в своей цепкой памяти, если есть в них хоть намек на грех. Святой Августин видел однажды дьявола, несшего на плечах огромную книгу, в которой были записаны все грехи человеческие. Но чаще дьявол является, вместо такого гроссбуха, со специальною особою книгою для грехов каждого грешника. Книгу эту, черную и увесистую, он противопоставляет маленькой золотой книжке, в которую ангел-хранитель с любовью записывает заслуги и добрые дела человека. Во многих средневековых церквах, например в Гальберштадтском соборе, изображен на картинах дьявол, записывающий имена тех, кто во время богослужения спит, разговаривает или нарушает благочиние. В «Житии» св. Аикадра [253] мы читаем, как один бедняга нарушил святость воскресного дня тем, что вздумал остричь волосы. И что же? Сейчас же явился дьявол, и домашние видели, как он, притаясь в углу, поспешно записывал совершенный грех на листке пергамента.
Обыкновенно грешник, не удостоенный помилования, отбывает свою кару в аду. Но бывали случаи, что Сатана, захватив грешника на месте преступления, расправлялся с ним еще при жизни, предупреждая божественное отмщение. Так, например, он унес убийц св. Годегранда [254], а одна потаскушка, пытавшаяся вовлечь в грех св. Илию Пещерника [255], получила от дьявола жесточайшую трепку. По словам Лиутпранда [256], дьявол избил до смерти порочнейшего из пап, Иоанна XII [257], застав его в постели в объятиях наложницы, причем не принял во внимание даже любезности, с которою этот первосвященник, покуда был жив и здоров, имел обыкновение пить за столом своим его, дьяволово, здоровье. Монах Филипп из Сиены [258] рассказывает историю одной тщеславной красавицы, имевшей обыкновение проводить целые часы за туалетом, украшая свою прелестную особу. Дьявол так ее изуродовал, что несчастная умерла от стыда и страха. Это случилось в Сиене в 1322 году по Р. Х. Часто дьявол бьет, душит или уносит тех, кто выказывает неуважение к мощам или смеется над священными обрядами; входит в тело тех, кто невнимательно слушает священную службу; либо, к великому стыду виновных, во всеуслышание обличает их в тайных грехах. Часто бешенство дьявола насыщается не ранее того, как он натешится над трупом грешника. Много ужасных историй рассказывалось о телах, вихрем выброшенных вон из церкви или адским огнем сожженных в своей могиле или растерзанных на куски.
О «растерзанного Фауста кусках» говорит заключительная сцена трагедии Марло.
Иногда даже честное погребение грешника не помогает ему. Могила его проваливается, и тело вместе с гробом падает в ад, откуда несчастного могут выкупить разве только бесчисленные панихиды, сорокоусты, заупокойные обедни, милостыня, строение церквей и прочее. Это сюжет древнерусского «Сказания о Щилове монастыре, иже в Великом Новеграде». Посадник Щил нажился от ростовщичества, хотя и сравнительно умеренного: «имаше же лихвы на 14 гривен и 4 деньги точию по единой денге на год, боле же того отнюдь не имаше». На деньги эти он выстроил церковь. Епископ Иван, узнав происхождение денег, повелел ему в дом свой идти, в стене дома гроб устроить, поведать духовному отцу все тайны, надеть сорочку и саван, лечь в гроб и чтобы над ним совершили надгробное пение. Щил был в великом недоумении. Рыдая, пошел он домой, так как святителя ослушаться не мог, и вскоре всё устроил. Когда же надгробное пение совершили, гроб вместе с Щилом пропал. Святитель же, увидев страшное, повелел иконописцам написать на стене видение Щила в аду и церковь неосвещенную запечатать. Сын Щилов, чтобы вызволить провалившегося в ад родителя, по совету епископа заказал сорокоусты в 40 церквях. По истечении 40 дней святитель послал архидьякона к запечатанной церкви и повелел распечатать ее, гроб посмотреть и стенное писание и ему доложить. Архидьякон увидел в настенном писании Щила в гробу в Аду, а голову его вне ада. После второго приема сорокоустов надстенное писание возвестило, что Щил выбрался из пекла уже до пояса. После третьего — архидьякон увидел Щила в гробу вне ада совсем, а гроб был над пропастью, которую видно не было. И сам Щил в гробе цел, как и был.
Св. Тереза [259] вымолила однажды у Бога разрешение — немножко попробовать адских мук. Даже шесть лет спустя после этой дарованной ей милости воспоминание испытанных страданий леденило ее ужасом.
Много есть историй о грешниках, выходивших из ада на короткий срок с единственною целью предостеречь живущих о невыразимых муках, которыми свирепствует ад. По рассказу Якова Пассаванти, сэр Ло, профессор философии в Париже, имел ученика — «острого и тонкого в диспутах, но гордого и порочного в жизни». Студент этот умер, но несколько дней спустя явился своему профессору и сообщил, что он осужден и терпит муку в аду. Чтобы дать профессору хоть малое представление об испытываемых им страданиях, мертвец стряхнул с своего пальца на ладонь учителя капельку пота, и она «прожгла руку насквозь с страшною болью, подобно пламенной и острейшей стреле».
По словам богословов, адские мучения не только вечны во времени, но и не менее настойчивы в пространстве — в том смысле, что нет в существе грешника такой, хотя бы малейшей, частицы, которая не испытывала бы невыносимых страданий, всегда одинаково напряженных. Главным орудием адской казни был огонь. Ориген, Лактанций, Иоанн Дамаскин почитали адский огонь чисто духовным и метафорическим. Но большинство святых отцов держалось за его материальность, а бл. Августин утверждает, что если бы все моря хлынули в ад, то все-таки бессильны были бы умягчить ярый жар ужасного пламени, вечно там пылающего. Кроме огня, есть в аду также лед, яростные ветры, проливные дожди, ужасные чудовища и тысячи видов мучений, которые выдумывают дьяволы для жертв своих. Св. Фома Аквинат доказывает, что это их право и долг, — поэтому они делают все, чтобы пугать и мучить грешников, а в довершение страданий злобно смеются и издеваются над ними. Главное мучение грешников состоит в том, что они навеки лишены лицезрения Божия и знают о блаженстве святых. В последнем пункте, впрочем, мнения расходятся. Некоторые авторы утверждают, что святые-то видят муки грешников, но грешники не видят блаженства святых. Св. Григорий Великий находит, что страдание грешников — приятное зрелище для праведных, а Бернард Клервосский основывает это положение на четырех причинах: 1) святые радуются, что столь ужасные муки не выпали на их долю; 2) они успокоены, что, раз все виновные наказаны, им, святым, уже нечего бояться никаких козней, ни дьявольских, ни человеческих; 3) в силу контраста их блаженство кажется еще более совершенным; 4) то, что нравится Богу, должно нравиться и праведным.
Монах Петр, о котором вспоминает Григорий Великий в одном
