И снова потащились мы по лесным тропам, а точнее, по узкоколейке. Перешагивая с одного бревна на другое. Местами эти бревна лежали друг на друге в пять слоев. Не дай Бог оступиться, перелом был бы гарантирован. Если учесть, что до этого мы уже прошагали по лесным дебрям километров 20, то возвращение наше было нелегким.
Особенно не повезло мне. Одев штаны от гидрокостюма «Садко» красивой черно-желтой расцветки, я не учел, что подошва у него тоненькая и нога ощущает в полной мере любую ветку или камень. И вот, ковыляя по бревнам, мы с Еленой помаленьку отстали от основной группы. В конце концов я потребовал, чтобы меня пристрелили из ракетницы. Но сначала решили перекурить это дело. Сели мы на рельсу, и наступила тишина. И вдруг мы одновременно удивленно посмотрели друг на друга. В наступившей полной тишине мы услышали отчетливый диалог двух мужчин. Мы четко слышали интонации, но уловить смысл разговора или понять, на каком языке он шел. мы не смогли. Хотя с языками были знакомы со многими, но вот не получалось. Так мы столкнулись с еще одной особенностью этих мест. Слуховые галлюцинации. У некоторых исследователей этих мест случались и зрительные.
Объяснений этому феномену нет. но мы не единственные, кто с этим сталкивается. Совершенно машинально я сделал снимок вдоль полотна. Потом, проявив пленку уже в Воронеже, снимок этот забраковал. Какие-то два светлых пятна над рельсами были, вроде засветки. Теперь вот думаю, что это не брак пленки.
Тут, как на грех, какой-то крупный зверь напролом стал пробираться в нашу сторону. Не дожидаясь более близкого знакомства с представителем фауны новгородских лесов, а среди них и лоси, и медведи, и кабаны, схватил я топорик и начал лупить по рельсам, сопровождая все это различными словами. Суть их состояла в том, что зверю лучше пойти другим путем. Зверь понял, и кусты затрещали в другом направлении.
Набравшись сил и впечатлений, мы заковыляли дальше. Решили дать сигнал идущим впереди. Выстрел из ракетницы не произвел никакого эффекта. Ни горящего красного шара, ни звука выстрелов наши скороходы не заметили. Наконец, добравшись до Керести, помню, что на четвереньках подполз к реке и, опустив лицо, пил и пил эту мягкую коричневую воду. Пошарили мы по сусекам, нашли что пожевать, и тут обнаружилось, что у меня сегодня день рождения и по этому случаю Алена припасла бутылочку марочного вина. А дальше был ночлег в копне мокрого сена под ласковый звон комариных туч.
Утром пришла дрезина, и мы вновь вернулись в цивилизацию Тёсово-Нетыльского, где ожидала нас наша машина.
На обратном пути у нас хватило сил и упрямства заехать еще в Демянский котел, в деревню Цемену, а потом, почти сразу за Кузовкой, в Тульской области, в машине торжественно сломалось сцепление. Остаток пути мы проделали на буксире за «ГАЗоном» из Ростова и завершили путешествие, дотолкав руками нашего верного коня до клуба.
Подытожив все увиденное, пошагав по лесам, где на каждом шагу из-под листвы и мха торчат либо кости, либо оружие, либо ботинки, мы подготовили докладную записку в Отдел культуры области и наш краеведческий музей с предложением организовать осенью специальный выезд с участием представителя музея в новгородские леса для сбора экспонатов вновь организуемой экспозиции по Великой Отечественной войне. Музею как раз передали здание «Арсенала». После нелегких переговоров было принято положительное решение. Нам выделили автобус «Кубань» с водителем и некоторые средства на пропитание. И эта экспедиция состоялась».
«16.09.1983 г. экспедиция в составе 11 человек выехала из г. Воронежа. Экспедицию возглавил Б.Н. Антнпов. В работе экспедиции приняли участие представитель Воронежского краеведческого музея Е.С. Касьянов, командированный музеем для сбора экспонатов, и ученый секретарь института АН СССР Б.И. Гаврилов, присоединившийся в Москве»[235].
17.09 экспедиция прибыла в п. Тёсово-Нетыльский. Работы по поиску в районе д. Огорели советского танка KB и остатков самолета результата не дали. По словам очевидцев, они были за два года до этого порезаны и вывезены группой саперов, присланных по линии военкомата.
Поиски было решено продолжить в районе п. Кересть, в 1942 г. он назывался Глухая Кересть. Местное начальство, в лице руководства лесопункта, дало разрешение на поиск и даже выделило две мотодрезины и прицеп.
Первым местом, в которое направилась экспедиция, был район дислокации штаба 2-й ударной армии. Разбили лагерь и приступили к поисковым работам. Начали с осмотра западной части бывшего аэродрома. «Сразу же стали попадаться различные предметы военного имущества. Нашли пулеметные ленты, патронные ящики, гусеницы с немецкого трехосного автомобиля, открытые сейфы и многое другое. Не удалось только отыскать на просеке упавший самолет, о котором рассказывал один из машинистов дрезин. К сожалению, он сам заблудился, выйдя к реке Кересть за 6 км от места, где оставил нас ждать. В дальнейшем не раз случалось, что очевидцы не могли сразу вывести нас в нужное место и только после длительных поисков восстанавливали ориентировку на местности и затем только находили объект. В этом нет ничего удивительного, т. к. лес стремительно зарастает, с каждым годом меняя свои очертания, стирая старые ориентиры»[236].
20.09 в 15 метрах от лагеря были случайно обнаружены останки советского солдата. Документов, медалей, знаков различия не сохранилось, все обмундирование истлело, уцелели только ботинки. Произвели захоронение останков.
Продолжив исследование поляны штаба 2-й ударной армии, нашли пишущую машинку, моток колючей проволоки, каски различных типов, саперные лопатки, весы, старый самовар, саперные ножницы, винтовочные стволы, котелки и многое другое.
«К середине дня работы возле бывшего штаба были закончены, и группа перешла на южную часть аэродрома, где предшествующей экспедицией нашего клуба были найдены четыре автомобиля ГАЗ-АА. На аэродроме и в прилегающем к нему леске, недалеко друг от друга стояли 20 автомашин, в основном полуторки ГАЗ-АА, одна с кинопередвижкой, ЗИС-5, АМО-3, «Эмка»-пикап и трактор С-60. Состояние их было различным, но, как правило, без колес, двигателей и приборов. Стекла выбиты. Разграбленность автомобилей вполне объяснима, т. к. все они находились на расстоянии 400-800 метров от узкоколейки и, по словам местных жителей, использовались как склад запасных частей»[237]. Иными словами, «добрые поселяне» растащили все. что можно.
Следующим районом для работы было намечено направление к р. Глушица. Там начинался коридор прорыва 2-й ударной армии и могло быть много интересного. Район этот был выбран по рекомендации Б.И. Гаврилова, и поиски дали хорошие результаты.
«Один за другим были найдены два миномета калибра 85 и 120 мм. причем оба в хорошем состоянии. Затем находки следовали на каждом шагу. Нашли остатки автоматов ППШ и ППД, танковый огнемет, немецкую винтовку, полевые кухни, остатки артиллерийского тягача, кузов от немецкой легковой машины, кавалерийские седла и многое другое.
Пройдя немного дальше, наткнулись на блиндаж. Судя по найденным там телефонным аппаратам, катушкам с проводами, этот блиндаж был. видимо, узлом связи. Под обрушившимся накатом лежали останки трех наших солдат. Удалось найти медальон с запиской, принадлежавший одному из этих красноармейцев.
В ней было написано: «Мой адрес, где я работал в последнее время и где находятся мои дети и жена: город Богородицк Тульской области, Товарковский район. Кобловское отделение Товарковского сахкомбината. Климов Кнрей Ефимович, жена — Климова Надежда Дмитриевна. Дочери Тамара и Машка Климовы. Мой адрес и место, где находятся моя мать, дедушка и все родственники: БССР. Гомельская область. Светховический район, поселок Чеморня. Климов Кирей Ефимович, мать — Климова Анна Сергеевна».
Останки погибших захоронили рядом с блиндажом, сделав табличку на куске фанеры»[238].
22.09 экспедиция закончилась, и на следующий день группа выехала в г. Воронеж.
По результатам этой экспедиции В.Н. Латарецевым было отправлено письмо в ЦК ВЛКСМ о том. что такое место нельзя оставлять «без присмотра».
Поскольку экспедиции одного клуба «РИФ» не могли поднять всю уйму накопившегося в Мясном Бору материала, было внесено предложение организовать в рамках Всесоюзного поискового движения ежегодные «Вахты Памяти» с перезахоронением останков погибших бойцов.
В 1984 г.. ввиду больших работ, проводимых клубом «РИФ» по подъему танков времен Великой Отечественной войны со дна р. Дон недалеко от с. С'елявное. выезда в район боевых действий 327-й дивизии не проводилось. Экспедиция была запланирована на сентябрь 1985 года.
Находки военного снаряжения и оружия клуб «РИФ» передал Воронежскому краеведческому музею, значительно пополнив его фонды.
