Все сказанное заставляет нас пристально вглядеться в личность человека, сделавшего имя себе и своему роду. Пусть небольшие, но все же возможности для этого у нас есть. Осенью 1994 г. автор книги принимал участие в конференции тверских краеведов, на которой с докладом выступила директор Ржевского городского архива. Доклад посвящался династии Раменских и был построен в духе прежней официальной газетно-журнальной историографии рода. Однако он был замечателен тем, что здесь давалась подробная характеристика части архива Антонина Аркадьевича Раменского. Оказывается, после его смерти она была передана в архив Ржевского райкома КПСС. События августа 1991 г. привели к тому, что вместе с другими партийными материалами документы Раменского попали в Ржевский городской архив. М.А.Ильин, руководитель тверских архивистов, краевед и замечательный человек, помог автору этих строк ознакомиться с материалами Антонина Аркадьевича. Здесь оказались: воспоминания отца Антонина Аркадьевича — Аркадия Николаевича Раменского "Об историческом происхождении учителей Раменских" (машинопись, датированная 1966 г.), "Дополнения к "Акту" комиссии Ржевского краеведческого музея от 1938 г. по обследованию семьи учителей Раменских в селе Мологино Калининской области в соответствии с заданием Наркомпроса, сделанные комиссиями Ржевского и Бологовского краеведческих музеев по состоянию на 1968 г." (машинопись, датированная 11 января 1968 г.), воспоминания Антонина Аркадьевича "Тридцатые годы" (машинопись, датированная 1974 г.), машинописная копия писем Ермоловых из Ржева в Мологино, датированных 1918 и 1920 гг., машинописная копия письма Пушкина из Петербурга в Мологино А.А.Раменскому от июля 1833 г., "География пятивековой просветительской династии Раменских" (составлена С.Дмитриевским в Москве в 1977 г.), три альбома с письмами, адресованными Антонину Аркадьевичу Раменскому, вырезками газетных и журнальных статей, посвященных династии, другие материалы.
Среди всех этих документов обращают на себя внимание прежде всего альбомы. В принципе, такие имеются едва ли не в каждой семье. Однако альбомы Антонина Аркадьевича по-своему замечательны. В них зафиксирована официальная история рода. Оформленные в высшей степени небрежно, даже неаккуратно, они тем не менее содержат интересные иллюстративный и текстовой материалы. Один из альбомов, озаглавленный "Литература о А.А.Раменском", открывается фотографиями с портретов представителей рода, празднования 200-летия юбилея мологинской школы, содержит вырезки из газет и журналов, поздравительные открытки, машинописные и печатные тексты стихотворений Раменского и др. Другой альбом включает материалы по истории Ржева и окрестностей. Здесь также имеются вырезки газетных и журнальных статей, посвященных Раменским, поздравительные открытки, письма, телеграммы. Альбом поражает обилием подлинных автографов потомков известных людей (С.М.Мельник-Тухачевской, Н.П.Герцен, Е.Я.Драбкиной, А.П.Радищева, Давыдовых, Толстых, Л.Космодемьянской, Муравьевых-Апостолов, И.Эренбурга, Н.А.Алексеева, Н.Гусева и др.). Альбомы содержат многочисленные образцы советского иллюстративного китча, с любовью коллекционировавшегося Антонином Аркадьевичем. Замечателен и его собственный стихотворный китч — целые циклы патриотических, интернациональных, коммунистических стихотворений, написанных в идеологическом отношении старательно и выдержанно.
Альбомы свидетельствуют о том, что Антонин Аркадьевич уделял немало времени и энергии установлению связей с известными современниками и авторами книг об исторических деятелях. Принадлежность к знаменитой династии являлась надежной рекомендацией для знакомства и переписки. Впрочем, случалось и наоборот: установление тех или иных связей являлось следствием разработки новой "версии" в истории династии Раменских. Об этом свидетельствует цитировавшееся выше письмо Голенищева-Кутузова. В подтверждение этого наблюдения говорят и другие материалы. Например, 13 июля 1963 г. дочь М.Н.Тухачевского С.М.Мельник-Тухачевская писала в ответ на запрос Антонина Аркадьевича: "Лично я ничего Вам сообщить не могу по интересующему Вас вопросу, т. к. была еще девочкой и ничего не помню. В Москве живет бывший шофер моего отца, который проработал с ним 19 лет с 1918 г. — вот он, наверное, сможет Вам сообщить то, что он знает о Вашем дяде"[363].
"Версию Тухачевского" в истории рода разработать не удалось, как не удалось, например, заинтересовать общественность указанием на возможное место нахождения древней новгородской библиотеки, спрятанной якобы столетия назад предками Антонина Аркадьевича. Об этом свидетельствует сохранившееся в альбомах письмо знаменитого археографа, архивиста и историка, сотрудника Сектора древнерусской литературы Пушкинского Дома В.И.Малышева, датированное 10 декабря 1969 г. Вежливо отводя предложенную версию, Малышев писал: "Ваше письмо и сообщение о возможностях поиска новгородской и псковской литератур произвели на всех нас громадное впечатление и все мы ожидаем ценнейшие находки древнерусских литератур, имеющих мировое значение.
Ваше письмо я передал в Сектор древнерусской литературы, так как сам я после перенесенного инфаркта и других тяжелых болезней не смогу сразу включиться в работу, пусть молодые сотрудники нашего института начнут эту важную работу, и мы с Вами пожелаем им успеха в столь важном для нашей науки деле"[364].
Но чаще все же случалось иначе: люди, к которым обращался Антонин Аркадьевич, верили и по возможности делились с ним своими воспоминаниями.
Сказанное, кажется, не оставляет сомнений в том, кто был душой, двигателем и исполнителем мифа о Раменских, оформившегося в серию фальсификаций, центральное место среди которых заняли "Акт" и его "Дополнение". Антонин Аркадьевич проявил в высшей степени изощренную изобретательность и фантазию, знания и трудолюбие, энергию и смелость для документального оформления красивой и сложной исторической легенды. Она жила вместе с ним, принося ему немалые, по крайней мере общественные, дивиденды: всесоюзную славу, уважение земляков, внимание журналистов, восхищение пионеров и комсомольцев. Трудно сказать, когда поверил в созданную им легенду и ее автор — ведь иначе быть не могло: жить десятилетия без веры в это, с постоянным ожиданием разоблачения — испытание, как нам кажется, немыслимое для любого человека. В легенду надо очень верить: лишь тогда она приобретает ореол достоверности, во всяком случае в представлении ее сторонников.
Нелегко разобраться, как происходили процессы оформления легенды и фальсификации подкрепляющих ее исторических источников. Прежде всего возникает вопрос об ее истоках. Бесспорно существование в XX в. некоей учительской семьи, в частности Алексея Пахомовича Раменского. Вполне возможно бытование каких-то устных преданий о связях Алексея Пахомовича с семьей Ульяновых. Очень вероятно, что именно от них отталкивался Антонин Аркадьевич в своих дальнейших фантазиях.
Они поначалу носили устный характер. Для их подтверждения в начале 60-х годов Антонин Аркадьевич начал фальсифицировать дарственные надписи на книгах. Следует признать, что это ему удавалось делать не без успеха, хотя в основе фальсификации автографов лежал бесхитростный прием их механического копирования из доступных факсимильных публикаций. Любопытно, что при знакомстве с такими записями эксперты независимо друг от друга зафиксировали одинаковое восприятие. Так, например, Веселина, говоря о ленинском автографе на книге "Борьба за хлеб", пишет, что "не хватает лишь какого-то малейшего напряжения зрения, чтобы прочесть ее человеческим глазом". О сходных впечатлениях пишет и Т.И.Краснобородько. По ее словам, пушкинские надписи "почти "угасли", они едва заметны и скорее угадываются, чем читаются". Зато эта неуловимость в прочтении ничуть не смущала Антонина Аркадьевича: он больше, чем кто-либо другой, желал, чтобы записи были неясны, но все же прочитаны. Поэтому появились копии этих записей, изготовленные якобы тогда, когда они хорошо читались.
Чтобы придать большую достоверность подложным автографам, Раменский фальсифицирует записи своих предков на "Письмовнике", а также придумывает тексты писем к ним знаменитых людей, предоставляя их в виде копий, изготовленных якобы до их утраты. Так возникают два новых вида подлогов. И они принимаются многочисленными журналистами за чистую монету, хотя и встречают скептическое отношение со стороны специалистов. Ильин рассказал автору книги о своих беседах со Штормом, не раз встречавшимся с Раменским. Шторм не верил ему, хотя "радищевская версия" истории династии Раменских красиво подтверждала именно его гипотезу.
Раменский не мог не учитывать этого обстоятельства. Если верить хронологии дальнейших событий, зафиксированной самим Антонином Аркадьевичем, во второй половине 60-х годов он изобретает новый вид подлогов — "Акт" и его "Дополнение". Как официальные документы, составленные до гибели библиотеки и архива Раменских, они становились главной опорой фальсификаций, которые одновременно подтверждали и их достоверность, и их подлинность. В результате была создана система взаимосвязанных фальсификаций исторических источников. В начале 70-х годов она была дополнена "мемуарами" Антонина Аркадьевича, содержавшими новые детали истории рода, но в основе своей имевшими все те же фальсифицированные материалы.
