В числе первых городов, охваченных массовыми антиправительственными волнениями, оказался портовый город на юге – Масан. По призыву оппозиционных партий и организаций центральные кварталы города заполнили тысячи участников демонстраций протеста – студенческая молодежь, рабочие, служащие, городская беднота. Участники мирного выступления несли транспаранты, на которых было начертано: «Долой фальсифицированные выборы!», «Долой Ли Ги Буна», «Долой лисынмановское правительство!», «Свободу учебным заведениям!» и др. Лисынмановские власти, напуганные столь крупной волной стихийного народного протеста, решили разогнать демонстрантов силой оружия. В результате расстрела погибло более 100 безоружных горожан. Полиции удалось на время ослабить напор демонстрантов в Масане, но масанские события подобно молнии воспламенили подъем антиправительственных выступлений в других крупных центрах страны – Сеуле, Тэгу, Инчхоне, Чжонджу, Тэджоне, Кванчжу и других.
В Сеуле 16 и 17 марта десятки тысяч студентов и преподавателей столичных университетов вместе с другими слоями горожан вышли на демонстрации и митинги солидарности с участниками выступлений в Масане. Отвергая результаты фальсифицированных выборов, участники массовых шествий потребовали немедленного расследования кровавых полицейских злодеяний в Масане, строжайшего наказания должностных лиц, ответственных за расстрел безоружных манифестантов. Среди других требований восставших были: «Народу – свободное волеизъявление!», «Не допускать подавления штыками демонстрации учащихся и студентов!», «Не допускать полицейских посягательств на права и свободу народа!», «Провести новые президентские выборы!».
К 19 апреля 1960 г. общее число участников антиправительственных выступлений в Сеуле и других городах превысило 100 тыс. человек. На начальном мирном этапе борьбы повстанцы не выдвигали прямых антилисынмановских лозунгов и требований. Некоторая часть студенческих лидеров и университетских профессоров и оппозиционных деятелей наивно полагала, что за экономический и политический кризис в стране несут ответственность «плохие чиновники» и бюрократы, окружившие «хорошего» правителя страны. Эта наивная вера побудила студенческую делегацию из университета Тонгук направиться к президентскому дворцу Кёнмунде, чтобы добиться прямой встречи с Ли Сын Маном и передать ему петицию со своими политическими требованиями. Однако на подступах к дворцу мирное шествие встретил шквальный огонь жандармерии на поражение, и 10 человек были убиты охранкой. Беспощадный расстрел близ дворца Кёнмунде, больно отозвавшийся в сердцах оппозиционеров, стал стихийным призывом к всенародному восстанию.
Общее число участников новой волны восстания за демократию и свободу достигло вскоре 500 тыс. чел. Новым лозунгом повстанцев, переживших сложную полосу политической зрелости, стало требование «Долой Ли Сын Мана!» Многие стратегические кварталы Сеула оказались под фактическим контролем повстанцев. Радикально настроенные группы молодежи подожгли редакцию проправительственной газеты «Сеул синмун», совершили погромы в головном офисе правящей Чаюдан и ряде правительственных учреждений. Стихийные толпы взяли в плотное кольцо здание Национального собрания, требуя от него немедленных законов в духе демократических требований оппозиции.
Оказавшись на краю пропасти, Ли Сын Ман все еще надеялся не без поддержки Вашингтона удержать власть в своих руках. На чрезвычайном заседании правительства во дворце Кёнмунде он потребовал от силовиков принять «самые решительные меры» против бунтовщиков и подрывных элементов. Своим единоличным декретом он ввел военное положение в стране, назначив ответственным за его обеспечение начальника сухопутных войск генерала Сон Е Чхана. Против безоружных демонстрантов было разрешено использовать танки и другие виды боевой техники. В ночь с 19 на 20 апреля механизированные армейские части с различных направлений штурмовали Сеул и другие города, охваченные восстанием. Планомерно оттесняя повстанцев в глухие переулки и окраины, каратели без предупреждения открывали огонь по манифестантам. Итогом этой карательной операции, вошедшей в историю Кореи как «кровавый вторник», стало около 130 убитых и 800 раненых.
Однако даже столь безжалостная расправа не остановила участников восстания, которым стало ясно, кто направляет против них пули карателей. В столичном парке «Пагода» студенты, свалив с постамента скульптуру Ли Сын Мана, волоком потащили ее по улицам, встречая одобрительные выкрики горожан. В некоторых кварталах солдаты отказывались направлять танки и бронемашины против своих братьев и сестер.
В этих условиях атмосфере 26 апреля 1960 г. Национальное собрание РК вынуждено было принять резолюцию, в которой содержалось требование немедленной отставки Ли Сын Мана с поста президента и объявлялись недействительными итоги президентских выборов 15 марта 1960 г. В такой ситуации у Вашингтоне не оставалось иного выбора кроме как отмежеваться от Ли Сын Мана. Госдепартамент США сделал официальное заявление о своем несогласии с «нарушениями демократии» в Южной Корее. С этого времени правящая Чаюдан стала стремительно утрачивать рычаги реального управления государством. Из-под повиновения властей стала выходить последняя опора режима – армия. Перед угрозой неминуемой катастрофы скандально избранный на пост вице-президента страны Ли Ги Бун покончил 28 апреля жизнь самоубийством. На другой день Ли Сын Ман в строжайшей тайне на самолете ВВС США бежал из Сеула на Гавайские острова, где он безвыездно поселился на вилле, которую ему предоставила местная корейская диаспора.
Так бесславно завершилась история Первой республики Корея, а вскоре и жизненный путь доктора Ли Сын Мана, фигуры весьма неоднозначной и противоречивой. В современной историографии РК преобладают негативные оценки его политической биографии. С объективных академических позиций вряд ли такая оценка справедлива. Видимо следует различать в Ли Сын Мане личностное начало, с одной стороны, и политическое – с другой. Как личность он, безусловно, был патриотом Кореи, внес немалый вклад в антияпонскую освободительную борьбу. Но как политический деятель, особенно на посту президента РК, скатился к авторитаризму и диктатуре, обрушивая неоправданные репрессии против своего народа. И подобный дуализм свойственен в современной истории далеко не одной крупной исторической фигуре.
Только в ходе подавления апрельского народного восстания погибло 183 и было ранено 6259 человек. Эти невосполнимые потери человеческих жизней – суровое обличение правящим кругам Первой республики, избравших антинародный путь национальной модернизации. Сама жизнь выдвинула на авансцену необходимость радикального поворота во внутренней и внешней политике Юга. Однако прошло еще немало времени, прежде чем Республика Корея вступила на путь, отвечающий интересам ее народа и всей корейской нации.
Глава III
Две Кореи и внешний мир
§ 1. «Чучхейские принципы» внешнеполитической ориентации КНДР
Провал Женевской конференции по мирному урегулированию корейского вопроса окончательно определил два диаметрально противоположных направления во внешнеполитической ориентации КНДР и Республики Корея. Каждое из них вновь провозгласило свои приоритетные исключительные права на восстановление общегосударственной целостности разделенной нации.
Освещая эту проблему на пленуме ЦК правящей Трудовой партии 3 октября 1954 г., Ким Ир Сен заявил, что отныне в условиях мирного сосуществования потребуется длительный, трудный и напряженный период для превращения КНДР в опорную «базу революции» в масштабе всей Кореи, восстановления и модернизации ее народного хозяйства, наконец, создания сильной и влиятельной революционной партии на Юге. В апреле 1955 г. вышел в свет очередной труд северокорейского лидера «Тезисы о характере и задачах нашей революции», в которых в качестве первоочередных выдвигались следующие основные задачи: сокрушить «агрессивные силы американского империализма» и их южнокорейских союзников; освободить народ Юга от «империалистического и феодального гнета и эксплуатации»; добиться демократического объединения родины и полной национальной независимости. Борьба против империализма США и их лисынмановских приспешников трактовалась как стратегическая задача «антиимпериалистической революции в масштабе всей Кореи».
В декабре 1955 г. Ким Ир Сен, выступая на партийно-государственном активе с докладом, посвященным борьбе против догматизма и внедрения принципов «чучхе» в идеологической работе ТПК, высказался по поводу двух возможных вариантов воссоединения Кореи. Первый из них связывался с неуклонным ростом сил мира, демократии и социализма в международном масштабе, уходом США из Южной Кореи, что могло бы открыть мирный путь преодоления национального раскола. Второй вариант – «не мирный, а военный путь», или «война против империализма в мировом масштабе», в т. ч. и на Корейском полуострове. Хотя второй, «военный путь» нежелателен, отметил Ким Ир Сен, исключать его полностью не следует.
