Начался голод, а Косой целовал крест, что простит Устюг, если его впустят и заплатят выкуп. Но клятву он преступил, заведомо хотел отомстить за прошлый разгром своей банды. Войдя в город, учинил дикую расправу. Людей вешали, рубили на части, топили. Ватаги грабили, тешились с девками и молодками. Напоследок Устюг сожгли. В Москве о беде узнали с запозданием. Подняли рати. Шемяку на всякий случай арестовали – и не напрасно. Оказалось, что у него уже изготовилась к боевым действиям дружина в 500 всадников. Ее перехватить не успели, она ускакала к Косому.
Но государь и его воевода Иван Друцкий перехватили мятежников под Ростовом. Косой опять попытался использовать коварство, попросил о перемирии. Выждал, когда у государевых ратников притупилась бдительность, они стали расходиться по деревням за сеном и продовольствием. Тут-то Косой напал. Но Василий II и Друцкий сумели быстро созвать ядро армии, разбойника опрокинули встречным ударом. На этот раз ускользнуть он не сумел, изловили. Шемяку Василий II освободил. Он принес дополнительную присягу на верность, и ему возвратили удел. Но прощать Косого государь больше не намеревался. Позади было много перечеркнутых клятв, была трагедия Устюга. А насчет того, что делать со столь знатным преступником, уже существовал прецедент – приговор Всеволожскому. Косого заточили и ослепили.
Увы, в это время обострилась обстановка на южных границах. В Сарае Улу-Мухаммеда сверг Сеит-Ахмет. Проигравший хан с ордой верных ему воинов появился на Руси, захватил город Белев. Правда, он предлагал за предоставление убежища дружбу и союз. Но принять его – значило вызвать гнев и набеги со стороны нового хана. Василий II потребовал от пришельцев удалиться, а когда они отказались, выслал войско. Командовать поручил Шемяке и Красному. Показал, насколько доверяет им. Но военачальниками они оказались никудышными. По дороге ратники грабили свои же русские деревни, пьянствовали. Да и командиры себя не забывали, подчиненные тащили им скотину, мед, пиво. А разведку не вели.
Улу-Мухаммед выслал сильный корпус в обход. Сделал вид, что вступил в переговоры, и на русских неожиданно налетели сзади. Шемяка и Красный вскочили в седла и первыми понеслись прочь. Войско без командиров превратилось в стадо баранов, обезумевшее, мечущееся. Татары рубили его, словно развлекаясь. Летописцы назвали эту трагедию «белевщиной». Причем одна беда потащила за собой другие. Улу-Мухаммед, перебив русскую рать, в июне 1439 г. нагрянул к Москве, разграбил окрестности, сжег Коломну и ушел на восток, возобновил войну за престол.
После такого разгрома обнаглел Новгород. Рассудил, что Василий совсем беспомощный, на него можно не обращать внимания. В 1440 г. Новгород подписал соглашение с литовским государем Казимиром, переходил под его покровительство. Хотя «золотые пояса» просчитались. Государь бросил клич удельным князьям. А для них поход на Новгород выглядел крайне соблазнительным. Ведь на этот раз предстояло не подставляться под татарские стрелы, а всего лишь наказать строптивцев и при этом неплохо пограбить. Князья и бояре прибыли как один, вступили на новгородские земли. «Золотые пояса» смекнули, что с Казимиром они поторопились. Прислали архиепископа Евфимия подтверждать, что они подданные Москвы, а не Литвы, уплатили за провинность 8 тыс. рублей.
Но у государя рядом сидел скрытый враг – Шемяка. Его брат, Дмитрий Красный, умер, выросло его могущество: ему теперь принадлежали Углич, Галич, Руза, Ржев. Он ждал, вдруг умрет и государь? Шемяка оставался наследником. Однако в 1440 г. у Василия родился сын Иван, вскоре Мария опять забеременела. Ждать-то получалось нечего. Шемяка решил начать борьбу. Причем лучшим способом счел навести на соперника татар. Отправил делегатов в Сарай к хану Сеид-Ахмеду. Хлопотал о ярлыке на великое княжение, просил подсобить, а за это обещали увеличить дань с Руси. Правда, дело не выгорело. Хану угрожал свергнутый Улу-Мухаммед, а менять великого князя ему показалось неразумным. Василий II исправно платил дань, не принял сторону врага.
Вместо ярлыка о поползновениях Шемяки сообщили в Москву. Конечно, за измену следовало наказывать. Государь отправился с дружинами захватить смутьяна. Но у двоюродного брата имелись свои люди в Кремле, предупредили. Он успел удрать и начал войну. Разграбил и сжег великокняжеский Бежецк. Вызвал верных галичан, вятских разбойников, позвал желающих новгородцев.
У него нашелся союзник и среди удельных князей – Иван Можайский. Это был человек со странностями, коварный, жадный, болезненно жестокий. Засмотрелся, например, на красавицу-жену своего боярина Ивана Андреевича, домогался ее. Женщина не далась, пожаловалась мужу. Но князь посадил их в темницу, боярина казнил, а его супругу объявил ведьмой и сжег. К Шемяке Иван Можайский примчался сам, без приглашения. Вывалил кучу обид на Василия II и предложил действовать вместе. Однако рисковать жизнью и свободой он не намеревался. Он затеял другую игру – от Шемяки кинулся к Василию II и предложил сохранить верность, если ему добавят в удел богатый Суздаль. Великий князь согласился перекупить его, но в результате «приобрел» предателя.
А между тем Шемяка скрытно, лесными тропами приближался к Москве. Столкновение сумел предотвратить настоятель Троице-Сергиева монастыря Зиновий. Запретил мятежникам идти на столицу под угрозой проклятия. Рядовых воинов смутило его вмешательство. А Зиновий выступил посредником. Никто уже и не считал, в который раз возобновились переговоры, целовали крест. Шемяка сохранил удел, обязался не заводить больше интриги…
Но и государь совсем неслучайно проявил мягкость. Едва по Руси покатилась смута, оживились внешние враги. Польский и литовский король Казимир не забыл, что Новгород заключил с ним договор, он уже включил в свой титул добавку «государь новгородцев». Контакты возобновились, и «золотые пояса» протащили на вече решение, что отвергают власть Москвы. Казимир прислал к ним княжить своего двоюродного брата Иоанна Владимировича. А на русские порубежные области литовцы устроили набег.
Опасность обозначилась и с востока. Улу-Мухаммед вторично проиграл схватку за ханский трон. Снова появился у границ и ворвался в Нижний Новгород. Зимовал там. Но решил набрать побольше добычи. Выделил сыновьям Мамутеку и Якубу корпус всадников и послал их в глубинные, самые благополучные русские районы. Василий II тоже принялся скликать армию. Но Русь совсем разболталась! Дисциплина рухнула. Воинство собиралось медленно и слишком жиденькое. Можайский, верейский и боровский князья опоздали на месяц и воинов привели очень мало. Оставили их прикрывать собственные города: вдруг литовцы повторят набег? Шемяка заверял, что вот-вот появится, но вообще не пришел.
В результате русских набралось всего 1,5 тыс. Под Суздалем они сшиблись с 3,5 тыс. татар. Те притворно бросились в бегство, чтобы воины великого князя нарушили строй, а потом развернулись и захлестнули в кольцо. Кто-то вырвался, а Василия II оглушили и взяли в плен. Такой добычи татарские царевичи никак не чаяли! Сам великий князь! Чтобы сообщить об этом в Москву, сняли с Василия нательные кресты, послали в доказательство семье. В столице от эдаких доказательств началась паника. Войско погибло, государь в плену! Ждали: вот-вот налетит орда. Крестьяне и посадские сбегались в Кремль. А к одному бедствию добавилось другое. В Кремле, переполненном людьми, начался пожар. Заполыхали деревянные строения, трескались даже каменные стены. Погибающий народ силился выбраться из крепости, давился в воротах…
Василия привезли в Курмыш, где находился Улу-Мухаммед. Назначили цену за освобождение – платить дань ему, а не в Сарай и добавить крупный выкуп. Великий князь пытался спорить, отказываться, торговаться. Тогда Улу-Мухаммед отправил мурзу Бигича к Шемяке. О, галичский и угличский князь принял посла, будто ангела с неба. Двоюродный брат был в неволе, а ему преподносили на блюдечке великое княжение! Шемяка готов был на что угодно, принять подданство Улу-Мухаммеду, платить любую дань. Выражал лишь одно пожелание: чтобы Василий никогда не вернулся на родину. В общем, столковались. Обратно с Бигичем поехал шемякин дьяк Федор Дубенский.
Но и правительство Софьи Витовтовны не дремало. О переговорах Шемяки узнало. В Курмыш помчались лучшие дипломаты. Великому князю передали: Шемяка согласился, надо срочно идти на уступки, пока послы не вернулись. Василий II осознал, что ему грозит, резко изменил позицию. Быстро сторговались. Русь обязалась дать выкуп 5 тыс. рублей и выплачивать ежегодную дань – «со 100 голов 2 рубля». Внести такую сумму сразу правительство не могло. Сошлись на том, что великий князь предоставит в залог несколько городов и пустит туда татарских наместников, пока не погасит долг. Улу-Мухаммеда это удовлетворило, и он не стал ожидать ответа от Шемяки. Повернул дальше на восток и захватил Казань, основал там новое ханство.
