Богато украшенный паланкин князя располагался в середине походного каравана. Европейцы рассказывали: “Сам князь сидит в великолепном норимоне; несут его шесть или восемь человек, в богатых ливреях; другие идут около экипажа для смены их. Два или три камер-юнкера идут у дверцы, подают ему или принимают от него, что он прикажет, и помогают ему выходить из норимона” [Зибольд и др., 1999].
Перед отправлением из пункта А в пункт Б определялся детальный маршрут, расстояние каждого дневного перехода, места ночевок. Например, княжество Тоттори (современная префектура Тоттори) от столицы отделяло 702 км. Это расстояние преодолевали за 22 дня и 21 ночь, ежедневно проходя по 32 км. Кроме маршрута, удельный князь утверждал детальный план с точным указанием времени и места всех событий и встреч, которые ожидали его в пути.
Стремление спланировать любой, даже самый незначительный процесс так, чтобы избежать малейшей неопределенности или неожиданностей, сообщив о нем как можно большему числу людей — одна из особенностей японского подхода к любому делу. Отключение воды или электричества без предупреждения, обычное в России, для среднестатистического японца сродни падению небольшого метеорита на соседний дом. В одном японском университете мне прислали уведомление о том, что в следующем году студенческую велосипедную парковку решено расширить и немного передвинуть. К сообщению прилагалась детальная схема парковки, нынешней и будущей, с указанием всех параметров. То, что я этой парковкой никогда не пользовался и лишь приблизительно представлял, где она находится, значения не имело. В другом университете мне однажды сообщили, что через три недели в соседнем крыле здания будет небольшой ремонт, который неизбежно помешает творческому процессу, протекающему в моем преподавательском кабинете. Далее пояснялось, что рабочие должны будут просверлить в стене четыре отверстия диаметром 25 миллиметров, на каждое из которых уйдет примерно 30 секунд. Что давало мне представление о масштабах предстоящего беспокойства. В конце сообщения администрация университета глубоко извинялась и просила великодушно потерпеть шум и вибрацию. Подозреваю, что на написание и рассылку этого сообщения у служащего ушло намного больше времени, чем на сверление четырех отверстий диаметром 25 мм.
По величине и благосостоянию провинции были разными, а управлявшие ими кланы различались еще сильнее. Но у них было одно общее: желание произвести эффект на столицу и показать себя с лучшей стороны. Для этих целей весь XVII век в Эдо отряжались большие и хорошо снаряженные караваны сопровождения. Бакуфу неоднократно напоминало княжествам о соразмерности доходов и затрат, но желание блеснуть в столице часто перевешивало. В 1721 году бакуфу разослало на места распоряжение с точным указанием численности направляемых в столицу отрядов. А ещё через столетие, в 1822 году чиновники бакуфу составили для удельных князей стандартные маршруты, по которым им надлежало двигаться в столицу и обратно.
Доходы княжеств и численность караванов
Источник: Дайэдо дзукан. Букэхэн = Большой иллюстрированный справочник Эдо. Воинское сословие. Асакура сётэн, 2007.
Постоялый двор Накаи на тракте Накасэндо. Источник: MR
По пути следования даймё останавливались только в гостевых домах солидных людей — сельских старост или крупных купцов, которые пользовались доверием бакуфу. Князю отводили лучшую усадьбу (хондзин), его приближенные располагались по соседству в домах чуть похуже (ваки хондзин). Крупные постоялые дворы (в других князья не останавливались) на основных трактах представляли собой небольшие городки в несколько десятков строений, вытянувшиеся вдоль дороги. В каждом городке было несколько стоящих чуть в стороне от главного тракта домов, которые предназначались для князей и их приближенных. К ним вела специальная дорога. Во дворе такой усадьбы разбивали небольшой сад. Низшие чины княжеского каравана размещались в домах еще проще, но тоже не в обычных гостиницах, чтобы не смешиваться с простолюдинами. На заурядный постоялый двор могли послать в случае крайней необходимости только рядовых воинов. Перечень населенных пунктов, где даймё ночевал по дороге в столицу и обратно, определялся заранее и также утверждался бакуфу.
Хозяйственная служба князя брала с собой казну, выделенную на его столичную жизнь в течение года. В путь-дорогу брали с собой врачей, поваров, прислугу, а также хозяйственный обоз со всем необходимым. За несколько недель в пути всякое может случиться. Люди военные, поэтому на случай непредвиденных инцидентов от каждого места ночевки заранее прокладывались отходные маршруты, по которым караван, разбившись на группы, должен был добираться до ближайшего пункта сбора. Определялись расстояния до этих пунктов. Все это можно видеть на сохранившихся маршрутных листах того времени.
Вот обычный бюджет княжеского каравана, возвращавшегося в 1812 году из столицы в уже упоминавшееся княжество Тоттори:
• жалованье вассалам — 847 рё;
• транспортные расходы — 492 рё;
• закупки — 387 рё;
• переправы — 134 рё;
• ночевки — 97 рё.
Итого: 1957 рё за 22-дневный переход [Дайэдо, 2007].
В большинстве княжеств расходы, связанные со службой и проживанием князя в столице, вместе с транспортными издержками превышали половину годового дохода. Сёгунат справедливо полагал, что чем меньше у князей свободных денег, тем больше у них забот и меньше тайных мыслей в голове. Уже некоторая гарантия от заговоров.
Особенно большие расходы по организации столичной службы несли западные княжества островов Кюсю и Сикоку. Их люди сначала добирались морем до Осаки, а потом уже пешим строем по тракту Токайдо шли на восток, в столицу. Прибывать в Эдо морем запрещалось. Тяжелее всех приходилось княжеству Сацума, удаленному от столицы на 1,5 тысячи км. Дорога в один конец занимала до полутора месяцев. Таким образом, сацумские князья ежегодно проводили в пути три месяца. Некоторые даймё по дороге любили заглянуть в Киото, но не все на это отваживались: сёгунат не поощрял самовольные визиты в императорскую столицу. А чтобы получить разрешение бакуфу, нужно было по-военному четко обосновать цели и задачи этого маневра.
В походе действовали особые правила. В столицу вело пять основных трактов, по которым в конце марта — начале апреля двигались в обе стороны княжеские караваны. Произвольно ускориться или, наоборот, замедлиться было нельзя: спереди и сзади на почтительном расстоянии следовали другие процессии. Проходя через чужие владения, князья обменивались приветствиями с хозяином. Некоторые князья держали на границах своих владений специальные отряды, которые встречали караваны на въезде в княжество и сопровожали их до последнего пункта назначения. На въезде и выезде из лежащих на пути каравана населенных пунктов вестовые местного князя заранее устанавливали таблички, извещавшие население о том, что в такое-то время здесь пройдет кортеж такого-то удельного князя, а после его прохождения снимали. В дороге требовалось соблюдать походный порядок, не поддаваться на возможные провокации противников местного князя, терпеть, что бы ни случилось, избегать конфликтов, помня о конечной цели похода — организованно и без происшествий добраться до столицы.
Апогеем был торжественный въезд в Эдо. На последнем привале отряд приводил себя в порядок. При въезде в столицу знаменосцы, копьеносцы и специально обученные пехотинцы устраивали демонстрацию боевого мастерства — нечто наподобие современных парадов, только в меньшем масштабе. В крупных кланах для этого держали “роты почетного караула”. Однако их содержание обходилось недешево, и небольшие княжества нанимали в столице отряды на один парад. Специально обучавшиеся этому самураи так зарабатывали на жизнь, и платили им очень неплохо. В Эдо большой известностью пользовался отряд “парней из Акацука” (Акацука якко) — одна из наемных групп, специализировавшихся на прохождении маршем по городским улицам. Посмотреть на эти упражнения собирались многие. При прохождении кортежа все присутствующие должны были выказать ему уважение: самураи приседали на корточки, а простолюдины припадали к земле в общепринятой позе почтения догэдза, касаясь земли коленями, ладонями и лбом. Особое внимание привлекали караваны князей Маэда из провинции Кага и Хосокава из Кумамото — двух богатейших кланов страны. Впрочем, тем же указом бакуфу от 1721 года эту самодеятельность прекратили, запретив князьям включать посторонних лиц в походные порядки.
