«Скоро после государственного переворота 1689 года были приняты разные меры, свидетельствовавшие о некоторой неприязни к иноземцам. В то время, когда отношения между Петром и иноземцами становились со дня на день более близкими…». (Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1.)
Очень интересно, принимаются меры против иностранцев, а Петр в них души не чает. Кто же тогда эти меры принимал, если не царь? Если с 1689 царем стал Петр – то бредовина полная, одной рукой ласкает, другой карает. А если царь - Иван V Алексеевич, то все становится на свои места.
«На иностранцев вообще тогда смотрели косо в России. … К этому же времени относится изгнание иезуитов из России, а также сожжение на костре еретика Кульмана. Петр, вероятно, не принимал никакого участия в подобных делах…» (Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1.)
Опять странные вещи. Иезуитов массово сжигают на кострах, а Петр как бы в стороне. Не похоже на кровожадного Петрушу, который впоследствии проявит патологическую тягу кого ни будь казнить, – рубил головы собственноручно десятками за раз, в страшных пытках участвовал лично, над трупами глумился. Навряд ли бы молодой царь пропустил свою любимую потеху. Да вот поучаствовать в этом действе Петр тогда мог только в роли казнимого, тогда по нему самому православный топор скучал. Сотни тысяч православных людей мечтали расправиться с Антихристом собственноручно, заслужил окаянный. Нет, не было Петра в Москве – был бы, не сносить ему головы. С октября 1689 года Петр и Софья покидают Московию, чудом избежав заслуженной кары.
Как мы видим, иезуиты, которые понаехали в Россию в период патриаршества Иоакима, массовым порядком изгоняются из России именно с осени 1689 года. Даже некоего еретика Кульмана сожгли. Неужели православные пожалели главного идеолога иезуитов Бенедетто Одескальки - Иоакима, который посягнул на самое святое, на веру православную? Нет, такого быть не могло. Поэтому мы не поверим издевательской ТИ, по которой Иоаким вдруг, в конце 1689 года, внезапно прозрел и стал ярым поборником православия и противником латинства. С 1676 года он это латинство насаждал, православных сторонников уничтожал, строительство римско-католических храмов благословлял и, вдруг, прозрел. Ниже приведена попытка ТИ обелить патриарха Иоакима, цель понятна и методы привычны:
«…После мятежа 1689 г. и осуждения Медведева, который, опираясь на Шакловитого , замышлял убийство Иоакима, патриарх настоял на высылке из Москвы иезуитов и в 1690 г. собрал на собор архиереев и все московское духовенство которым торжественно осуждено было учения "папежников". В опровержение этого учения Иоаким также собирался издать сборник "Остень" (см. Евфимий ), но смерть патриарха, 17 марта 1690 г., помешала этому предприятию. В завещании Иоакима содержится завет царям, отличающийся суровой неприязнью к иноземцам…»
Вы только вдумайтесь в написанное! Иезуиты появляются в России с 1682 года, с момента утверждения патриарха Иоакима у власти и массово изгоняются после его смерти. А нам ТИ-шутники напевают, был Иоаким радикальным противником всего латинского и иезуитов особенно. Но не замечал, прозрел перед самой смертью и выгнал. И Медведева, наконец раскусил и осудил. Сильвестр Медведев всегда был самым близким соратником Иоакима. Достаточно вспомнить события церковного Собора 1682 года, когда он усердно «заушивал» православного старца Никиту Суздальца (по ТИ Пустосвята). Медведев фактически выступал от лица патриарха Иоакима. В течение 12 лет они совместно насаждали «новые прогрессивные западные течения» в русскую церковь, фактически заменив православие на католицизм. Именно Иоаким и Медведев проводили жесточайшие репрессии против православия, частично отраженные в ТИ как гонения на раскольников. И надо же, после мятежа 1689 года Иоаким вдруг прозрел и решил, что Медведев – враг церкви, а сам он, вроде бы ни при чем.
Ну и созвал прозревший патриарх собор архиереев, да и осудил иезуитов - «папежников», правда, позабыв при этом, что сам и насаждал это латинское учение в России, сам этих иезуитов массово и завозил. Ну а дальше стандартный прием из арсенала байеро-миллеровской школы – мол, собирался даже издать сборник «Остень», да не успел, помер внезапно. А со временем, как это водится по сценарию, появляется некое завещание Иоакима с «суровой неприязнью к иноземцам». Верится во все это с большим трудом, вернее сказать, не вериться вовсе.
Очень интересная закономерность. Второй патриарх внезапно умирает, а ТИ молчит. Сначала Никон в 1681 году ВНЕЗАПНО умер по дороге в Москву и через несколько месяцев Москва содрогнулась от первого стрелецкого бунта. Теперь, через несколько месяцев после стрелецкого мятежа 1689 года, ВНЕЗАПНО помирает патриарх Иоаким. Неужели наши орденоносные историки не заметили никакой связи, никакой странности в этих событиях. Нет, никто. Их Байеро-Миллеровские постулаты устраивают полностью – «зачем козе баян?».
Все было намного прозаичнее. После воцарения законного царя Ивана V Алексеевича, в Московию возвращается православие. Иезуитов массово уничтожают как еретиков-иноземцев. На церковном соборе архиереев 1690 года латинская ересь, названная «папежничеством», строго осуждается. Иоаким приговаривается к смертной казни, как главный проводник этих веяний. Казнь незамедлительно приводится в исполнение 17 марта 1690 года. Именно в честь этой страдальческой смерти Иоакима, а в мирской жизни Бенедетто Одескальки, иезуиты присваивают ему титул блаженного Папы римского Иннокентия XI. Данного титула «блаженный» не удостоился ни один Папа римский из всего огромного списка. А сам термин «папежничество» связан с передачей главенствующей роли в религиозной жизни Империи от Московского патриарха Папе Римскому, как главному понтифику.
Казнь Иоакима гулко отозвалась по всей Европе. Заветная мечта посадить на Имперский трон своего императора Петра и своего Папу римского провалилась.
Воздух свободы, который вдохнула Европа во время латинского периода в Московии, был слишком сладок, что бы отказаться от него без борьбы. Все понимали, что Богом избранный русский царь эту свободу постарается отобрать. За независимость приходилось платить дорогой ценой, но Европа была готова идти на дальнейшие жертвы. Теперь у Запада был свой лидер в лице Петра I, который де-юро был провозглашен царем в Успенском Соборе Москвы. Это был символ свободы и консолидации. Он вдохновлял на борьбу.
Продолжение гражданской войны было неизбежно…
