Однако нападение флота русов на Константинополь в 860 году не идет ни в какое сравнение с вышеописанными событиями по количеству нападавших кораблей и высокой степени организации похода, требовавшей привлечения огромных по тем временам материальных и человеческих ресурсов, что возможно только на стадии существования государственности. К моменту этой военной операции на территории Древней Руси существовали уже такие укрепленные торгово-ремесленные поселения, как Любша (конец VII в.), Ладога (середина VIII в.), Псков (VI в.), Изборск (конец VII в.), Киев (VI в.) и многие менее известные выявленные археологами городища. Сеть этих протогородов занимала ключевые стратегические позиции на пути «из варяг в греки» и Великого волжского пути и создавала материальную базу для создания объединенного флота русов.
Каковы же были причины похода? Г.Г. Литаврин пишет, что русы «испытывали настоятельную необходимость отстоять свое место в системе государств, причем наиболее крупных и сильных, обозначить свои границы и свои интересы, предъявить свои претензии на международной арене. Все это в условиях того времени можно было сделать, только продемонстрировав свой военный потенциал. Чтобы заставить считаться с собой, надо было первому нанести удар и обнаружить готовность его повторить. Иначе не было никаких надежд на то, что такие державы, как Византия, вступят с новым политическим образованием в дипломатические (включая торговые) отношения»[278]. Не исключено, что были и какие-то дипломатические договоренности. Литаврин допускает, что руководители похода 860 года знали, что послы правителей русов в 838/839 году добились каких-то уступок от императора Феофила, и теперь русы пытались возобновить их. В.В. Седов считает, что поход «русов на Константинополь мог быть подготовлен только в Русском каганате Днепровско-Донского региона. Высказываемые иногда в литературе догадки о том, что нападение на византийскую столицу было осуществлено норманнами из Скандинавии, должны быть отвергнуты и по историческим, и по археологическим соображениям»[279]. Это предположение было вызвано существованием реального похода викингов, но только не на Константинополь, а на Рим в том же, 860 году. Правда, они приняли за этот город маленький портовый городок Луна, который и разграбили.
Знал ли Рюрик о существовании Русского каганата? Наверняка, поскольку племена, его призвавшие, активно торговали с Арабским Востоком и имели с каганатом торговые и возможно другие связи. Ведь каганат русов был известным раннегосударственным образованием, предшествовавшим Киевской Руси, созданной уже после прихода Рюрика его потомками. Но, вместе с тем, как об этом писалось выше, сам каганат не имел, скорее всего, той ограниченной территории, как это представляют многие исследователи и, в частности В.В. Седов. Вот что он пишет о территории Русского каганата, которая, по его мнению, «в общих чертах соответствовала области расселения русов как она очерчивается по данным археологии. На западе она почти целиком охватывала бассейн Десны и сравнительно небольшую часть правобережья Днепра (округи Киева и Канева). Южные пределы раннегосударственного образования русов составляли земли верхних течений Суллы, Пела и Воркслы, на юго-востоке граница проходила по рекам Северский Донец и Тихая Сосна. В состав каганата на востоке входили области воронежского и верхнего течения Дона, а на севере — верхнее Поочье и правобережные районы рязанского течения Оки»[280].
Не следует забывать и о том, что о существовании у славян парусного флота в конце VI века свидетельствуют многочисленные византийские источники, в то время как у скандинавов парус появляется не ранее начала «эпохи викингов», то есть на 200 лет позже. В начале IX века русские моряки уже появляются на византийской службе, причем обслуживают они самые элитные корабли византийского флота, в том числе флагманские. Получали же русские моряки плату, в четыре раза превышающую плату греческим морякам, что свидетельствует о высочайшем уровне профессиональной подготовки русов.
В случае с Аскольдом и Диром, скорее всего, речь могла идти о новом, втором походе русов на Константинополь, предпринятом, может быть, в связи с тем, что Рюрик, взяв под свой контроль огромные территории на севере и юге Древней Руси, дал задание Аскольду и Диру напасть на Константинополь. Если верить летописи и считать их варягами Рюрика, а не представителями местной киевской династии. Возможно, что первое нападение было осуществлено легендарным Русским каганатом, расположенным ориентировочно в междуречьи Дона и Волги. Этим походом Рюрик хотел подчеркнуть свою значимость и установить свои взаимоотношения с Византийской империей. Возможно, что именно могущество Русского каганата и подстегнуло призвание варягов, стремящихся распространить свое господство на все торговые пути на территории будущего государства[281]. Аскольд и Дир могли просить помощи в осуществлении похода у новгородцев, и этот факт был интерпретирован летописцем, что они бояре Рюрика.
Кстати сказать, имена Аскольда и Дира, которые считали и скандинавскими и даже славянскими, ближе всего оказались именно кельтскому именослову. К иранским обоснованно относит Кузьмин имена Кий и Олег[282]. Хотя последние многие исследователи считали их однозначно скандинавскими, как впрочем, и имена Ольга, Игорь, Дир и Аскольд. «Имя Iger, Inger, Ingar упоминаются в числе бретонских святых. Слово "dir" во всех кельтских языках означает "знатный", "сильный", "верный", "крепкий" и так далее. В имени Аскольд произошло смешение двух разных корней кельтского происхождения»[283]. Хотя нельзя исключать и славянского происхождения имени Аскольд (Осколд).
Необходимо отметить тот факт, что уже до прихода Рюрика на Русь существовала полисная система городов-государств, связанных федеративными отношениями, и это показывает, что почва для создания единого государства уже была. Так что появление Рюрика было закономерно и необходимо, чтобы дать толчок этому объединению.
Надо сказать, что далее, целых тринадцать лет, Повесть временных лет молчит о деяниях Рюрика, сообщая лишь, что в 879 году он умер, не говоря ни от чего произошла его смерть, ни где он был похоронен. Лично я знаю только одну и весьма сомнительную легенду о том, что Рюрик в золотом гробу (!) был похоронен в подземном ходе, который вел из древнеладожской крепости на другой берег Волхова. Но этот легендарный подземный ход так и не был найден. Может быть, Рюрик пребывал в это время у себя на родине, в Вагрии или на о. Руяна (Рюген)? Или просто занимался укреплением границ и развитием международной торговли, и эти годы просто были настолько спокойными, что не нашли никакого отражения в русских летописях.
Что же мы знаем о событиях между 866 и 879 годами из других источников? Вот несколько скупых известий. Около 874 года ставленник Рима, константинопольский патриарх Игнатий направил архиепископа на Русь. Судьба его неизвестна, но очень похоже, что начавшийся после нападения русов в 860 году на Константинополь, процесс их христианизации продолжался.
Более поздние, чем Повесть временных лет летописи содержат дополнительные сведения о княжении Рюрика в Новгороде. В 864 году он подавляет мятеж в Новгороде, а зачинщика мятежа, некоего Вадима Храброго, и его советников казнит. В 867 году, опасаясь преследований Рюрика, новгородские мужи бегут от него в Киев. Согласно летописи, князь Рюрик умирает в 879 году, оставив после себя малолетнего сына Игоря.
Более подробно эти сведения отражены в Никоновской летописи, которая датой изгнания варягов считает 867 год, а датой призвания Рюрика — 870-й. Под 872 годом содержится интересная информация, что «Убиен бысть от болгар Осколдов сын». Не связано ли это с возможным военным походом против Волжской Булгарии, который возглавлял сын Аскольда? Может быть, неудача этого похода против давних соперников в международной торговле и вызвали волнения в Новгороде, которые описаны все в той же Никоновской летописи:
«Того же лета (872 г.) оскорбишася новгородци, глаголющее: "яко бытии нам рабом и многа зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его".
Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби новгородцев съветников его»[284].
Согласно цитируемой ранее Иоакимовской летописи, Вадим Храбрый — сын одной из дочерей Гостомысла. Вполне возможно, что он считал себя таким же претендентом на престол, что и Рюрик, тем более что он был не пришлым варягом, а представителем местной славянской знати. Это могло и явиться предлогом для восстания новгородцев против Рюрика и его варяжской дружины.
Согласно Никоновской летописи Рюрик, после подавления новгородского восстания, в 873 году раздает города Полоцк, Ростов, Белозеро своим ставленникам. Видимо, полочанам это не очень понравилось, поскольку, как говорит летопись:
