной собственности находились стада скота, включая лошадей, которыми частным лицам советская власть запрещала владеть. А в то же время 53 % колхозов вообще не имели скота.
Стоит ли удивляться, что в 1931–1933 годах совершено 69 террористических актов против работников НКВД, активистов, советских и партийных работников? Что весной 1932 года в Ножай-Юртовском районе вспыхнуло вооруженное восстание?
В 1937 году мулла Берсанов в селе Атаги принял присягу на Коране, что люди не вступят в колхоз. В селе Валерик колхозники присягали на Коране «вредить сколько могут колхозному производству».
Периодически в горы предпринимались военные экспедиции НКВД. Предлогом служили единичные убийства, носившие часто не политический, а личный характер.
Одна из экспедиций на рубеже 1929–1930 годов организована была потому, что прошел слух: в горах скопилось много кулаков. Военная экспедиция, в состав которой вошли курсанты Владикавказской пехотной школы среднего комсостава, кавполк кавказских национальностей, части 28-й городской стрелковой дивизии, до двух дивизионов ГПУ, попросту не нашла никакого противника. Только в Осиновском ущелье нашли «врагов», числом 14 человек (кстати, кто были эти 14 человек, мне не удалось установить – может быть, вполне случайные люди).
Комиссар кавказского нацполка Х.-У.Д. Мамсуров (дослужился до генерал-полковника и Героя Советского Союза) вечером слышал, как представитель ОГПУ диктует донесение в Ростов: «Преодолевая ожесточенное сопротивление многочисленных банд, экспедиция достигла…»
Во Владикавказе Мансуров рассказал об этом главе экспедиции, начальнику Владикавказской пехотной школы А.Д. Козицкому. Тот не удивился и ответил, что в таких случаях сотрудники ОГПУ всегда лгут, преувеличивая сопротивление и численность «врагов».
На очередной партконференции Северо-Кавказского военного округа Мамсуров, делегат этой конференции, рассказал об этой истории – в зале стоял гомерический хохот. Но вскоре Мамсурова вызвали в Москву и сделали ему строгое внушение – за дискредитацию органов ГПУ…
Отеческая политика ЦК ВКП (б) в Чечне свелась к тому, что полномочным представителем ОГПУ на Северном Кавказе сделали Евдокимова, широко известного своей жестокостью.
В 1938 году по Чечне ударили массовые репрессии. 14 из 18 директоров МТС, все заведующие районными земельными отделами, 22 секретаря райкома «оказались» «врагами народа».
В 1939 году прошла новая волна арестов: снова репрессированы 33 зав. районными земельными отделами.
В 1934 году в парторганизации Чечни состояло 11 966 членов, в 1937 году осталось 6914, а уже в 1938-м нашли еще 822 «врага», из них 280 «троцкистов».
В 1940 году сменено 129 председателей колхозов, 130 секретарей сельсоветов, 19 председателей и 23 секретаря райкомов.
Можно сказать, что ведь и во многих районах России делалось примерно то же самое. Верно! Но в Чечне коллективизацию, массовые репрессии, фиктивные «операции против кулаков» (фиктивная-то фиктивная, а 14 человек погибли) – все это проводили русские. Русские против чеченцев. А принимали присягу на Коране и совершали «террористические акты» именно чеченцы против русских.
В СССР чеченцев долгое время не призывали в армию – опасались их нелояльности. Стереотип горца, который не только «дикий», но еще и «изменник Родины», восходил еще к XIX веку [45] . В 1858–1865 годах, после Кавказской войны, в Турцию переселилось до 50 тысяч горцев. Судьба их сложилась гораздо хуже, чем у крымских татар. Татары-то все же приспособились, а вот треть чеченцев, в основном женщины и дети, были проданы в рабство. Половина погибла от голода и болезней в пути. Большая часть уцелевших чеченцев вернулись в Российскую империю после войны 1877–1878 годов. К туркам и к Турции чеченцы относятся… ну, скажем так, настороженно. Потому что Турция подстрекала чеченцев к войне с Россией, клялась на Коране в том, что поможет чем сможет… Но ничем не помогла и фактически предала. А использовав, просто отвернулась.
Но, конечно же, обвинять чеченцев в «измене» было проще, чем вникать в их обстоятельства и вообще шевелить мозгами.
Точно так же и в СССР – проще было удивленно констатировать: «Да они же нас ненавидят!», – чем попытаться понять, чем вызвана устойчивая ненависть. И к кому, кстати, эта ненависть – к Российскому государству, советской власти или к русскому народу?
Чеченцев стали призывать в конце 1930-х годов, и в Красной Армии служило несколько тысяч чеченов.
В начале войны, в 1941 году, военкоматы гребли всех, включая стариков и подростков. Но и тут проявилась некая странность: людей словно нарочно старались довести до крайности. Призванных держали на казарменном положении, но на фронт не отправляли, оружия не давали и не кормили. Многие самовольно уходили домой, просто чтобы поесть. Масштаб дезертирства «за супом» сделался такой, что в марте 1942 года призыв чечен и ингушей в Красную Армию был прекращен – еще до оккупации Чечни нацистами.
В августе 1942 года провели добровольную мобилизацию, в январе – феврале 1943-го – вторую, в марте третью. Что самое удивительное – добровольцами в Красную Армию ушло 18 500 человек. Это – после искусственно созданной волны дезертирства, после непрекращавшейся войны…
Специальная комиссия Закавказского фронта дала высокую оценку поведению призванных добровольцев, отметила их стойкость, мужество и бесстрашие. Несколько сот чечен и ингушей были в составе гарнизона Брестской крепости в июле – августе 1941 года. Все они наверняка стали бы Героями Советского Союза, если бы не это прискорбное обстоятельство – они родились чеченами. Вероятно, с их стороны это было нехорошо…
