достраивали Рафаэль и Микеланджело.
Но в историю Юлий II вошел как папа-воин. Он не только принимал решения и заключал союзы, но и разрабатывал планы военных операций, лично инспектировал войска, а однажды (во время осады крепости Мирандола в 1511 году) едва не погиб от пушечного ядра. Разумеется, ни один из христианских правителей, насколько бы монструозным он ни был, не рискнул бы посягнуть на институт папства. Но сделать папу и кардиналов своими марионетками хотели многие.
Юлий II начал с того, что примирил две наиболее влиятельные римские семьи Орсини и Колонна, испокон веков враждовавшие друг с другом, а затем привлек всю римскую знать на свою сторону, чему поспособствовал брак его дочери Феличе с Джан Джордано Орсини. [119] Союз папы и знати при отсутствии внутренних межфеодальных раздоров гарантировал спокойствие в Риме. Сами по себе, спонтанно, римляне бунтовали крайне редко, чаще всего их всегда «заводил» кто-то влиятельный.
Папа Юлий II посетил раскопанную статую Аполлона в Бельведере. 1889 год
Папа Юлий приходился племянником папе Сиксту IV. Покровительство племянникам было среди пап обычным делом, своеобразной формой передачи власти по наследству. Практика назначения племянников кардиналами в эпоху Возрождения приобрела такой размах, что появился термин «кардинал-племянник». Конец этой порочной практике положил в 1692 году папа Иннокентий XII, издавший буллу, запрещающую непотизм. Но до тех пор было еще далеко. Юлий II раздал племянникам ключевые должности, а для большего спокойствия создал в 1506 году из швейцарцев папскую гвардию, телохранителей престола.
Союз с королем Франции Людовиком XII, императором Священной Римской империи Максимилианом I и королем Арагона Фердинандом II позволил папе Юлию подчинить Венецианскую республику, представлявшую в то время основную угрозу папской власти. Затем в союзе с Фердинандом Арагонским и венецианцами папа воевал против Франции. Игра стоила свеч, ведь ставкой в ней было создание независимой церковной монархии. И средства для игры, то есть для ведения войн, имелись. Если раньше основу благосостояния папского престола составляли доходы с подконтрольных земель, то сейчас к ним добавились поступления от продажи индульгенций и должностей, причем не только церковных, но и чиновничьих. Кроме того, папский двор начал вести активную дипломатическую деятельность и папы стали выступать арбитрами в спорах европейских монархов, что тоже приносило доход.
Оно бы и хорошо (с точки зрения Рима как столицы папства), только вот противоборство папы Климента VII с императором Священной Римской империи Карлом V [120] привело в 1527 году к разграблению Рима, ставшему черной вехой в истории города и переломным моментом в истории папства.
Папа Климент VII, в миру — Джулио Медичи, стремился всячески ослабить влияния Габсбургов на Святой Престол и создал для этого так называемую Коньякскую лигу, в которую, помимо Ватикана, вошли Франция, Венеция и Милан. Союз с Францией был скреплен браком племянницы Климента Екатерины Медичи с французским принцем и будущим королем Генрихом II. Весной 1527 года, когда внимание папы было отвлечено народным восстанием против семейства Медичи, разгоравшимся во Флоренции, императорские войска подошли к Риму, который защищало около пяти тысяч человек, и после непродолжительной осады взяли его.
Ситуация, надо отметить, сложилась уникальная — армия христианского правителя Священной Римской империи разграбила город наместника Христа. И если кто-то думает, что императорская армия и примкнувшие к ней искатели легкой поживы щадили Священный город, то он сильно ошибается. Урон, нанесенный Риму, можно сравнить с тем, что был при нашествии варваров. Тем более что в императорском войске преобладали немецкие наемники-протестанты, для которых Рим был не святыней, а греховным олицетворением отступничества от христианских идеалов.
Шарль-Филипп Ларивьер, Франсуа-Ксавье Дюпре. Встреча Франциска I и папы Климента VII в Марселе 13 октября 1533 года. 1837 год
Среди защитников города был выдающийся итальянский художник флорентиец Бенвенуто Челлини, живший в Риме с 1524 года. Считается, что именно он произвел пушечный выстрел, сразивший бывшего коннетабля Франции Шарля де Бурбона, командовавшего осадой (так, во всяком случае, утверждал сам Челлини). К сожалению, гибель Шарля де Бурбона не спасла Рим. Даже хуже — в отсутствие главнокомандующего в императорском войске воцарилась анархия, имевшая плохие последствия для взятого города. Сам папа укрылся в замке Святого Ангела, откуда ему дозволили выйти за огромный выкуп в четыреста тысяч дукатов [121].
К слову — о замке Святого Ангела. Эта крепость была не только папской резиденцией, но и тюрьмой. Здесь томились в заключении многие выдающиеся личности, например — Галилео Галилей и Джордано Бруно, но только одному Бенвенуто Челлини в 1538 году удалось бежать отсюда с помощью веревки, сделанной из простыни. А был заточен он по обвинению в краже папских драгоценностей. Надо сказать, что великий скульптор и живописец прожил очень яркую жизнь, полную приключений, взлетов, падений и любовных безумств. Он оставил интересные мемуары «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции», которые дважды (до Октябрьской революции и после) переводились на русский язык.
Иоганн Лингельбах. Разорение Рима в 1527 году. XVII век
Желающие «прикоснуться рукою к истории» могут посмотреть картину «Разграбление Рима» («Il sacco di Roma»), снятую режиссером Серио Ферруччо в 1953 году. Надо понимать, что это не документалистика, а художественное произведение со всеми своими особенностями. Если фильмы смотреть не хочется, можно посмотреть и насладиться выразительным полотно голландского художника XVII века Иоганна Лингельбаха «Разорение Рима в 1527 году». Эта картина изображает фрагмент самого кровавого и страшного события в истории Ренессанса.
Разграбление Рима отбросило город на век назад — многое пришлось восстанавливать заново, и положило конец завоевательным амбициям папского престола. Перетерпев тяжелое унижение и лишившись прав на ряд подконтрольных областей (Парму, Пьяченцу, Чивитавеккью, Модену), Ватикан сошел с европейской политической арены. Теперь понтификам можно было рассчитывать только на духовное верховенство над католическим миром. И то — это верховенство было существенно подорвано появлением англиканской церкви, созданием национальных церквей на севере Европы и ширящимся протестантским движением. Что можно было делать в такой ситуации? Только одно — как можно крепче утверждать свою власть там, где ее еще можно было утвердить, — на землях, принадлежавших папскому престолу.
У нового Рима была одна особенность, которая практически не пострадала при разграблении, — новая, обдуманная и удобная планировка города. К важным храмам и дворцам были проложены широкие улицы, составившие «скелет» нового Рима. Ширина улиц рассчитывалась с учетом трафика и регулярно проводимых шествий. Одновременно началось социальное расслоение кварталов
