В конце марта 1930 года начальник Главного штаба генерал А.И. Чернышов довел до Паскевича волю императора о том, «чтобы начало военных действий против неприязненных нам горских племен нисколько не было отлагаемо, дабы в течение нынешнего лета успеть привести в исполнение весь предложенный план покорения горцев». Данная задача, а главное, сроки ее выполнения, показались командующему весьма трудными.
6 мая того же года генерал Паскевич направил императору рапорт с изложением причин выступления горцев и предложением мер по их покорению. В нем он подробно останавливается на сильных сторонах противника. Одной из главных командующий считает многолетний опыт взаимоотношений горцев с русскими. «Уже более 50 лет, как они имеют дела с нами, и, к сожалению, были случаи, которые достаточны поселить в них мнение не в пользу нашу, — пишет Паскевич. — Одна мысль — лишиться дикой вольности и быть под властью русского коменданта, приводит их в отчаяние. С другой стороны, пятидесятилетняя борьба без успеха (со стороны русских) проникнуть в горные их убежища, дает им уверенность, что горы для нас недоступны. Обе сии причины достаточны побудить их к упорному сопротивлению. Нет сомнений, что мелкие владельцы скорее могут покорены быть видами личных своих выгод; но покорение вольных племен, ни от какой власти независимых, представляет более трудностей».
Анализируя политику последних лет, применявшуюся русскими правителями к горцам, командующий находит ее ошибочной, не имевшей ни общего плана действий, ни постоянных правил поведения. В результате «жестокость умножала ненависть и возбуждала к мщению; недостаток твердости и нерешительность обнаруживали слабость и недостаток сил».
На будущее он предлагает два варианта действий. По первому предусматривалось одновременное стремительное наступление войск с нескольких направлений с целью вытеснения непокорных чеченцев в горы. Но при этом следовало учитывать, что «в сем случае неприятель, пользуясь ущельями, чащами лесов, горными протоками и другими местными препятствиями, противопоставит на каждом шагу оборону, хотя и недостаточную для удержания войск, но весьма способную утомить их. Горцы, не имея ни богатых селений, которые бы стоили того, чтобы защищать их, ни даже прочных жилищ, будут оставлять одно место за другим, угоняя свой скот вместе с семействами в отдаленнейшие горные ущелья. А по мере приближения к ним наших войск займут высоты либо разбредутся во все стороны; сами же, выжидая удобного случая, в местах закрытых не перестанут наносить вред войскам». Реализация данного способа требовала наличия большого количества войск, части из которых все еще находилась на границе с Персией и Турцией.
По второму варианту предлагалось одновременное медленное наступление с возведением укреплений на господствующих высотах, расположением в них гарнизонов и создание системы коммуникаций. Такой способ, по мнению командующего, был более надежен для достижения поставленной цели, но также требовал значительных воинских сил и продолжительного времени. Следовательно, ни один из вариантов в указанные сроки в полной мере реализован быть не мог.
Между тем, горцы перешли от слов к делу. 15 октября многотысячное скопище лезгин, скрытно спустившись с гор, внезапно напало на воинский отряд, занимавшийся прорубкой просек и прокладкой дорог в районе Старых Закатал. В скоротечном ожесточенном лесном бою русские потеряли 254 человека убитыми и 152 ранеными.
Разгневанный Паскевич приказал в качестве ответной меры стереть Старые Закаталы с лица земли. Но это было выполнено только через месяц после нападения и стало запоздалой ответной мерой, только обозлившей горцев. Антирусские выступления народов Северо-Восточного Кавказа грозило перерасти в настоящую войну. В определенной степени тому способствовал и отъезд в мае 1831 года Паскевича с Кавказа в Польшу, где вспыхнуло восстание против России. Граф Эриванский навсегда покинул Кавказ, потрясенный его победами, но не покоренный…
Дальнейшая судьба генерал-фельдмаршала была довольно насыщенной военными событиями. Он успешно завершил подавление польского восстания 1831 года взятием Варшавы, за что получил титул князя Варшавского и должность наместника Царства Польского. Когда же в 1848 году в Венгрии началось восстание против австрийского господства, Паскевич возглавил экспедиционные войска России, направленные для его усмирения.
С началом Восточной (Крымской) войны 72-летний фельдмаршал своими указаниями и поучениями из Петербурга пытался вмешиваться в дела командующего Дунайской армией князя Горчакова. Так из как князя всячески поддерживал император, то все его указания и рекомендации следовало беспрекословно выполнять. Но это не принесло новых побед русскому оружию, и только усложнило положение русских войск в том регионе.
И.Ф. Паскевич сильно переживал неудачи русских войск в Крымской войне. Несколько раз он даже порывался лично выехать на театр военных действий, надеясь своим присутствием переломить ход событий. Но его смогли отговорить от этого опрометчивого шага. Умер Иван Федорович в 1856 году в своей постели и был похоронен в принадлежавшем ему селе Ивановском, расположенном вблизи Ивангорода. В российскую военную историю он вошел как третий человек, удостоенный всех четырех степеней ордена Св. Георгия.
Глава 6. Северокавказский имамат
После отъезда Паскевича управление Кавказом в сентябре 1831 года принял 60-летний генерал от инфантерии Григорий Владимирович Розен. Он начал офицерскую службу в 1797 году. За отличие в сражениях с французами в 1806–1807 годах был произведен в полковники и награжден золотой шпагой. Участвовал в войне со шведами, которую закончил генерал-майором. Затем — Отечественная война 1812 года и поход за границу. Оттуда Розен вернулся генерал-лейтенантом, командиром дивизии, кавалером многих орденов, в том числе и Св. Георгия 3-й степени.
После этого Григорий Владимирович долгое время служил в столице. В день коронации Николая 1 получил чин генерала от инфантерии и командование корпусом, дислоцировавшимся на территории Литвы. Во время польского восстания 1830–1931 годов войска корпуса неоднократно отличились в боях с мятежниками. По их завершении Розен был пожалован орденом Св. Георгия 2-й степени.
Прибыв на Кавказ, новый командующий встретился с противником, совершенно неизвестным ему ранее. Это были не просто воинственные горные племена, с которыми имел дело Ермолов, а целые народы, объединенные общей религиозной идеей и авторитетом признанного всеми вождя.
Григорий Васильевич Розен (1770–1841), главнокомандующий в Грузии, командир отдельного Кавказского корпуса (1832–1837), генерал от инфантерии
К тому времени в горах Дагестана появился человек, называвший себя Кази-муллой, активно проповедовавший идею борьбы с «неверными» и конкретными военными успехами заслуживший уважение горцев. В основе духовного учения Кази-муллы лежал мюридизм. Исследователь Кавказа Р. Фадеев в книге «Шестьдесят лет Кавказской войны», изданной в Тифлисе в 1860 году, писал: «Мюридизм мог родиться на Кавказе от естественной потребности духа, возбужденной, но не удовлетворяемой кораном. Он развился в таких размерах потому, что служил выражением главной страсти и главной черты исламизма — ненависти к неверным в стране занятой неверными. Мюридизм не создал своего богословия; он развивался от веры, общей всем суннитам только крайностью своих выводов. Проповедь его основана на особенном объяснении тариката — части закона, содержащей учение об обязанностях человека. Но в этом отношении он превзошел всякую степень мусульманского изуверства и, можно думать, досказал последнее слово ислама. Мюридизм выключил из жизни человека все человеческое и поставил ему два правила: ежеминутное приготовление к вечности и непрерывную войну против неверных».
Кази-мулла возложил на себя титул имама (духовного главы) Дагестана и объявил поход против «неверных». Под его зеленые знамена немедленно начали стекаться правоверные, но в первую очередь те, кто с давних пор привык жить грабежом, а крестьянский труд считал для себя зазорным.
Смена российских командующих на Кавказе послужила для Кази-муллы сигналом для начала активных действий. Собрав отряд из 500 мюридов, Кази-мулла вступил с ними в шамхальство Тарковское и в бою под Алты-Боюне нанес поражение небольшому русскому отряду, усиленному многочисленной, но плохо организованной иррегулярной шамхальской и мехтулинской конницей.
Исход боя стал известен во всем Дагестане и в Чечне. Он всколыхнул горцев. Под знамена имама поспешили тысячи добровольцев. Вскоре в его распоряжении был отряд в 8 тысяч человек.
