В марте 1942 г. войска 54-й армии прорвали оборону противника в районе Шалы и продвинулись на 20 км к югу в направлении Любани, очистили от противника укрепленное Погостье, захватили крупные населенные пункты и узлы сопротивления на подступах к Любани — Кондую, Смердыню, Кородыню. Однако к концу марта ее соединения были остановлены на рубеже реки Тигода подошедшими новыми крупными оперативными резервами противника.
Войска 2-й ударной армии к середине марта глубоко вклинились в оборону противника и захватили большой лесисто-болотистый район между железными дорогами Чудово — Новгород и Ленинград — Новгород. О том, какие трудности испытывали в этих местах советские воины, рассказал в своих воспоминаниях бывший командир комендантской роты штаба 191-й стрелковой дивизии И. С. Осипов: «Была поставлена задача: форсированным шагом скрытно пройти по глубокому снегу в направлении железнодорожной станции и п. Померанье и с ходу овладеть ими, перерезав шоссейную и железную дороги Чудово — Любань. Политработники провели в частях и подразделениях митинги, на которых разъяснили стоящую перед нами задачу. После четырехмесячных непрерывных боев численность стрелковых рот не превышала 30–50 человек. К моменту перехода в тыл противника части и подразделения не были обеспечены ни продовольствием, ни боеприпасами. Выдали нам сухарей по 3–5 штук на человека и столько же кусочков сахара. Боеприпасов вообще не выдавали. Обеспеченность была только тем, что у кого осталось, в среднем по 5–7 штук патронов на винтовку, по одному диску на ручной пулемет и на автомат. Ручных пулеметов и автоматов в частях было очень мало, а станковых вообще не было. В стрелковых частях не было даже одной гранаты на бойца»[383]. Померанская операция еще в самом начале была обречена на неудачу. Командир 191-й стрелковой дивизии полковник А. И. Старунин доказывал командующему группой генералу П. Ф. Привалову невозможность проведения наступательной операции, имея в ротах по 30–50 стрелков, с ничтожным запасом продовольствия и боеприпасов. Однако эти доводы не были приняты во внимание. Под Помераньем 191-я стрелковая дивизия не была поддержана частями армии, оказалась в окружении. Управление полками со стороны командования было потеряно. Только одному понесшему большие потери полку под командованием капитана Месняева и небольшой группе бойцов из комендантской роты Осипова удалось пробиться к своим. Остальные части дивизии вместе с командиром погибли в окружении.
Немецкое командование видело угрозу, которая нависла над 1-м армейским корпусом с выходом советских войск к Любани, в соединении наступающих навстречу друг другу 2-й ударной и 54-й армий. Несмотря на непрерывные кровопролитные бои 126-й пехотной дивизии удалось удержать фланги и ключевые пункты на более чем 30-километровом участке прорыва под яростным натиском советских боевых групп. Герой Шлиссельбурга полковник Гарри Гоппе со своим 424-м полком 126-й пехотной дивизии сделал все возможное для создания новой основной линии обороны на южной оконечности прорыва. На севере фронт удерживала 215-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Кнайса. Советским войскам не удалось сломить оборону защитников опорных пунктов Мостки, Спасская Полисть и Земтицы. Бригада Кехлинга не сдавала позиции на этом участке фронта в течение нескольких недель. 59-й армии в районе Спасской Полисти, несмотря на непрерывные атаки и большие жертвы, не удалось расширить коридор наступления. Командование группы армий «Север» перебросило в район прорыва из-под Ленинграда 58-ю пехотную дивизию. Она совершила двухсоткилометровый марш и приготовилась к атаке советских позиций. Немецкие части завершили приготовления к наступлению в районе основания прорыва к 15 марта. Они бросили в наступление 220-й полк 58-й пехотной дивизии и группу трофейных советских танков. Атака была отбита. Самолеты-штурмовики и бомбардировщики 1-го авиакорпуса нанесли по советским позициям мощные удары. Но и после налетов все атаки немцев на этом участке фронта были отбиты. Западнее предприняли наступление 209-й и 154-й полки. Здесь противнику удалось потеснить части 372-й стрелковой дивизии полковника Д. С. Сорокина, которая обеспечивала защиту коммуникаций 2-й ударной армии. Ей на помощь пришли сформированные из бойцов 305-й стрелковой дивизии два немногочисленных отряда.
На участке 52-й армии враг крупными силами начал наступление на позиции 65-й стрелковой дивизии. В результате встречных ударов с севера и юга противнику удалось закрыть горловину, через которую шло снабжение 2-й ударной армии. 19 марта в 16 часов 45 минут передовые части 2-го батальона 209-го полка 58-й пехотной дивизии и штурмовые отряды полицейской дивизии СС встретились в районе, который они называли «Росчисть Эрика», в четырех километрах западнее Мясного Бора. Попытки советских войск восстановить «коридор» были отбиты. Окружение 2-й ударной армии стало первым звеном в цепи трагических событий. В Ставке ВГК не хотели верить в бедственное положение 2-й ударной армии, которая была на пороге победы. И. В. Сталин приказал К. А. Мерецкову выехать в войска и лично организовать прорыв.
Командующий Волховским фронтом этот приказ выполнил. Для атак позиций противника были брошены имеющиеся в его распоряжении части, весь состав курсов младших лейтенантов и учебная рота младших командиров. «Мне довелось многое повидать за годы войны. И вот сейчас, перебирая в памяти увиденное, полагаю, что те недели были для меня самыми трудными. По накалу событий, по нервному напряжению, им сопутствующему, вряд ли можно их с чем-либо сравнить»[384]. Огромными усилиями советским войскам удалось пробить узкий коридор шириной в километр, который насквозь простреливался немецкими пулеметами. Однако в Ставку было доложено, что связь со 2-й ударной армией восстановлена. В действительности освобожденный от немцев коридор тянулся по болотам, пройти по которым было почти невозможно. Но бойцы шли, неся на себе в окруженную армию продовольствие и боеприпасы.
В журнале боевых действий 18-й армии появилась запись: «27 марта русские прорвали отсеченный фронт»[385]. Это было достигнуто ценой огромных потерь. В марте они составили 40 679 человек[386].
В апреле на фронте началась большая реорганизация. 23 апреля 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования решила объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый Ленинградский под командованием генерал-лейтенанта М. С. Хозина. Было создано две группы войск: ленинградского и волховского направления. Это была инициатива командующего Ленинградским фронтом. В большой статье «Об одной малоисследованной операции», опубликованной в «Военно-историческом журнале» в 1966 г., генерал-полковник М. С. Хозин так описывал случившееся: «21 апреля 1942 г. меня пригласили в Ставку. Причиной вызова явилось то, что я неоднократно в разговорах по прямому проводу с ответственными лицами Ставки высказывал претензии по поводу того, что операция по снятию блокады с Ленинграда между Ленинградским и Волховским фронтами идет несогласованно, разрозненно, что противник, пользуясь этим, легко парирует наши удары. Я просил, чтобы Ставка более централизованно руководила Ленинградским и Волховским фронтами, направляя их усилия на решения главной задачи, и не только организовывала взаимодействие между фронтами, но и своевременно питала фронты людскими и материальными ресурсами. В итоге моего доклада в присутствии Б. М. Шапошникова, А. М. Василевского и некоторых членов ГКО И. В. Сталин предложил в целях лучшего взаимодействия войск объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый фронт. Такое предложение явилось неожиданным не только для меня, но, как я понял, и для других присутствующих»[387]. Все правильно было написано в статье М. С. Хозина о несогласованности действий фронтов, о недостаточном внимании со стороны Ставки в части пополнения соединений Ленинградского и Волховского фронтов людскими и материальными ресурсами. Но надо отметить, что генералы сами бездарно растрачивали эти ресурсы, не могли сконцентрировать усилия на решения главной задачи — прорыва блокады Ленинграда. В результате обсуждения ситуации на Ленинградском и Волховском фронтах, которая продолжалась в кремлевском кабинете И. В. Сталина более шести часов, была подписана директива Ставки ГВК следующего содержания:
«1. С 24 часов 23 апреля 1942 г. объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый — Ленинградский фронт в составе двух групп:
а) группы войск ленинградского направления (23, 42, 55-я армии, Приморская и Невская группа войск);
б) группы войск волховского направления (8, 54, 4, 2-я ударная, 59-я и 52-я армии, 4-й и 6-й гвардейские корпуса и 13-й кавалерийский корпус).
5. Командующим Ленинградским фронтом назначить генерал-лейтенанта Хозина, возложить на него и командование группой войск волховского направления».
