- Глядите, вам виднее... Вы хозяева своим детям... Могет быть, я и похуже вас смыслю, - иронически усмехнулся Сазон, всем своим видом показывая, что в самом-то деле он о себе совершенно другого мнения. Давай лучше, Захар Василич, погутарим по хозяйственным делам...
И они продолжали неторопливую беседу о делах колхозных.
IX
У Марины был хороший вкус. Когда Волковы получили новую квартиру из трех комнат, она сумела создать в ней уют. В столовой Марина развесила приобретенные ею в комиссионных магазинах хорошие картины. На пианино поставила красивые китайские вазы. На стене, над диваном, висел огромный болгарский ковер. На столиках и тумбочках - затейливые безделушки.
Частенько приходившие к Волковым гости, оглядывая квартиру, восхищенно восклицали:
- Ну как у вас красиво!.. Как уютно!.. Сколько в картинах лирики!.. Сколько эмоциональной выразительности.
Профессор Карташов теперь не показывался у Волковых, и о нем понемногу в этом доме стали забывать.
В последнее время Марина и Виктор жили дружно, ни одним словом и намеком не вспоминая о нанесенных друг другу обидах. С кем греха не случается. Кто о старом вспомянет, тому глаз вон...
Однажды в воскресный день вся семья Волковых сидела за праздничным столом. Марина напекла вкусных пирогов, и вот теперь, наслаждаясь, дети и взрослые усердно поедали их.
Задребезжал звонок у двери. Марина открыла. Почтальон - молоденькая девушка с вздернутым острым носиком, - поздоровавшись, сказала:
- Распишитесь вот в книжке. Вам письмо заказное...
Марина расписалась. Девушка передала ей увесистый пакет, на конверте которого внушительно бросались в глаза слова: "Правительственное", "Совет Народных Комиссаров СССР":
- Ух ты! - содрогаясь, зажмурила глаза Марина. - Даже страшно!.. Мурашки по спине пробежали... Что в этом пакете? Счастье или беда, а?.. Нет, я не могу раскрыть, волнуюсь. Раскрывай ты, Витя...
Виктор и сам не без робости вскрыл конверт. А ведь действительно, бог знает, что в нем? А вдруг беда какая?.. Он вытащил из конверта прекрасную гербовую бумагу, на которой было что-то напечатано на машинке, и быстро пробежал глазами ее:
- Слава богу, - сказал он, засмеявшись, смотря на жену и детей. Беды пока никакой нет. Счастье тоже не большое. Это письмо мне прислал Ведерников, видный работник Совнаркома. Пишет, что он с большим удовольствием прочитал мою книгу... Вот послушайте, что он пишет: "Книга Ваша замечательная. Я нисколько не сомневаюсь в том, что она должным образом будет оценена нашей советской общественностью.
Будете в Москве - заходите. Буду рад вас видеть у себя. Позвоните мне по телефону К1-00-35".
- Вот это да! - радостно воскликнула Марина. - Ведерников - ведь это большой человек... Это что-нибудь да значит...
- Папа, тебе орден дадут? - спросил пухлощекий Андрюша у отца.
- Глупый, - возразила Оля. - За книжки не дают ордена. Это вот, кто хорошо хлеб убирает или на заводе работает, тем дают, награждают, чтобы лучше работали. Ведь правда, мама?
- Но почему же не дают, - улыбнулась Марина. - Награждают, конечно, и писателей, если их книги хорошие, полезные народу...
- Ну, значит, и папе нашему дадут орден, - убежденно заявил Андрюша. - Ведь наш папа написал такую хорошую книгу, ну, прямо лучше-лучше всех...
Все засмеялись.
- Будешь в Москве, ты, конечно, зайдешь к этому Ведерникову? спросила Марина.
- Обязательно.
Через некоторое время Виктору довелось поехать в Москву на конференцию молодых прозаиков. Улучив свободную минуту, он позвонил Ведерникову. В трубке отозвался женский голос.
- Алло! Я вас слушаю.
- Мне нужно товарища Ведерникова.
- По какому вопросу?
- По личному. Он просил позвонить.
- Кто вы такой? Как фамилия?
- Волков.
Некоторое время трубка хранила молчание, лишь слышался далекий перестук машинки. Потом трубка снова ожила.
- Вы слушаете? - прозвучал голос секретарши.
- Да.
- Товарищ Ведерников занят. Он не может взять трубки.
- Вот тебе, - недовольно проворчал Виктор. - Сам писал, чтобы я позвонил ему, а теперь и трубки не хочет взять...
- Да вы, собственно, кто такой? - с любопытством спросил женский голос в трубке.
- Писатель Волков, - сказал сердито Виктор. - Из Ростова.
- А-а, - обрадованно вскричала девушка. - Писатель Волков!.. Да вы так бы и сказали сразу... А то Волков. Да мало на свете Волковых... А писатель Волков - это другое дело... Ведь это ж я и отправляла письмо Валерьяна Ильича... Сейчас, товарищ Волков, минуточку... Пойду доложу товарищу Ведерникову.
Усмехнувшись, Виктор покачал головой: "Значит, она еще и не докладывала". Через мгновение в трубке прозвенел голосок секретарши.
- Товарищ Волков, соединяю вас с Валерьяном Ильичом.
- Здравствуйте, товарищ Волков, - прогудел в трубке бархатистый густой баритон. - С приездом вас!
- Спасибо, Валерьян Ильич.
- Значит, прибыли к нам в Москву.
- Да. Конференция прозаиков проходит сейчас здесь.
- Ну что же, товарищ Волков, надо вам встретиться. Вы когда будете свободны?
- Я бываю занят днем от десяти до четырех. А вечером от семи до десяти.
- Когда уезжаете из Москвы?
- Дня через три.
- Послезавтра вечером вы не выкроите время побывать у меня?
- Постараюсь, Валерьян Ильич.
- Так вот послезавтра... Это у нас, значит, будет пятница, кажется?.. Да, пятница. Так вот в девять вечера милости прошу ко мне... Вы где остановились?
- В гостинице Балчуг.
- Номер?
- Тридцать первый.
- Хорошо, - сказал Ведерников. - Будьте у себя в номере в девять вечера в пятницу. За вами приедут... До свидания!
- До свидания!
В пятницу Виктор с восьми вечера ждал машину. Без десяти девять в дверь номера постучали.
- Войдите!
Вошел молодой парень.
- Вы товарищ Волков? - спросил он.
- Да.
- Я шофер. Приехал за вами от товарища Ведерникова.
- Я готов. Поедемте.
* * *
Валерьяну Ильичу Ведерникову было уже за пятьдесят. Плотный, чуть ниже среднего роста, краснолицый, с пышными генеральскими усами, он призводил впечатление крепкого здоровяка. Сам он уроженец Донской области. Прекрасно знал казачество и его историю. В гражданскую войну командовал крупным военным соединением во второй конной армии Миронова, с которым очень дружил.
Встретил Валерьян Ильич Виктора весьма радушно, провел его в кабинет.
- Так вот вы какой? - рассматривал он Виктора. - Вы, оказывается, совсем молодой... А я-то думал, что вы такой это грузный, плечистый, с бородой и лампасами... Ха-ха!.. Шурочка! - крикнул он в дверь.
Вошла молодая женщина лет тридцати, миловидная, с ласковыми выразительными синими глазами.
- Шурочка, - сказал Ведерников, смеясь. - Вот он какой красавец-то, этот писатель Волков. Никак на волка не похож... Знакомьтесь. Это моя супруга, Александра Кондратьевна, замечательная хозяйка и скверная певица... Ну-ну, Шурочка, чур не обижаться. Я же шучу... Она ведь артистка у меня, - пояснил он.
- Очень приятно, - певуче сказала Александра Кондратьевна, крепко пожимая руку Виктора. - Вам, наверно, уже говорил муж, какое чудесное впечатление на нас произвела ваша книга... Мне очень понравилась...
- Ну ладно, Шурочка, - сказал Ведерников. - Мы об этом еще поговорим... А сейчас ты, голубушка, сообрази-ка насчет ужина... Как вас зовут-то, товарищ Волков?.. Виктор-то знаю, а вот как по отчеству?
- Георгиевич.
- Ага, Виктор Георгиевич... Курите?.. Вот папиросы.
Виктор закурил.
Валерьян Ильич прикрыл дверь и подсел на диван к Виктору.
- Ваш роман, Виктор Георгиевич, - сказал он тихо и таинственно, читал Сталин... Да-да, читал и расхвалил... Только это между нами... Я не хочу, чтобы это вышло от меня. Об этом, конечно, будет скоро известно всем... Как-то мне довелось пойти к Сталину с докладом. У Сталина в это время сидел Кувшинов. Сталин держал в руках какую-то книжку... "Вот, говорит, книжка так книжка. Не читали?" - спросил он у меня и у Кувшинова. Посмотрел я книжку. "Казачья новь" Волкова. "Нет, не читал, говорю Иосиф Виссарионович". Кувшинов тоже сказал, что не читал. "Жаль, что не читали, - говорит Сталин. - Я считаю, что этот роман молодого писателя Волкова заслуживает внимания. Хороший роман, полезный и нужный". Стыдновато мне стало после такого разговора, послал я разыскать вашу книжку. Прочитал ее, и, действительно, книга замечательная...
Вошла Александра Кондратьевна.
- К вам можно?
- Конечно, - ответил Ведерников. - Секретов у нас от тебя нет никаких...
- Пойдемте в столовую, - сказала хозяйка. - Ужин подан.
Оба встали с дивана и пошли в столовую.
X
О высокой оценке, высказанной Сталиным по поводу Викторова романа, сразу же стало известно всей литературной Москве. В этом отношении Ведерников был прав. Виктору посыпались предложения от разных московских издательств заключить с ним договора на переиздание первой и издание второй книги романа, над которой он еще работал.
