Наиболее чистым выражением русской религиозной культуры было старчество. В XIX в. оно считалось новым и в то же время национальным явлением. Зародившись в глубокой древности на православном Востоке, оно, возможно, еще в домонгольский период пришло на Русь. Однако во время татарского ига, вследствие утраты контактов с Константинополем, старчество исчезло из русских монастырей и заново стало появляться в России на рубеже XVIII–XIX вв. Суть его заключается в идее духовного наставничества и душевного исцеления. По словам Достоевского, «старец — это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю». Цель такого «растворения» в духовном наставнике заключается в полной победе над собой, над своими страстями, обретении подлинной духовной свободы. Старцами считались наиболее авторитетные монахи. В них сочетались строгость к себе, любовь к каждому отдельному человеку и хорошее знание человеческой психологии. Таких людей не могло быть много, поэтому к старцам постоянно приходили толпы людей, нуждающихся в духовной помощи. Тысячи людей за тысячи верст шли в монастыри, где подвизались старцы, чтобы вручить им свою душу. Беспредельная власть, которую старцы получали над своими духовными чадами, не могла не вызвать подозрительного отношения к ним со стороны православного духовенства, имеющего часто лишь формальные отношения со своей паствой. Одним из первых и наиболее известных русских старцев был Серафим Саровский. В молодые годы он принял монашество в Саровском монастыре, но долгое время жил в лесной глуши в полном одиночестве и аскезе. О нем стали складываться легенды, его хотели видеть. И, возможно, стремление быть полезным людям заставило Серафима прервать свое уединение и начать принимать посетителей. Перед людьми Серафим предстал не как мрачный аскет, а как мудрый, все понимающий собеседник, врачующий души и тела.
Во второй половине XIX в. центром старчества стал Свято-Введенский монастырь Оптина пустынь. В нем Достоевский, ища успокоение после смерти сына, встретил будущего прототипа своего старца Зосимы преподобного Амвросия Оптинского. Как и все старцы, Амвросий отличался добротой и глубоким знанием человеческой души. Кроме Достоевского, с Амвросием беседовали Толстой, Владимир Соловьев, Константин Леонтьев и др.
XIX в. стал для России временем небывалого культурного подъема, расцвета творческих поисков во всех сферах культуры. Освоение национального наследия, наряду с включенностью в общемировые художественные процессы, приносило поистине выдающиеся плоды. XIX в. по праву называют «золотым веком» русской культуры. Вершинные достижения российской словесности оказали серьезное влияние на мировую культуру, которую сегодня невозможно представить без имен Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова. Русская художественная культура на протяжении всего века развивалась в тесной связи с процессами, протекавшими в европейской культуре. Общность стилевых поисков привела на рубеже веков к появлению стиля модерн, вклад в развитие которого русских художников и архитекторов был весьма велик. Рубеж XIX и XX вв. ознаменовался новым подъемом русской культуры. В этот период во всех ее областях утверждаются новые принципы. «Серебряный век» — это было время поэтов-символистов, религиозных философов, музыки С.В. Рахманинова и А.Н. Скрябина, Московского художественного театра, расцвета русского балета. Создание в 1898 г. В.И. Немировичем-Данченко и К.С. Станиславским Московского Художественного театра, в котором сочетались лучшие традиции русского театра XIX в. и поиски нового, стало подлинной революцией в театральном искусстве. Идеи основателей МХТ до сих пор сохраняют свою значимость для театральных школ всего мира. Можно сказать, что русская театральная традиция оказала решающее влияние на развитие мирового театрального искусства. Таким же важным явлением стал для мировой культуры и русский авангард начала XX в., во многом определивший дальнейшие пути развития искусства. Выдающиеся достижения русской культуры являются неотъемлемой составной частью художественного наследия всего человечества.
* * *Установка на символичность, декоративность и общий эстетизм, стремление к авторскому созданию прекрасного, красоты волшебной, неземной, пронизали мировую культуру, искусство последней трети «долгого XIX века». Особенно ярко это сказалось в развитии последнего по времени великого художественного стиля — «модерн», который под разными названиями стал доминировать в Европе и мире. Этот художественный стиль вобрал в себя и романтические, и импрессионистские, и символистские тенденции. Но для него стала свойственной особая ориентация на массовость, на прикладной характер творчества, стремление к художественному воздействию на все сферы жизни. С одной стороны, это шло от осознания художниками грубой индустриализации жизни, отсюда порождались, порой преувеличенные, эстетизм, декоративизм. С другой стороны, поскольку художники задались целью преобразовать средствами искусства всю окружающую среду, в том числе повседневную и промышленную, они развивали рациональное конструктивное начало, пытаясь соединять функциональность с красотой, которая для них обрела едва ли не религиозный смысл. Врубель так и говорил: красота — вот наша религия. Эту красоту они пытались увидеть и в реальном мире, мире живой природы (растения, животные, насекомые), и во всем таинственном, запредельном, мистическом, неявном: в движении стихий, вихрях линий, хороводах форм. Искусство при этом понималось как самая лучшая, совершенная жизнь, а художник — как творец и пророк такой жизни. Задачей людей искусства становилось художественное преображение обыденной жизни. В мире множились художественные магазины, салоны. Сыпались заказы на новые архитектурные решения в строительстве банков, различных, порой грандиозных, сооружений (Эйфелева башня), частных домов. Причем архитекторы проектировали не только сами здания, но и интерьеры со всей обстановкой, привлекая к работе художников и декораторов. В стиле «модерн» стало делаться все: мебель, одежда, настольные лампы, ширмы и пр. Этот стиль широко вошел в книжную и журнальную графику, рекламу. Художественные произведения в стиле «модерн» были иногда чересчур усложненными, но всегда изящными, волнующими воображение, как бы дразнящими вкус. Художники мастерски использовали мифологические, поэтические и сказочные образы (кентавры, сфинксы, русалки), символичные изображения цветов, и простых (подсолнухи), и экзотичных (орхидеи, лилии), а также животных, птиц, насекомых (особенно змей, лебедей, павлинов, бабочек, стрекоз). Все это было искусно связано в композиционных решениях, изысканно, извилисто, подвижно, ярко, театрально эффектно, искусственно и прекрасно. Этот художественный стиль, в целом ушедший, до сих пор продолжает оказывать плодотворное воздействие на промышленный и бытовой дизайн, архитектуру и моду.
Обе линии, реализм и романтизм, классицизм и модерн, в XIX в. совмещались и перекрещивались. И обе, вместе и порознь, доходя до крайностей, достигая вершин художественности, предвозвещали начало великого перелома не только в художественной, но и в целом в европейской и мировой культуре, перелома, который начал ощущаться в конце века XIX и стал реальностью для всего XX века.
XIX век — век модернизации Запада, повлиявшего на изменение социального устройства и путей интеллектуального развития всего мира. Именно в сфере образования скачкообразные проявления модернизации постоянно сталкивались с инертными структурами и установками. В эпоху Нового времени в целом и в частности в XIX в. государство наряду с традиционными конфессиональными, а также общественными или частными инициативами становится ведущим агентом развития науки и образования. При этом власть последовательно поддерживала те образовательные сообщества и академические структуры, которые были проводниками социальной стабильности и гарантами соблюдения интересов государства, что довольно ярко проявилось во Франции, а затем и в Германии. Процесс профессионализации и «огосударствления» науки в европейских странах привел к становлению интернационального научного сообщества, ориентированного на реализацию и распространение ценностей знания.
Идеалы и принципы Просвещения, сформулированные великими мыслителями в XVIII столетии и понимаемые как постулаты универсального и вечного Разума, в XIX в. превратились в действенные факторы общественного прогресса — и в смысле повсеместного расширения образования, и в плане специализации и углубления научного поиска, наряду с популяризацией достижений науки и началом их проникновения в разные сферы хозяйства и социальной жизни.
Универсалистские модели развития знания, господствовавшие в «долгом XIX веке», не были простой реализацией философских принципов всеобщности разума, но отражали гегемонию, экономическое и военно-техническое превосходство западного мира над периферийными сообществами и цивилизациями. Однако и сам западный мир, с точки зрения развития науки и образования, не был в ту эпоху един — в разное время несколько национальных типов интеллектуального и академического развития получали наибольшее распространение и в Европе, и во всем мире. Большинство современных исследователей выделяют три такие ведущие национальные модели:
