27 апреля делегация либералов на американском эсминце отправилась в Манагуа. В этот же день госдепартамент разрешил Стимсону и Эберхардту пригрозить Сакасе возможностью насильственного разоружения частей либералов, если он окажется не готов к фактической капитуляции. Одновременно Латимеру (командовавшему всеми американскими частями и флотом в Никарагуа) дали полномочия не пускать либералов за реку Типитапа.
Между тем, по мнению Стимсона, в конце апреля ситуация правительственных войск, несмотря на их превосходное вооружение, стала «плохой». Они уже три недели оттягивали наступление на армию Монкады, дав либералам возможность оправиться от поражения и перегруппировать силы. Стимсон относил это насчет «полнейшей некомпетентности (командного состава) и предательства»[255]. Монкаду от решительного наступления удерживал только недостаток боеприпасов.
4 мая 1927 года Стимсон в сопровождении Эберхардта приехал в ставку главнокомандующего армией либералов Монкады в городок Типитапа. Сначала переговоры шли непросто – либералы никак не хотели соглашаться с тем, что президентом до 1928 года останется Диас. Ведь это означало, что конституционный вице-президент и лидер либералов Сакаса незаконно лишался своей должности. А ведь армия либералов формально называла себя конституционалистской и боролась, соответственно, за строгое соблюдение основного закона страны. В полдень Эберхардт устроил для участников переговоров «дружеский завтрак» на 40 персон, после чего переговоры пошли успешнее[256].
Когда Монкада сказал Стимсону, что США ошибаются, поддерживая Адольфо Диаса на посту президента, Стимсон ответил: США признали Диаса, а Америка ошибок не делает[257]. Монкада настаивал: США все же сделали ошибку, и она будет стоить им потери авторитета в Латинской Америке. Стимсон был непреклонен: он приехал в Никарагуа, чтобы «добиться мира», и если потребуется, то и с помощью силы.
В качестве переводчика Монкада привлек своего племянника Анастасио Сомосу Гарсию. По-английски Сомоса говорил бегло, но, как отмечал известный американский журналист Уильям Крем, «с таким фантастическим количеством ошибок, какое можно услышать лишь у гангстера американо-итальянского происхождения»[258].
Анастасио Сомоса (чьим прадедом был уже упоминавшийся на страницах этой книги «Робин Гуд» Бернабе Сомоса) родился 1 февраля 1896 года в городке Сан-Маркос. Он являлся незаконнорожденным сыном состоятельного владельца кофейной плантации и его служанки. В то время в Никарагуа такие вещи были делом обычным. Отец признал сына, а дядя Сомосы Хосе Мария Монкада отправил его по линии фонда Рокфеллера учиться в США. В Филадельфии Сомоса окончил коммерческое училище, но попал на два месяца в тюрьму за подделку долларов.
После возвращения в Никарагуа Сомоса безуспешно занимался бизнесом и решил выбиться в люди за счет удачной женитьбы. Еще в Америке он познакомился с Сальвадорой Дебайле Сакасой – дочерью одного из самых богатых людей страны и представительницей важнейшего либерального олигархического клана Никарагуа (мать Сальвадоры была дочерью президента Никарагуа Роберто Сакасы Саррио и сестрой будущего вице-президента и вождя либералов Сакасы). Когда у Сальвадоры, приехавшей в Филадельфию из Европы после начала Первой мировой войны, обострился аппендицит, ее навестил в больнице брат, которого сопровождал молодой, приятный и услужливый человек (друзья в Америке звали его «Сони»). Это и был будущий диктатор Никарагуа Анастасио Сомоса.
Родители невесты были против брака, но Сомоса достигал поставленной цели любыми путями, и в 1919 году Сальвадора стала его женой. Брак был заключен без ведома родителей в Филадельфии. Потом свадебную церемонию пышно, по обычаям никарагуанской олигархии, повторили в Леоне. Богатые родственники обеспечили молодым свадебное путешествие в Европу, которое длилось почти год. Жена была немного старше мужа, что по меркам тогдашней Латинской Америки казалось странным.
Сальвадора родила мужу трех детей – дочь Лилиану и сыновей Луиса и Анастасио. Но еще до этого у Сомосы появился внебрачный сын Хосе от служанки его матери. По просьбе супруги отец признал его.
Вскоре после заключения брака Сомоса опять попался на мошенничестве и был предан суду, но связи жены спасли его от неприятных последствий.
Никаких политических убеждений Сомоса не имел – его жизненной целью было личное благополучие любой ценой. Отец Сомосы был человеком консервативных взглядов[259], что среди владельцев кофейных плантаций встречалось редко. Обычно эти люди, производившие современный и модный товар для Европы и завязанные на внешнюю торговлю, придерживались либеральных убеждений. Сомосу сделали либералом родственные связи с Монкадой и Сакасой – окажись среди его родственников консерваторы такого же уровня, будущий диктатор Никарагуа стал бы консерватором.
Благодаря связям жены Сомоса в 1926 году стал «политическим начальником» (то есть префектом) в Леоне – оплоте либералов и клана Сакасы. Когда началась война между либералами и консерваторами, Сомоса, естественно, примкнул к первым. Неподалеку от его родного городка Сан-Маркос отряд Сомосы был разбит, и позднее он сдался правительственным войскам. Монкада тем не менее произвел племянника в генералы, хотя больше никакого участия в боевых действиях тот не принимал.
4 мая 1927 года Стимсон и Монкада при помощи любезного переводчика Анастасио Сомосы наконец-то договорились (при этом американцы заняли позиции на южном берегу реки Типитапа, сменив разбежавшиеся части консерваторов).
Точнее, Монкада сдался, согласившись на президентство Диаса до 1928 года. Армия либералов подлежала разоружению, оружие сдавалось американцам. В случае необходимости американцы получили право разоружать части либералов силой. За каждую сданную винтовку солдаты Монкады получали по 10 долларов.
Распускались и войска консерваторов. Вместо обеих враждующих армий американцы создавали «неполитическую» национальную гвардию. США обещали в 1928 году честные выборы под своим наблюдением. Для соблюдения условий соглашения они получали право оставить в Никарагуа контингент морской пехоты. Стимсон отмечал, что Монкада настроен конструктивно и примирительно. Генерал либералов признал, что может победить консерваторов, но якобы не может «умиротворить» Никарагуа без американской помощи[260]. Еще Монкада пожаловался Стимсону, что страну наводнили вооруженные группы, которые не подчиняются ни ему, ни Адольфо Диасу.
Договоренности Стимсона – Монкады были одобрены Сакасой и получили наименование «пакт Эспино Негро» (то есть «пакт тернового дерева» – под этим деревом Монкада и сдался американцам).
7 мая 1929 года Монкада обратился к армии либералов с призывом как можно скорее сложить оружие. Американцы спешили, потому что в Никарагуа скоро начинался сезон дождей, которые серьезно усложняли морской пехоте и авиации США борьбу с партизанами. 12 мая Монкада и все генералы либеральной армии обратились с письмом к Стимсону, в котором изъявляли намерение как можно быстрее сдать оружие. Монкада выражал уверенность, что американские войска смогут обеспечить в Никарагуа мир и спокойствие. Американский посланник Эберхардт отмечал, что воззвание Монкады подписали 11 генералов-либералов, «за исключением Сандино»[261].
Так оно и было. Приказу Монкады о капитуляции не подчинился лишь один генерал либеральной армии – Аугусто Сесар Сандино.
Предки Сандино прибыли из Испании в Латинскую Америку в XVIII веке. Три брата Сандино (как в сказке) рассеялись по Новому Свету: один обосновался в Никарагуа, другой – в Мексике, третий – в Колумбии.
По обстоятельствам своего рождения Сандино был похож на Сомосу, и эти люди были почти ровесниками.
Аугусто Николас Кальдерон Сандино родился 18 мая 1895 года в маленьком поселке Никиноомо (департамент Масайя, в 30 километрах к западу от Манагуа), в котором было всего несколько каменных домов и пара сотен хижин под пальмовыми листьями. Именно в одной из таких хижин и появился на свет самый выдающийся никарагуанец, имя которого теперь известно всему миру. Как и Сомоса, Сандино был внебрачным ребенком. Его отец, зажиточный владелец плантации кофейных деревьев Грегорио Сандино – либерал и сторонник Селайи, был человеком уважаемым, и его каменный дом стоял в лучшем месте поселка – на центральной площади.
К моменту рождения Аугусто дон Грегорио уже бросил его мать – поденщицу и домашнюю прислугу Маргариту Кальдерон, чтобы жениться на богатой уроженке Масайи по имени Америка (брак с ней был заключен 27 января 1897 года, она родила дону Грегорио сына Сократеса и двух дочерей – Марию Асунсьон и Зойлу Америку)[262]. 14 июля 1895 года мальчика крестили.
