Связной идет на командный пункт роты. Затем все начинается и у нас. Непрерывно гремят залпы. При этом три русские противотанковые пушки то и дело бьют по железнодорожной насыпи. Это продолжается до сумерек, так что мы головы из грязи поднять не можем. Наша артиллерия мощно вмешивается; мы обороняем позиции. Тяжелое пехотное орудие из бригады «Нидерланды» двумя снарядами накрыло самую опасную для нас противотанковую пушку. Наступающий перерыв в стрельбе пугал. И верно. Справа от нас, где занимала позиции рота бригады «Нидерланды», очереди пулеметного и автоматного огня, разрывы ручных гранат и рев русских. Они прорвались. Есть две возможности: контратака или блокировка вклинения противника, пока не придет «пожарная команда». Для контратаки не хватало сил; тем не менее два бойца пытались сойтись с русскими в дуэли на ручных гранатах. Если они теперь пойдут вперед по центру вдоль ручья, это конец. Взмыли красные сигнальные ракеты. Заградительный огонь! Русские не идут дальше. Я хватаю пулемет MG-34 и ползу с третьим стрелком в от-
сечный окоп. В соседнем окопе уже командует русский. Пока я строчу поверх, он убирает голову. Только я прекращаю, он хлещет огнем прямо над окопом. Впереди слева перебежками четверо русских. Тра-та-та! Они падают. Жах-жах: шесть ручных гранат перед нами. Пока хватает запаса, мы тоже бросаем. Я ставлю пулемет. Та-та… Черт! Заедает затвор!
Мой товарищ берет карабин, стреляет и падает. Пуля в голову. Вынимаю заклинившую гильзу, поднимаю пулемет и стреляю, чувствую удар в поясницу, подпрыгиваю и падаю назад. В том же пулеметном окопе ранен и третий стрелок – пулевое ранение в живот, он громко кричит от боли. Почему русские не идут? Я по-пластунски ползу через чистое поле. Два голландца прикрывают меня огнем. Проваливаясь в грязь в глубокой канаве, дотащился до окопа командира взвода. Меня кое-как перевязали, и я двигаюсь дальше на командный пункт роты, где мне пришлось оставаться до темноты. За это время сюда принесли обоих моих раненых товарищей. Когда нас ночью повезли в тыл, вперед выдвинулась рота штурмовых орудий, чтобы ликвидировать прорыв».
После отражения второй попытки прорыва советских войск на Либаву (Лиепаю) 21 декабря 1944 года началось третье сражение с той же целью. 20 советских дивизий наступали на немецкие позиции, расположенные вдоль шоссе Фрауэнбург (Салдус) – Либава (Лиепая) на фронте 35 км. Желанный прорыв и расчленение группой армий «Север» разбился о стойкость немецких дивизий. Генерал-полковник Шёрнер, главнокомандующий группы армий «Север», понял и перечеркнул план противника, сумев своевременно поддержать угрожаемые участки своего фронта. В конце декабря третья битва за Курляндию была русскими проиграна. По окончании третьей битвы за Курляндию 16-я армия доложила о потере 25 547 человек, а 18-я армия о потере 41 141 человека как итоге трех сражений. К этому добавились потери еще 5415 человек армейской группы Клеффеля в первой битве. От постоянно планировавшегося прорыва в Восточную Пруссию пришлось окончательно отказаться, поскольку советские вой-
ска слишком далеко продвинулись на запад. Только через порты Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс) еще сохранялась постоянная связь с Германией, которую поддерживали германские военно-морские силы. Конвои непрерывно бороздили воды Балтийского моря, доставляя в Курлядию пополнения и вооружения и забирая раненых. В начале января 1945 года генерал-полковник Шёрнер получил дубовые листья с мечами и бриллиантами и покинул группу армий, чтобы принять на себя командование центральным участком Восточного фронта. На его место пришел генерал-полковник доктор Рендулич.
Группа армий «Север» была переименована в «Курляндию», что было отмечено учреждением серебристо-серых нарукавных нашивок с гербом в виде лосиной головы и словом «Курляндия» посередине. Тем временем в Германии армады английских и американских бомбардировщиков превращали в пепел и развалины один город за другим. На Западном фронте увязло немецкое наступление в Арденнах. Румыния давно была русскими занята, а в Венгрии и на Балканах Красная армия продвигалась вперед все дальше.
Во время третьего сражения в Курляндии ситуация на участке фронта 3-го (германского) танкового корпуса СС оставалась относительно спокойной. Это время командиры использовали для пополнения и отдыха своих соединений и частей. Непрерывно производились смены, чтобы роты могли несколько дней отдохнуть в лесном лагере Паплакен. Находившиеся на отдыхе соединения одновременно были и резервами корпуса и должны в скором времени быть готовы к бою. Прежде чем 2-й батальон 24-го полка СС «Данмарк» на участке к северу от Пурмсати сменил разведывательный батальон дивизии «Нордланд», прошла операция ударной группы по захвату пленных. После короткого шестидневного отдыха в лесном лагере Паплакен батальон Ланга ночью 13 декабря выдвинулся на смену на позиции по обе стороны от Пурмсати.
В середине декабря начались сильные морозы и снегопады. Русские осуществляли мощные воздушные на-
леты на Либаву (Лиепаю). Немецкие зенитчики подбили много вражеских машин. К западу от Пурмсати два советских летчика выпрыгнули из своей горящей машины и попали в плен. Из допроса выяснилось, что главный штаб русских в городе Барановичи. Незадолго до Рождества снова началась оттепель. После обстоятельной рекогносцировки на участке 3-го батальона 24-го полка «Данмарк» вперед выдвинулась ударная группа, с целью захвата пленных для установления положения противника. Для этого задания была выбрана 11-я рота 24-го полка «Данмарк» под командованием Альбрехта. Необходимо было накрыть и уничтожить секреты противника на железнодорожной насыпи перед позициями 11-й роты. В награду за успешное выполнение задания ударной группе было обещано предоставление внеочередного отпуска за храбрость. Почти вся рота вызвалась добровольцами на это задание, но командир ударной группы выбрал лишь немногих.
Подготовка к выполнению задания проводилась со всей предусмотрительностью и осторожностью. Задача унтершарфюрера Лернера состояла в том, чтобы обеспечить прикрытие и огневую поддержку сосредоточенным огнем батарей артиллерийского полка дивизии «Нордланд». По окончании приготовлений гауптшарфюрер Альбрехт доложил о готовности ударной группы к бою.
Настала ночь операции. Бойцы не спали и при свете «ламп Гинденбурга» на ротном командном пункте еще раз обсуждали операцию. Отсутствовали командир батальона Тернедде, а также командир полка «Данмарк» и артиллерийского полка дивизии «Нордланд».
Теперь все члены ударной группы находились здесь – в простой, без орденов и знаков различия, защитного цвета форме и белых маскировочных халатах, все без исключения карманы выворачивались и освобождались от личных вещей. Самый старший был отцом двоих детей, а самому младшему едва исполнилось семнадцать лет; там, где у других солдат застежка ремня, у него висел большой пистолет Люгера, карманы у всех были набиты боеприпасами к пистолету и автомату.
В 22 часа приготовления были закончены. Командир роты и другие командиры попрощались с бойцами ударной группы, пожав им руки.
Вскоре бойцы начали пробираться к передовым окопам и исчезали во мраке.
Посланная от соседей справа (бригада «Нидерланды») отвлекающая ударная группа наткнулась на мины; противник был предупрежден. Но секреты на железнодорожной насыпи оставались на месте и вели себя спокойно. Ударная группа 11-й роты 24-го полка «Данмарк» перебежками преодолела последние 20 метров. Без единого выстрела они захватили вражеские секреты. Едва взятых врасплох советских солдат вытащили из укрытий, была приведена в действие скрытая линия связи с долговременной огневой позицией на железнодорожной насыпи. Моментально разверзся ад. Уже схваченным удалось бежать.
Всюду было полно русских. С большим трудом ударной группе удалось уйти, но тут началась массированная артиллерийская дуэль. Ко всем несчастьям, где-то в блиндаже, скорее всего, лежал вражеский передовой наблюдатель тяжелой артиллерии, который теперь сильно затруднял отход ударной группы благодаря хорошо пристрелянным районам заградительного огня. Последние оставшиеся в живых бойцы ударной группы почти все были ранены, лишь в 4 часа утра под покровом темноты им удалось добраться до исходных позиций. Молодой боец с парабеллумом – единственный, кто возвратился невредимым. Командир штурмовой группы принес на командный пункт 11-й роты 24-го полка «Данмарк» своего раненого товарища. Самому старшему не суждено было вновь увидеть своих детей в полученном за храбрость отпуске. Он остался лежать перед передним краем обороны на участке 11-й роты 24-го полка «Данмарк» на железнодорожной насыпи между Пурмсати и Озоли.
22 декабря окончательно установилась зима с небольшими морозами и сильными снегопадами.
