15. После этого Генрих, охваченный жаждой власти 126 , устроил знаменательный пир в месте под названием Саалфелд. И так как он был великим и могущественным, то со [всем] своим королевским величием и могуществом многих одарил многими [дарами] и такого рода поступком многих поэтому склонил на свою сторону. Однако было много таких, которые считали, что нужно, чтобы дело оставалось в тайне для того только, чтобы их не сочли замешанными в распре братьев. Но они дали совет, согласно которому война должна была стать легче, а именно, чтобы он оставил Саксонию под военной защитой [своих людей], а сам отправился к лотарингцам, людям невоинственной природы; и произошло так, что уже при первом нападении король одержал победу над ними и измучил одним [только] сражением. Итак, оставив, как мы сказали, по совету военных сподвижников Саксонию и передав города в Саксонии и Тюрингии под военную защиту [своих людей], Генрих с друзьями пришел в Лотарингию. Весть об этом повергла всех и повсюду в замешательство, так как причина столь неожиданного похода и столь внезапной войны точно не была известна. Король же [Оттон], когда такого рода слух дошел до него, сначала [этому] не поверил, [но] затем, выяснив состояние военных дел, немедля стал с войском преследовать брата, и когда приблизился к городу под названием Тротманн 127 , находившемуся под защитой брата, то [те], которые были там, памятуя о судьбе Танкмара, не осмелились ожидать короля в этом месте, а вышли из города и сдались королю. [Человеком], который должен был сохранить этот город в руках Генриха, был Агина 128 . Король связал его крепкой клятвой [в том], что он, если сможет, отвратит своего господина от войны к миру и согласию или сам во всяком случае вернется к королю. Итак, отпущенный [Агина] прибыл к своему господину. А войско, которое вел король [Оттон], дошло до берега реки Рейна.
16. В то время, когда шла война Эберхарда с королем, к Гизелберту 129 был послан Гадалд 130 , камерарий короля, для [переговоров] о согласии и мире, однако, поскольку тот [Гизелберт] открыто не склонялся ни к одной из сторон, [то Гадалд] не был принят достойным образом, а ответ [ему] откладывался со дня на день. Тогда [Гадалд], чувствуя притворство князя и не желая далее терпеть подобные уловки, заявил: "Перед лицом народа я передаю тебе королевское повеление - явиться в назначенный день в королевский суд, в противном случае знай, что тебя будут считать врагом" 131 . Таким же образом [Гизелберт] отослал от себя и архиепископа Бернгарда 132 , посланного [к нему] королем, не оказав ему внимания и не дав ему определенного ответа. Рассказывают также, что он очень часто ломал печати королевских посланий. После же таких слов [Гадалда] он [Гизелберт] начал лучше обращаться с послом и приказал проводить [его] с почетом.
17. Итак 133 , Генрих и Гизелберт, подготовив войско для войны, решили выйти к Рейну 134 навстречу королю. Агина также, памятуя о клятве, стал во главе войска и, перейдя Рейн, явился к королю и, выразив ему в смиренных словах приветствие, сказал: "Твой брат, мой господин, желает тебе, чтобы ты, здоровый и невредимый, долго правил [этой] великой и обширной державой, и передает тебе, что спешит, насколько может, явиться к тебе на службу". Король, спросив его, хочет ли тот мира или войны, взглянул при этом вдаль и увидел, что очень большое войско, растянувшись, продвигается с развернутыми знаменами вперед и устремляется к той части его войска, которая уже перешла Рейн. Обратившись к Агине, он спросил: "Что это за толпа, чего она хочет?" А тот довольно спокойно ответил: "Мой господин является твоим братом. Если бы он удостоил склониться к моему совету, он пришел бы иным образом. Пришел же только я, как сам поклялся". Король, услышав эти слова, никаким телодвижением не выразил своего огорчения по поводу того, что не подошли корабли, на которых он мог бы перейти Рейн, а громадная река не предоставляет другого пути, и что бедствие неожиданного сражения не позволяет войску, расположенному на противоположном берегу, рассуждать, должно ли оно пасть на глазах врага или с оружием защищать свою жизнь. Затем, смиренно простирая руки к богу, король сказал: "Боже, творец всего и правитель, обрати свой взор на народ свой 135 , во главе которого я стою по твоей воле, да освободится он от врага, и да знают все люди, что никто из смертных не может противоречить твоему повелению, [повелению того, кто] все может, живет и правит вечно" 136 . Те, которые находились на противоположном берегу, переправили поклажу и обоз в место под названием Ксант 137 , а сами в [полной] готовности стали выжидать врагов. И так как между нашими и врагами был пруд, то саксы, разделив своих союзников, [сделали так], что одна [их] часть обрушилась на врагов спереди, другая часть стала преследовать их сзади, [так что] они оказались стиснутыми посредине и небольшое число [саксов] теснило большое число [врагов]. Ибо у наших, как говорят, тяжеловооруженных было не больше ста, а войско противника было достаточно велико. А так как их теснили как спереди, так и сзади, то не было ясно, с какой стороны они должны больше всего остерегаться. Среди наших были такие, которые умели немного говорить на гальском языке 138 ; такие, подняв сильный крик, по - гальски призывали противников к бегству. Те, полагая, что такого рода крики исходят от друзей, обратились, как [им] кричали, в бегство. В этот день многие из наших были ранены, а некоторые и убиты, среди них Адальберт, по прозвищу Кандид 139 , раненный копьем герцога Генриха, несколько дней спустя умер. А враги все или были перебиты, или взяты в плен, или бежали; поклажа и весь скарб врагов был разделен между победителями. Со стороны названных лотарингцев хорошо сражался в упомянутом сражении Годфрид, по прозванью Черный 140 . Но в тот день погиб Маинций 141 , о котором мы выше упоминали.
18. Тюринг Дадо 142 сообщил начальникам городов, которые находились в восточной части 143 на стороне герцога Генриха, о победе короля и о том, что сам герцог погиб в сражении; и он сделал это так ловко, что все подчинились власти короля. Генрих оставил этот поступок неотмеченным. Однако у него из всех городов осталось только два - Мерзебург и Скитинг 144 . Король же после победы счел нужным преследовать своего брата и зятя 145 .
19. Услышав об отпадении своих городов, удрученный недавней победой короля, лишь с девятью воинами он отправился в путь; придя в Саксонию уже поздно, он вошел в город Мерзебург. Когда король узнал об этом, он вернулся в Саксонию и осадил город, в котором остановился брат. Генрих не мог оказывать сопротивление более сильному и столь значительному [противнику] и почти два месяца спустя, сдав город, вышел к королю. Ему было предоставлено перемирие на 30 дней, в течение которых он должен был покинуть Саксонию с приверженными ему воинами; если бы кому - нибудь из них стало угодно перейти к королю - тому даровалось прощение; и некоторое время после этого Саксония отдыхала от внутренних войн.
20 146 . Варвары, однако, пользуясь нашим затруднением, нигде не прекращали поджоги, убийства и опустошения, а Геро 147 , которого король поставил над ними, они задумали убить с помощью хитрости. Однако он, предупреждая хитрость хитростью, пригласил около тридцати князей 148 варваров на большой пир и всех их, усыпленных вином, в одну ночь умертвил. Но так как [Геро] не хватало [сил для борьбы] со всеми племенами - ведь именно в это время поднялись ободриты, уничтожили наше войско и убили самого его предводителя по имени Гайка 149 , - то король поэтому часто сам водил против них войско, которое во многих [сражениях] нанесло им ущерб, поражение и довело их до крайнего несчастья. Тем не менее они предпочитали войну, а не мир и пренебрегали любым бедствием ради дорогой свободы 150 . Ибо это такой род людей: грубых, способных переносить лишения, привыкших к самой скудной пище, и то, что для наших обычно представляется тяжелым бременем, славяне считают неким удовольствием. В самом деле, прошло много дней, а они сражались с переменным успехом 151 , те ради славы, за великую и обширную державу 152 , эти за свободу, против угрозы величайшего 153 рабства . Именно в те дни саксы испытывали натиск многих врагов: с востока - славян, с юга - франков, с запада - лотарингов, с севера - датчан и тоже славян, поэтому варвары 154 вели войну долго.
21. Был некий славянин по имени Тугумир 155 , оставленный 156 королем Генрихом, согласно законам своего рода, на основании отцовского наследства 157 , господином тех, которых называют гаволянами. Этот человек, получив большие деньги и поверив в большие посулы, дал обещание, что предаст [свою] страну. Поэтому, сделав вид, что тайно бежал, он прибыл в город под названием Бранибор; когда народ принял его и признал своим господином, он в скором времени выполнил то, что обещал. Он пригласил к себе своего племянника, который один оставался из всех князей племени, и, захватив его хитростью, убил, а город со всей областью передал во власть 158 короля . Когда это произошло, все варварские племена 159 , вплоть до реки Одер, равным образом подчинились и стали платить дань королю 160 .
