Как только заместителю председателя ВЧК Я.Х.Петерсу стало известно, что террористка находится в Замоскворецком военном комиссариате, он приказал немедленно доставить ее на Лубянку. По тихим ночным улицам две машины без остановок помчались к центру Москвы, к зданию ВЧК. Здесь их ждали нарком юстиции Д.Н.Курский, член коллегии этого же наркомата М.Ю.Козловский, секретарь ВЦИК В.А.Аванесов, Я.X.Потерс, Н.А.Скрыпник — заведующий отделом ВЧК. Позднее к ним присоединился В.Э. Кингисепп — член ВЦИК и член коллегии ВЧК. В течение четырех дней — 30, 31 августа, 1 и 2 сентября 1918 года — следователи и чекисты допросили более 40 свидетелей покушения.
Список свидетелей, прибывших в Военный Комиссариат Замоскворецкого района 30 августа 1918 года:
БОГДЕВИЧ ИОСИФ АНТОНОВИЧ — завод Михельсона, Даниловская улица, д.1.кв.7.
ХВОРОВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ — Б.Серпуховская, Д.Щипковский пер., д.6, кв.3.
ГРУЗДЕВ ПАВЕЛ СЕМЕНОВИЧ — Даниловский рынок, Хавский пер., д.6, кв.3.
ИЛЬИН ВАСИЛИИ ВАСИЛЬЕВИЧ — фабрика Волк, М.Татарская, д.16, кв.223
ТИТОВ СЕМЕН ИВАНОВИЧ — товарищество Жемочкина, 1-й Дербеневская улица, д.3, кв. при заводе Жемочкина.
МАМОНОВ ЕФИМ ЕФИМОВИЧ — 3-й Щипковский пер., д.2, кв.2.
ПРОХОРОВ МИХАИЛ ЗАХАРОВИЧ — 2-й Серпуховский проезд, д.9, кв.1
СУХОТИН АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ — Павловская ул, 2-й Павловский пер. д.6, кв. 10.
КАЛАБУШКИН ИВАН НИКОЛАЕВИЧ — Б.Серпуховская, д.9, кв.2
РОМАНЫЧЕВ ДМИТРИЙ АНДРЕЕВИЧ — Зацепа, д.23, кв.16.
АЛЕКСАНДРОВ ИГНАТ АЛЕКСАНДРОВИЧ — 3-й Павловский пер., д.19, кв.14
ГРОМОВ ВАСИЛИЙ МИХАИЛОВИЧ — Шаболовка, д.41/43, кв. 10
РУМБАЕВСКИЙ ГЕНРИХ ЯКОВЛЕВИЧ — Лужницкая, д.17, кв. Особняк.
БЫЧКОВ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ — Б.Калужская, в 3-й квартире при ремесленном училище.
СЫРОМОЛОТОВ ВАСИЛИЙ ЕФИМОВИЧ — Озерковская набережная, д.3, кв. 11.
ЩЕПОТКИН ВАСИЛИЙ ЛЕОНИДОВИЧ — красноармеец 1-го конного советского полка.
БАТУЛИН СТЕПАН НИКОЛАЕВИЧ.
ДЬЯКОНОВ.
СПИСОК ЛИЦ, ПРИВЛЕЧЕННЫХ ПО СЛЕДСТВЕННОЮ ДЕЛУ Ф.Е.КАПЛАН:
1. Каплан Ф.Е. 2. Конциновская М.С 3. Легонькая З.И. 4. Московкина К.С. 5. Никишин В.Д. 6. Попова М.Г. 7. Попова О.Н… 8. Попова Н.М. 9. Попова М.Я. 10. Пигит Д.С. 11. Пигит А.С. 12. Тарасова В.М. 13. Радзиловская Ф.Н. 14. Семичев Н.С., 15. Штальтерброт Вера.
На квартире Давида Савельевича и Анны Савельевны Пигит, где остановилась в Москве Каплан, чекисты долго не снимали засаду. Но никто по адресу арестованных не пришел. После расстрела Фанни Каплан и окончания следствия ВЧК сочло возможным освободить из-под ареста всех подозреваемых: Д.С.Пигит, А.С.Пигит, В.М.Тарасову, Ф.Н.Радзиловскую, В.Штальтерброт — эсеров, знавших Каплан по тюрьмам и каторге, встречавшихся с террористкой в Москве. Освобождены были Поповы и их знакомые: К.С.Московкина, домашняя портниха и подруга М.Г.Поповой; Н.С.Семичев — знакомый М.Г.Поповой; В.Д.Никишин — племянник Д.И.Семичева. Была освобождена М.С.Конциновская, квартировавшая у брата и сестры Пигит.
В следственном деле Ф.Е.Каплан было прошито и пронумеровано 124 листа, листы 52, 76, 102 повторены дважды; 1, 78 — по одному разу, листы дела 11, 84, 87, 94 — отсутствуют.
ИЗ СООБЩЕНИЯ ВСЕРОССИЙСКОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ КОМИССИИ ПО ДЕЛУ ПОКУШЕНИЯ НА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СНК В.И.УЛЬЯНОВА /ЛЕНИНА/
"Из предварительного следствия выяснено, что арестованная, которая стреляла в товарища Ленина, состоит членом партии правых социалистов-революционеров черновской группы… Упорно отказывается давать сведения о своих соучастниках и скрывает, откуда получила найденные у нее деньги… Из ее показаний видно, что она недавно приехала из Крыма и последнее время жила в Москве… Принимаются все меры к выяснению всех обстоятельств дела. Задержано несколько человек. Следствие ведется по всем районам Москвы.
Зам. председателя следственной комиссии
Петерс".
Каплан на Лубянке первым начал допрашивать Д.И.Курский. Он внимательно смотрел на женщину, сидевшую на стуле в напряженной позе. Она словно приготовилась к прыжку.
— Кто вы?
Молчание. Курский повторил вопрос. Арестованная нервно дернула плечом:
— Отвечать отказываюсь.
— Вы не хотите назвать свое имя? Причины?
— Отвечать отказываюсь.
— Где вы взяли оружие?
— Не имеет значения.
— Вам его кто-нибудь передал?
— Не скажу.
Каплан говорила короткими рублеными фразами. Ни одного лишнего слова. Кратковременное пребывание в камере помогло ей, видимо, собраться.
— С кем вы связаны? С какой организацией или группой?
Молчание… Курский повторил вопрос.
Каплан будто не слышала. Главное для нее — не выдать своих связей с партией, с членами Центрального Комитета.
— Отвечать не желаю.
Курский задал еще несколько вопросов. Каплан молчала.
К допросу террористки приступил Петерс. Каплан продолжала упорствовать.
— Кто ваши сообщники? С какой партией вы связаны? Кто руководил подготовкой покушения?
Террористка упорно молчала, а если и отвечала, то ответы были односложными и короткими: "Нет. Не окажу. Не знаю. Не желаю отвечать". Категорически отрицала даже то, что в ее портфеле нашли профсоюзный билет на имя Митропольской и железнодорожный билет до Томилино.
Чекист Илья Фридман, охранявший Каплан, вспоминал, что во время ее допроса заместителем председателя ВЧК Я.Х.Петерсом присутствовал председатель ВЦИК Я.М.Свердлов.
Петерс: Ваша фамилия?
Каплан не ответила.
Вопрос Петерсом повторился и снова остался без ответа.
Петерс: К какой политической партии принадлежите?
— Молчание.
Петерс: Какая организация поручила вам совершить террористический акт против вождя рабочего класса Ленина?
Вместо ответа Каплан резким броском головы прикрыла лицо распущенными волосами. Всегда спокойный Я.М.Свердлов, возмущенный наглым поведением террористки, ударил кулаком по столу, вскочил и резко сказал:
— Я, как председатель высшего исполнительного органа Советской власти — ВЦИК, требую от вас, стрелявшей в товарища Ленина, ответа. Кто вы?.. Кто поручил вам совершить это неслыханное злодеяние против вождя рабочего класса России? Говорите! Вы эсерка?..
— Я сидела в царских тюрьмах, жандармам ничего не говорила и вам ничего не скажу. В Ленина я стреляла…
Вскочила со стула и истерически закричала:
— Убила я его или нет? Жив он или нет?
Я.М.Свердлов своим чеканным голосом, видимо уже взяв себя в руки, твердо ответил:
— Да, да, наш дорогой товарищ Ленин жив и будет жить!
Илья Фридман увел Каплан в камеру. Председатель следственной комиссии Наркомюста М.Ю.Козловский сказал:
— Несомненно, это дело рук организации эсеров.
— Характерная черта их тактики, — заметил Петерс. — Напакостить и нырнуть в кусты.
— Эсеры давно охотились за Ильичем, — откликнулся Свердлов. — Для борьбы с Советской властью они используют самые подлые средства. И террор — в том числе.
— Беда в том, — грустно сказал Петерс, — что Владимир Ильич не прислушался к нашим предупреждениям. Когда Берзин рассказал ему о планах мерзавца Локкарта, он расхохотался и воскликнул:
— Совсем как в романах. Это почище Конан-Дойла. Какая-то пинкертоновщина.
— Надо организовать личную охрану Ильича, — обратился Свердлов к Петерсу. — Обдумайте это в ВЧК и внесите предложение во ВЦИК.
31 августа к допросам Каплан подключился следователь по особо важным делам Верховного Трибунала РСФСР и ВЧК В.Э.Кингиссепп. Он разыскал в Москве бывшую каторжанку Веру Михайловну Тарасову-Боброву и та охотно посвятила его в немудрую внешне биографию террористки Фанни Каплан.
…Тарасову-Боброву судили в 1906 году за хранение взрывчатых веществ. Приговорили к четырем годам каторги. Наказание отбывала в Нерчинске. Знала многих каторжан, в том числе и Каплан. Обратила на нее внимание потому, что она в январе 1909 года ослепла.
Трудно сходившаяся с людьми, ослепшая каторжанка прониклась к Тарасовой симпатией и уважением. Безропотно принимала от нее поддержку и помощь. Рассказала о своей террористической работе в киевской полуанархистской, полуэсеровской организации. Жалела, что так и не встретилась с Гершуни — создателем и диктатором боевой организации ПСР. Ведь это по его планам и указаниям она принимала участие в подготовке покушения на генерала Клейгельса в Киеве. И не могла смириться в тем, что не успела совершить на воле ничего героического во имя революции и народовластия. Вечная каторга убивала здоровье, надежду на освобождение, на светлую и радостную жизнь.
Каплан ослепла не раньше и не позже — 9 января, в четвертую годовщину "кровавого воскресения". Она и прежде теряла зрение, но не надолго — на два-три дня. На этот раз ее прозрение длилось почти три года. Тюремные врачи потерю зрения Фаней Каплан связывали с резкими головными болями, которыми она жестоко страдала на каторге.
