15 января 1750 года между Испанией и Португалией был заключен договор о разграничении американских владений, по которому первая из этих держав передавала Бразилии семь областей иезуитского государства в Парагвае, расположенных на востоке от Уругвая. На основании этого договора испанское правительство приказало иезуитам вместе с 30000 индейцев в течение одного года покинуть эти области, оставив свои поселения, и основать новую колонию на другом берегу реки, на испанской территории, то есть начать все заново в пустыне. Этот приказ не только доказывал, что иезуиты потеряли свое преобладающее влияние в Мадриде и Лиссабоне, но показывал также, что в колониальной политике Испании одержала верх система бессмысленного, грубого насилия, которая грозила худшими катастрофами для огромной колониальной империи.
Но случилось то, что должны были бы предвидеть оба правительства заранее. Не только индейцы, но и некоторые иезуиты оказали сопротивление португальской комиссии, которой было поручено провести новые границы. Когда обе заключившие договор державы ввели в 1756 году на территорию Уругвая две небольшие армии, краснокожие христиане выступили с оружием в руках против солдат.
Произошла настоящая битва, в которой, как и следовало ожидать, победа досталась европейцам. Однако индейцы начали упорную партизанскую войну, от которой страдали главным образом португальские войска. Истощенные, деморализованные, сильно поредевшие, они были вынуждены отступить, а так как оба правительства были по разным причинам недовольны условиями договора, то в 1760 году они отказались от попытки урегулировать границы и территория уругвайской миссии была возвращена Испании.
Эти события составляют исходный пункт крушения не только иезуитского государства в Парагвае, но и самого иезуитского ордена.
Помбал, давно уже возмущенный влиянием иезуитов на двор и правительство, решил уничтожить орден в Португалии. 19 сентября 1756 года он приказал изгнать всех находившихся при дворе иезуитов. Некоторое время спустя, в 1757 году, опубликовал свой знаменитый «Краткий отчет о государстве иезуитов в Парагвае», представлявший собой, несмотря на официальную сдержанность стиля, объявление войны опасному обществу, которое осмелилось основать собственное государство вне всякого контроля светских властей и тем самым ясно обнаружило руководившие им всюду и всегда политические расчеты.
Этот документ произвел огромное впечатление. Сам папа Бенедикт XIV был глубоко смущен им и под давлением Помбала приказал произвести ревизию учреждений ордена в Португалии. Эта ревизия оправдала, по-видимому, самые худшие обвинения, предъявленные иезуитам, — дело шло о коммерческих и денежных операциях. После того как орден был таким образом пригвожден к позорному столбу наивысшей церковной властью, Помбалу оставалось лишь нанести ему последний удар. Удобный повод дало ему таинственное покушение на короля Жозе I[88] 3 сентября 1758 года.
Помбала лучше всего характеризует то обстоятельство, что он готовил атаку несколько месяцев в величайшей тайне, стремясь раздавить одновременно с орденом и дворянство, ставшее в оппозицию к его политике. 13 декабря были арестованы иезуиты Лиссабона как соучастники покушения; 19 января 1759 года последовали арест остальных иезуитов и конфискация всех богатств ордена; наконец, 3 сентября Помбал издал указ, изгонявший орден из всех владений португальской монархии.
Большинство изгнанных было немедленно посажено, как сельди в бочку, на несколько торговых кораблей и отвезено в Италию, где их высадили на берег почти без всяких средств к существованию. Но довольно значительное число Помбал оставил в тюрьмах, чтобы отомстить им. Среди них находился самый влиятельный и поэтому самый опасный для министра отец Малагрида. Сначала Помбал формально обвинил этого человека в государственной измене; потом, когда обнаружилась полная несостоятельность этого обвинения, передал его инквизиционному трибуналу в качестве еретика! В конце концов инквизиция подчинилась воле Помбала. 20 сентября 1761 года несчастный был задушен и сожжен на торжественном аутодафе.
Помбал был, несомненно, убежден, что иезуиты являются серьезной опасностью для государства. Но глубокое двоедушие, адское лукавство, зверская жестокость его поведения не находят себе оправдания. Жестокость хищного зверя, которая так часто является одной из характерных черт великих государственных людей, была основной чертой Помбала. Она запятнала его память и далеко не содействовала успеху предпринятого им великого дела возрождения глубоко разложившегося государства. Он без всякой пользы создал мучеников и подготовил дорогу для наступившей потом реакции.
Во Франции при роспуске ордена проявили гораздо больше мягкости. Одно время преобладало мнение, что падение ордена в этой стране лежит на совести любовницы Людовика XV[89] маркизы де Помпадур. Якобы она, разгневанная тем, что не могла получить отпущения грехов от отца де Саси, составила вместе с министром Шуазелем[90] тайный заговор против иезуитов. Этот заговор — легенда. Действительной причиной падения ордена были ненависть и презрение образованных классов к иезуитам.
Поводом стало скандальное дело Лавалетта. Отец Лавалетт, в качестве прокуратора антильских миссий, реорганизовал торговлю колониальными продуктами и при поддержке некоторых французских банкирских домов предпринял крупные коммерческие спекуляции на острове Мартиника. Но, подобно многим спекулянтам, он ошибся в своих расчетах и в скором времени оказался запутанным в целом ряде больших гражданских процессов. Эта авантюра характерна для духа и дисциплины ордена в середине XVIII века. Лавалетт, как потом утверждали, затеял свои огромные предприятия без всякого ведома старших. Но вместо того чтобы затушить скандал, заплатив долги Лавалетта (2400000 ливров — сумма весьма значительная для той эпохи; но у ордена на одной только Мартинике было имений более чем на 4 миллиона), старшие чины ордена во Франции, видя, что кредиторы не хотят удовольствоваться заупокойными обеднями в уплату за свои векселя, добились указа, переносившего в большую палату парижского парламента все процессы по этому делу, и, таким образом, придали скандалу самую широкую огласку. Это превратило гражданский процесс против Лавалетта в уголовный процесс против всего ордена. Ибо парламент не только потребовал, чтобы генерал иезуитов уплатил все долги Лавалетта, но и воспользовался случаем, чтобы рассмотреть конституцию ордена. 8 июля 1761 года на основании этого рассмотрения было объявлено, что существование ордена во Франции незаконно. Король еще раз помог иезуитам, попавшим в отчаянное положение. 2 августа он приказал парламенту отложить произнесение окончательного приговора о законности конституции ордена на один год. Но это было лишь отсрочкой смертного приговора. В то время как парламент продолжал другими путями свой поход против ордена, король со своей стороны требовал, по крайней мере, пересмотра его конституции. Но и генерал Рикки, и папа Климент XIII решительно отказывались уступить в этом пункте. 6 августа 1762 года парижский парламент издал указ о роспуске ордена. 14 июня 1763 года король объявил все состояние ордена конфискованным в пользу короны. Орден перестал существовать во Франции, проработав в ней в течение более 200 лет.
Даже в Риме благоразумные люди поняли, что следует молча примириться с мерой, которая была встречена с восторгом всей Францией. Но папа Климент XIII не принадлежал к благоразумным людям. По выражению своего преемника Климента XIV, он позволил генералу Рикки вырвать у себя конституцию, в которой не только снова подтвердил все привилегии ордена, но и торжественно выступил в защиту его добродетели. Это было совершенно бессмысленным вызовом не только Португалии и Франции, но также всему дому Бурбонов и общественному мнению всех романских стран. Единственным результатом этого стало жестокое унижение папского престола. В Неаполе, Сицилии, Милане, Венеции обнародование конституции было запрещено; во Франции она была во многих городах сожжена рукой палача; в Португалии всякий, кто распространял или тайно хранил ее у себя, был объявлен виновным в оскорблении величества. Но хуже всего было то, что из нескольких сот католических епископов лишь 23 выразили папе свое одобрение.
Не успела курия оправиться от этого удара, как в Риме получили новые тревожные известия из государств, которыми правили Бурбоны. 2 апреля 1767 года в Испании почти в один и тот же час было брошено в тюрьму около 6000 иезуитов и орден был запрещен во всех частях империи. Король Карл III[91] отправил папе в подарок всех арестованных. Но когда несчастные захотели высадиться в Чивитавеккья, их встретили пушечными выстрелами по просьбе их же собственного генерала, которому было достаточно присланных ранее португальских иезуитов. На короткое время испанские изгнанники получили приют на острове Корсика. В ночь с 3 на 4 ноября таким же образом избавил себя от иезуитов король Неаполя и Сицилии; в ночь с 7 на 8 февраля 1768 года то же сделал и герцог Пармский; наконец, 23 апреля 1768 года прогнал иезуитов и мальтийский гроссмейстер.
