Замечу, что вести беспокоящий огонь дорогими 180-мм снарядами, да еще из более дорогих стволов с живучестью всего 300 выстрелов было верхом безграмотности. А ведь еще в 1915 г. ГАУ русской армии издало приказ, что «стрельба без четко указанной цели является преступной тратой снарядов».
Выполнение двух первых задач должно было осуществляться обстрелом в ночное время. Корректировку стрельбы предполагалось вести самолетами, но самолеты-корректировщики к батарее не были прикреплены. Две стрельбы с корректировкой самолетами были неудачными, так как во время одной из них не было двусторонней связи с самолетом, а при второй цель оказалась закрытой облаками.
Поскольку огневая позиция батареи находилась очень близко от линии фронта, то ее обстреливала даже полевая артиллерия противника. Поэтому с 1 января 1940 г. по разрешению начальника артиллерии 7-й армии батарея была переведена на станцию Лоунатиоки, на 7,5 км дальше от линии фронта. На огневую позицию Перкиярви батарея выходила только для ведения огня. Время на развертывание на огневой позиции было доведено до 25 минут, а свертывания — до 22 минут. С этой огневой позиции батарея № 17 выполняла поставленные ей задачи до 25 января, а с 26 января в связи с подготавливаемым общим наступлением армий Северо-Западного фронта и переводом на ее позицию 356-мм батареи № 9 она была передислоцирована на позицию у станции Наурисярви Приморской железной дороги Теризки — Виипури.
На новой позиции с 8 февраля батарея выполняла поставленные ей задачи по подавлению береговых батарей на острове Койвисто, а также по сковыванию тыла и дезорганизации путей подвоза по шоссе Виипури — Макс-лахти и Макс-лахти — Каллолатси.
С 24 декабря 1939 г. по 10 февраля 1940 г. батарея № 17 выпустила по Виипури 116 фугасных снарядов, по станции Кямяря — 31, по полустанку Лиматта — 59, по Пилппула— 13, по Хонканиеми — 8, по станции Хейниоки — 4 и по Иоханес — 14, по шоссе Ремпетти — Макс-лахти — Хумалиоки — 36, по шоссе у деревни Халила — 14 и по береговым батареям на острове Койвисто — 12 снарядов. Огонь велся по площадям редкими залпами без корректировки и без наблюдения результатов. Стрельбы были короткими, по 2–6 и в редких случаях по 10–12 выстрелов.
Действия 180-мм железнодорожной батареи № 17 в рассматриваемый период показали, что стрельба без корректировки по неприятельским тылам могла привести главным образом к моральному воздействию на войска противника при значительном расходовании боезапаса (307 снарядов), поэтому далее было нецелесообразно использовать эту батарею для разрушения укреплений оборонительной полосы противника.
На освободившуюся 26 января позицию у станции Перкиярви приказом Военного совета Балтийского флота была переведена железнодорожная батарея № 9. Вместе с ней на Карельский перешеек переводилось управление 2-го отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона, в состав которого входили батареи № 9 и 17. Штаб дивизиона разместился на станции Лоунатиоки.
Батарея № 9 совершила переход на Карельский перешеек по тому же маршруту, что и батарея № 17, и прибыла на позицию 27 января. На переход двух эшелонов было затрачено около двух суток, а третий эшелон задержался по техническим причинам на станции Копельярви и присоединился к батарее только 31 января.
Глава 11
ДЕЙСТВИЯ НА КОММУНИКАЦИЯХ
Известную опасность для Балтийского флота представлял шведский флот. Советское правительство не исключало вмешательство в войну Швеции, как это было в 1918 г.
К 30 ноября 1939 г. главной ударной силой шведов были 7 броненосцев береговой обороны. Самыми современными из них были три корабля типа «Sverige», построенные в 1912–1922 гг. Водоизмещение их составляло 7516 т, скорость 22 узла, вооружение: четыре 283/45-мм/клб, восемь 152/50-мм/клб и четыре 75-мм пушки.
Броненосец «Оскар II» постройки 1907 г. имел водоизмещение 4584 т, скорость 18 узлов, вооружение: две 210/44-мм/клб, восемь 152/50-мм/клб и четыре 57-мм пушки.
Три броненосца типа «Эран» постройки 1902–1904 гг. водоизмещением 3735 т, скорость 17 узлов, вооружение: две 210/44-мм/ клб, шесть 152/44-мм/клб и четыре 57-мм пушки.
Кроме того, в составе шведского флота было два крейсера, но только один — «Готланд» — был современным, введенным в строй в 1935 г. Его водоизмещение составляло 5780 т, скорость 27 узлов, вооружение: шесть 152/50-мм/клб, две 75-мм и четыре 25-мм пушки. Крейсер «Филгия» постройки 1902–1907 гг. находился на переоборудовании.
Шведский флот также имел пять миноносцев водоизмещением 940 т, два миноносца водоизмещением 638 т, два миноносца водоизмещение 500 т, и, наконец, четыре подводные лодки.
Для наблюдения за шведским флотом Военный совет Балтийского флота 28 ноября 1939 г. в 2 часа приказал двум подводным лодкам, находившимся в Кронштадте, и трем — в Таллине, выйти в море и занять позиции № 15–19. Подводная лодка С-3 (позиция № 19) стала почти у входа в главную шведскую ВМБ Карлскрона, подводные лодки Щ-309 и Щ-310 (позиции № 16 и 17) стали у ВМБ Висби и Форезунд, расположенных на острове Готланд.
Однако шведы сидели тихо, «как мыши за веником». Лишь 2 декабря подводная лодка Щ-309 обнаружила вспомогательное судно под шведским военно-морским флагом, шедшее на север. Поскольку шведские корабли из баз не выходили, командование Балтийского флота с 5 по 7 декабря отозвало все лодки, находившиеся у шведских берегов.
30 ноября наши эсминцы и подводные лодки были направлены на патрулирование прибрежных вод Финляндии. Они установили, что финские торговые суда прекратили плавание открытой частью Финского залива и ходили только внутренними шхерными фарватерами. Лишь один финский транспорт «Айва», вышедший из Таллина рано утром 30 ноября, в 12 ч. 20 мин. был задержан эсминцем «Грозящий» и сторожевым катером № 111 (типа МО) и отбуксирован от острова Аэгна в Палдиски.
Иностранные пароходы, преимущественно германские, продолжали ежедневно ходить по заливу в Ленинград и обратно на запад, прокладывая курсы ближе к эстонскому берегу.
В Аландском море на позиции № 7 находилась подводная лодка-заградитель Л-1, а на позиции № 11 — подводная лодка Щ-319. Чтобы помешать уходу финских броненосцев береговой обороны в Финляндию, лодка Л-1 выставила на выходном фарватере из шхеру Нюхамна 20 мин с интервалом 60–90 м.
Наблюдая за противником 2, 4 и 5 декабря, Л-1 обнаружила движение небольших групп транспортов в финских шхерах. Атаковать эти транспорты в районе позиции № 7 было невозможно, так как они шли по самой опушке шхер на малых глубинах.
В западной части Аландского моря командир Л-1 обнаружил довольно интенсивное движение транспортов, но они ходили только под самым шведским берегом и преимущественно ночью. Кроме того, шведы установили в районе маяка Седерарм сильный прожектор, периодически освещавший проходившие корабли и проход между огнем маяка Флетиан и шведским берегом (южный вход в Аландское море шириной около 12 миль).
По наблюдениям подводной лодки Щ-319 в южном Кваркене финские военные и торговые суда не показывались, зато наблюдалось интенсивное движение немецких и шведских транспортов, от 10 до 20 пароходов в сутки. Шведские транспорты ходили группами по 2–6 пароходов под конвоем шведских военных кораблей и самолетов-разведчиков. Топить эти пароходы было невозможно из-за того, что всем подводным лодкам было приказано при встрече с нейтральным транспортом действовать по призовому праву. То есть лодки должны были всплывать и посылать призовую партию на борт судна, чтобы определить характер перевозимого груза, и по результатам осмотра решать — топить судно или отпустить.
8 декабря 1939 г. советское правительство объявило «блокированными побережье Финляндии и прилегающие к нему воды от устья реки Торниониоки, на севере Ботнического залива, до меридиана 23°5′ восточной долготы на Финском заливе». К этому времени на позиции находились 11 советских подводных лодок. Но значительного успеха подводники добиться не смогли. Одним из самых серьезных препятствий было строгое указание командирам подводных лодок руководствоваться призовым правом, что исключало атаки транспортов без предупреждения, делало невозможным действия против конвоев.
В 22 ч. 10 декабря с подводной лодки Щ-322, находившейся в надводном положении в районе Хельсинки, был замечен в 30 кабельтов силуэт большого транспорта. С лодки просигналили прожектором «Немедленно застопорить ход». Транспорт не отвечал, а лишь увеличил ход. Погоня продолжалась более часа, лодка шла самым полным ходом, и расстояние между ней и транспортом постепенно уменьшалось. Наконец, Щ-322 обогнала транспорт и, развернувшись, атаковала его торпедой из носового аппарата с дистанции 6–7 кабельтов. В 23 ч. 56 мин. последовал взрыв, и через 1 мин. 40 с. транспорт водоизмещением около 10 тыс. т пошел ко дну. Торпеда попала в борт в районе грот-мачты. Позже выяснилось, что транспорт был шведским и шел из Финляндии с грузом целлюлозы.
