Казанский полк в это время вел бой за Горбы. Деревенька, в которой около двадцати дворов, разбросанных на пяти-шести небольших плоских холмах, со всех сторон окружена лесом. Дневная атака 8 марта с привлечением роты 233-го отдельного лыжного батальона успеха не принесла. Выяснилось, что обороняется не рота противника, а батальон. Применение огня прямой наводкой было невозможно из-за особенностей рельефа местности. Без подавления огневой системы противника рассчитывать на успех было трудно. Атаку на Горбы решено было провести ночью, ограниченными силами и без огневой поддержки. 19 марта Горбы были взяты.
Целую неделю 26-я стрелковая дивизия вела бои за Вязовку. Фронт наступления представлял собой вдавленный в оборону противника мешок, ширина его четыре-шесть километров, глубина – восемь. К Вязовке с запада примыкали два опорных пункта – Обжино и Ольховец. Все они вместе образовывали сильный узел сопротивления, занимаемый хорошо оснащенным немецким пехотным полком. Вязовка как населенный пункт не существовала, представляя собой голое выжженное плато, занятое небольшим гарнизоном, основные силы противника находились в лесу восточнее и юго-восточнее Вязовки.
18 марта Новгородский полк овладел северными и восточными окраинами Вязовки и вел бои за полное очищение ее от оставшихся групп противника. В это время Казанский полк ведет лесной бой с отдельными вражескими группами. В журнале боевых действий дивизии записано: «потери за 18.02.42 г.: убито 138 чел., ранено 200 чел.».
Потери в дивизии были большие – полки были обескровлены, пополнения не поступало.
В ночь на 20 марта дивизия получила приказ сдать свой участок только что прибывшей на Северо-Западный фронт Сибирской 370-й стрелковой дивизии полковника Е.М. Андреева и сосредоточиться в районе Пожалеева. Недолгой была передышка. Уже 21 марта части дивизии вели разведку в районе укрепленного узла Пустыня, а 22 марта в 6.00 полки атакуют Пустыню, но безуспешно. Потери за этот день: убито 58 чел., ранено 113 чел. 23 марта подразделения Новгородского полка овладели северной и северо-восточной окраиной Пустыни, но вынуждены были отойти. 24 марта в 5.00, перейдя в атаку, части дивизии были подпущены на дистанцию 50–60 м и подвергнуты шквальному огню из автоматов. Понеся большие потери, части дивизии отступили.
25 марта 1942 г. 26-я стрелковая дивизия получила приказ выдвинуться на восточный берег Ловати и, заняв там десятикилометровую полосу с центром в Плешаково, поступить в распоряжение командования 1-й ударной армии.
Глава 11 ШЕСТЬ ВРАЖЕСКИХ ДИВИЗИЙ В «КОТЛЕ»
Вернемся к итогам январского наступления войск 11-й и 34-й армий. Противник понес тяжелые потери. Главнокомандующий группы армий «Север» кавалер Рыцарского креста генерал-фельдмаршал фон Лееб полагал, что в условиях критического положения немецких частей к югу от озера Ильмень в первую очередь надо было принимать меры по стабилизации фронта. 12 января 1942 г. он связался со штаб-квартирой фюрера, чтобы получить одобрение плана отхода 16-й армии на защищенные позиции за рекой Ловать. В тот момент Гитлер находился в ставке «Вольфсшанц». Чтобы ознакомить фюрера с планом, Лееб вылетел в Ставку.
В подробном докладе Лееб попытался в красках изобразить, в какой опасной ситуации оказались 2-й и 10-й армейские корпуса. Он сообщал: «Если перенести линию фронта за реку Ловать, это значительно сократит его протяженность. Этот маневр позволит имеющимся в распоряжении дивизиям действовать сплоченно, мощно, избегая отражений атак с флангов. При необходимости они смогут менять друг друга на фронте, периодически отходя в резерв. Проходящая через эти воинские части железнодорожная ветка Старая Русса – Холм в значительной мере позволит обеспечить организацию их снабжения. Если отступление будет одобрено именно сейчас, то его можно осуществить планомерно, постепенно, избегая лишних и ненужных потерь. Твердо удерживаемый фронт на участке Ловати, правый фланг которого придется на Холм, позволит более эффективно использовать силы группы армий «Центр» и 9-й армии, нежели хрупкая и неустойчивая линия фронта, проходящая через Демянск. Это стратегическое преимущество станет очевидным, если предполагается вывести значительные резервы.
Ликвидация разрыва в линии фронта возможна путем его сокращения. При этом достаточно сил одной 9-й армии. Для самой группы армий «Север», равно как и для 16-й армии, пространство вокруг Демянска не имеет никакого стратегического и оперативного значения» [123] .
Гитлер категорически отверг этот план. Его аргумент: ни одна захваченная территория не может отдаваться обратно русским. Он считал, что начни только даже незначительное отступление фронта, как Красная Армия воспользуется этим ошибочным маневром для того, чтобы расширить разрывы, имеющиеся в линии фронта. Это, в свою очередь, может привести к удару в тыл группы армий «Центр».
Приказы «держаться любой ценой» стали все чаще исходить из Берлина и зачастую могли закончиться катастрофой для немцев. Например, в районе Селигера немецкие части не получали никакого подкрепления. Сражение с превосходящими силами Красной Армии могло закончиться их полным истреблением, что означало едва ли не крушение всего фронта.
Озлобленный фельдмаршал вынужден был вернуться обратно ни с чем. Он тут же попросил дать ему отставку, так как не видел возможности сохранить фронт. Возможно, что просьба об отставке была приемом, театральным жестом, который мог заставить Гитлера задуматься и еще раз вникнуть в смысл предложений Лееба.
Более того, после визита и предложений Лееба Гитлер издал «приказ фюрера», который строго-настрого запрещал предпринимать любые отступления на Восточном фронте. Этот принцип был возведен в ранг закона.
Приведем небольшой отрывок из дневника Лееба:
«Вторник, 13 января 1942 г.
Полет в Ставку фюрера, он настаивает на том, чтобы корпуса и дальше удерживали свои позиции. Персональная просьба к фюреру о моей отставке по состоянию здоровья.
Обстановка в районе Демянска мне ясна. Я точно знаю, чего хотел маршал Ворошилов. Он хотел отрезать мои дивизии, и он их отрезал. Гитлер не обратил на это внимание. Он не прислушался к моему совету и предложениям на этот счет. Я проиграл этот бой и это сражение. Сложившееся положение стало для меня бесперспективным и безнадежным. И поэтому я ушел.
Четверг, 15 января 1942 г.
Я еще раз попросил об отставке. Повторный приказ сверху, чтобы корпуса продолжали удерживать свои позиции.
Пятница, 16 января 1942 г.
Фюрер освободил меня от должности».
Вместе с Леебом был отстранен и его начальник штаба Бренеке. Командующим группой армий «Север» стал генерал-полковник Кюхлер, который пользовался особым доверием Гитлера. Он блестяще проявил себя во время Французской и Польской кампаний. Утром 4 июня 1940 г. 218-я пехотная дивизия армии Кюхлера вошла в Париж.
В эти же дни Гитлер приказал усилить 16-ю армию маршевыми батальонами и 218-й пехотной дивизией.
«Демянский котел» для Ставки – вопрос второстепенный
Наступление войск Северо-Западного фронта по расходящимся направлениям привело к увеличению полосы наступления до 300 км, снижению силы удара, темпа наступления и большим трудностям в управлении войсками.
«В начале 20-х чисел января оперативное положение фронта оказалось противоречивым, – отмечал генерал армии П.А. Курочкин. – С одной стороны, наметился крупный успех. На левом крыле фронта полностью и успешно завершилась Торопецко-Холмская операция. В центре мы глубоко охватили демянскую группировку врага. Еще ни разу с начала войны нам не удавалось достигнуть такого успеха: создать условия для полного окружения и ликвидации крупных сил гитлеровской армии. На правом фланге мы продвинулись до Старой Руссы. Но, с другой стороны, фронту явно не хватало сил для создания прочного внутреннего и внешнего фронтов окружения вокруг демянской группировки. Особенно с юга. Приходилось растаскивать дивизии, давать им все более широкие полосы. Возникла дилемма: или бросить все силы на создание надежного внутреннего фронта окружения, но тогда оставаться под постоянным риском ударов противника извне или же усиливать внешний фронт, но тогда ежечасно тревожиться насчет возможного прорыва окруженных войск врага из района Демянска на запад. Одновременно на других участках шла ожесточенная борьба за Старую Руссу и Холм» [124] .
17 января генерал П.А. Курочкин направил в Ставку ВГК докладную записку. В ней оценивался общий ход событий и высказывалось намерение завершить прежде всего разгром противника в районе Демянска. «Мы предлагали осуществить его путем нанесения удара 11-й армии из района Старой Руссы к югу, на Холм, – писал генерал армии П.А. Курочкин . – Обещанные нам 1-й и 2-й гвардейские стрелковые корпуса предлагалось использовать для развития наступления в западном направлении. Обе задачи мы хотели выполнять последовательно, начиная с окружения и уничтожения демянской группировки. Нужно признать, что мы переоценивали наши тогдашние возможности. В частности, мы думали, что достаточно окружить врага, и он, отрезанный от путей сообщения, более или менее быстро капитулирует» [125] .
