Таким образом, к концу V в. можно указать на ослабление киндитских племен и на попытку Византии оттеснить кочевых арабов-скинитов по всей границе. Киндиты были особенно тесно связаны с маадеями в центральной Аравии, где те занимали прочное положение. Это подтверждается нарративными арабскими источниками и сабейскими надписями (например, Ry 509). Малх связывал Имрулькайса, захватившего Иотабу, с "персидскими арабами". Нападавшие на Сирию в 497 г. принадлежали к ним же. Но, кроме того, названы Худжар (Агар, Огр), сын Харита и" рода Талаба, следовательно, киндит, и Джабала (Габала) гасанид, которые также нападали на Византию и потерпели поражение от Романа.
В приведенном тексте следует отметить, что нападения совершались отдельными частями или группами как киндитских, так и гасанидских племен. Габала не состоял еще в числе федератов империи.
За Иотабу арабы держались настойчиво, бои за этот остров названы "жестокими".
О судьбе острова Иотаба писал и Прокопий; он поставил ее в связь с общим вопросом о политике Византии в отношении к химьяритам и эфиопам. Он рассматривал экономические, торговые связи империи с Южной Аравией и восточным побережьем Африки. На фоне этих связей им решается и вопрос об острове и о "большом пространстве", занимаемом Финиконом, издавна населенном арабами. Выше приходилось уже упоминать, что текст Прокопия не оставляет сомнения в том, что ему было известно то, о чем писал Малх; более того, ему известно, что остров был отвоеван у "скинитов" обратно, но он стремится в какой-то мере польстить и в этом случае Юстиниану.
Прежде всего Прокопий старается показать, что Эритрейское море является связующим звеном между "индами" и ромеями, оно начинается у первых и кончается у Аила, образуя "очень узкий залив". Когда выплываешь из этого города "ромейской державы" в направлении "южного ветра", то направо находятся "горы Египта", а с левой стороны простирается "безлюдная пустыня". Залив настолько узок, что земля видна с обеих сторон. Расстояние от Аила до Иотабы составляет около тысячи стадий. "Там проживают издавна иудеи автономно, в царствование Юстиниана ставшие подданными ромеев". Это последнее утверждение находится в противоречии с тем, что известно о восстановлении прав Византии на остров после тяжких боев полководца Романа. Не следует ли в этом видеть, с одной стороны, желание Прокопия прославить Юстиниана и в этом случае? Другое соображение заключается в том, что на острове могли быть фактории купцов, товары которых не подлежали пошлине, если официально это были подданные других государств, тех же химьяритов, может быть. При Юстиниане, когда благоприятные обстоятельства могли сулить торговые выгоды, и эта группа населения нашла удобным признать господствующее положение Византии, искать ее покровительства.
Далее Прокопий характеризует Эритрейское море как опасное для плавания по ночам, так что корабли вынуждены с темнотой приставать к "левому берегу", т. е. к берегам Аравийского полуострова.172
Морской берег, находящийся сразу за горами Палестины, принадлежит арабам??????????????? которые "издавна" расположились в Финиконе. На большое пространство материка, т. е. суши, простирается Финикон (?????????), и здесь не произрастает ничего, кроме фиников. Иначе говоря, это пространство представляет собою пустыню, в которой имеются оазисы с финиковыми пальмами. Глава арабов той области (о???????????????????????) был поставлен филархом арабов Палестины. В заслугу ему следует поставить то, что он оберегал эту землю, по словам Прокопия, при нем она находилась в безопасности, а сам Абукариб (? '??????????) внушил страх "управляемым им варварам" и врагам. Финикон этот Абукариб подарил императору Юстиниану, но он обладает им лишь "на словах" — ????????????…????.173 Занять это пространство невозможно уже потому, что дорога туда ведет в течение десяти дней по безлюдной и безводной пустыне. Поэтому, заключает Прокопий, "этот дар Абукариба не заслуживает внимания, разве только потому, что Юстиниан принял его благосклонно". И в этом случае едва ли можно согласиться с характеристикой Прокопия, в ней можно усмотреть пристрастность. Финикон — это земля, по которой проходила караванная дорога из Южной и центральной Аравии к Суэцкому перешейку, Аилу, к Пeтре, Пальмире, Иерусалиму.
"Земля химьяритов находится в тридцати перегонах (??????????????) на юг от принадлежащего ныне ромеям так называемого Финикона", сообщает "Мученичество Арефы". Подтверждая, таким образом, сведения Прокопия, этот источник VI в. расстояние до Химьяра измеряет именно от Финикона.174
Арабы, населяющие Финикон, как и живущие "за Финиконом" и за горами Тавринскими,175 соблюдают "святость некоего места", где они собираются два раза в год. В "середине весны" целый месяц соблюдается праздник и прекращаются всякие военные действия, а после "летнего солнцеворота" на два месяца. Это сообщение Нонна, следует полагать, находится в связи с доисламскими обычаями, связанными, наиболее вероятно, с Меккой.176
За Финиконом, южнее, Прокопий располагает племя маадеев, в распоряжении которого находились морской берег и значительная часть материка. Маадеи,???????? и в некоторых рукописях????????? подчиняются химьяритам??????????????????????.177
Ромейские войска не могли, да Византия и не была склонна занять все пространство Финикона и поставить там свои гарнизоны. В этом и не было нужды, так как арабы под началом Абукариба и так оберегали эту область. Но Финикон с Аилом, с побережьем вдоль залива и Астровом Иотаба составляли одно целое и были важной опорой для Византии на юге, являясь как бы ключом к торговым дорогам, морским и сухопутным, в Южную Аравию и Эфиопию.
Пока эти области были в руках враждебных киндитов, византийская торговля встречала препятствия. Так как центральные области Аравии были захвачены маадеями, часть которых осталась в Йемене, то их положение оказалось двойственным. Старые связи с Химьяром, которым покровительствовала Византия, столкнулись с новыми интересами маадеев; они были в них втянуты лахмидским княжеством, а следовательно, попадали в орбиту интересов Ирана, влияния которого на Аравийском полуострове так опасались в Константинополе. Об этих связях свидетельствует и пребывание маадеев в лагере царя Мундара, когда там был Симеон Бетаршамский, в 524 г.
Византия, стремясь установить дружественные отношения с Химьяром, покровительствуя христианству, имела целью обеспечить и торговые пути по Аравийскому полуострову и Эритрейскому морю, поэтому маадеи, подчиненные Химьяру, были дополнительным звеном, которое могло помочь объединить и обезопасить весь этот путь.
"Как область маадеев и Финикон, так и далее на север земля населена арабами", подтверждает Прокопий; "до пределов города Газы она называлась в древности Аравией", и на нее простирались права "царя арабов", столицей которого был город Пeтра.178
Области Палестины III, Аил, Финикон, остров Иотаба находились под рукой Абукариба, о котором известно, что он был сыном Джабалы (Габалы), гасанида. Об этом известно из большой надписи Абрахи 543 г. (CJH 541, строки 91 и 92), где названы оба гасанида — Харит ибн Джабала и Абукариб ибн Джабала.
Следовательно, еще до этого года филархат Палестины III перешел в руки нового рода, который успешно укреплял свое положение в качестве сторонников и ставленников Византии. Здесь гасаниды выбили из седла киндитов; чтобы укрепить свое положение, они создают протекторат Византии над Финиконом. Абукариб держит в повиновении своих и угрожает врагам, которые его боятся; он заслуживает своего высокого поста.
Являясь филархом Византии, он, как и его брат Харит, направили к Абрахе своих посланцев — (строки 90–92), как это сделал и их враг Мундар, царь лахмидов, упомянутый, впрочем, раньше них (строка 90).
В сороковых годах VI в. гасаниды находились в полной силе, они составляли опору и силу Византии против всех арабских племен, им враждебных.
Как известно, Прокопий в главе, посвященной Южной Аравии (I, 20), говорит в заключение: "Эфиопы не могли покупать метаксу у индов, так как всегда персидские купцы становились в гаванях, где индийские корабли впервые пристают, так как они живут в соседней земле, и скупают все товары. Химьяритам же представлялось трудным пройти пустынную и длинную дорогу и напасть на народ, более боеспособный. Наконец Абраха, когда надежно утвердился во власти, часто обещал Юстиниану напасть на землю Персиду, но только один раз отправился в поход и тотчас отошел назад".179 Это ценное свидетельство Прокопия о том, что Абраха все же совершил один поход в Персиду, сопоставляется целым рядом исследователей с опубликованной в 1953 г. надписью Ry 506, относящейся к 547 г.
Книги о войнах были написаны Прокопием Кесарийским между 545 и 550 гг.,180 и, следовательно, поход 547 г., засвидетельствованный надписью, мог быть известен ему. Вернемся еще раз к этому памятнику. Надпись Ry 506 высечена на скале вблизи колодца Мурайгхана, расположенного в 130 км севернее Химы и в 170 км юго-восточнее Биши. Мурайгхан находится на пути, ведущем с юга Аравийского полуострова к Мекке. Выбитая от имени царя Абрахи надпись датирована 662 г. химьяритской эры, что соответствует 547 г. н. э.181 Поход Абрахи имел целью усмирить и привести к повиновению племена Маад и "бану Амирим", которые восстали. Судя по надписи, маадеи были не только в тесной связи с лахмидами, но находились в подчинении Хирте, так как, побежденные Абрахой, они вынуждены были дать заложников, о чем с царем Химьяра договаривался посланный к нему Амр, сын Мундара III лахмида (надпись Ry 506, строки 3 и 7). Надпись недвусмысленно говорит, что Амра "поставил правителем над маадеями" именно царь Мундар.182 Время, когда над областями, занятыми маадеями, химьяриты ставили царей из рода Кинда, прошло. Племена Маад, переселившиеся из Южной Аравии, находились теперь в зависимости от Хирты, чем и объясняется вмешательство ее в лице Амра ибн Мундара, который ходатайствовал и ручался за них перед царем Абрахой в 547 г. В походе химьяриты были разделены на две части: одна, состоявшая из киндитов и алитов под предводительством Абгабара и другого полководца Башра, сражалась против восставших бану Амирим на запад от Мурайгхана, на побережье Красного моря; во главе другой части химьяритских войск находился сам Абраха. Последние воевали с маадеями у Халибана, в местности, находящейся в 420 км севернее Мурайгхана, в направлении к Хирте.
