И еще одно. Сейчас, когда буржуазия вынуждена поделиться частью своих политических и экономических прерогатив с народом, имеющим возможность, если и не совсем свободно, то довольно широко и сравнительно мирно бороться с буржуазией во всех развитых капиталистических странах, сами эти слова, искажающие суть власти (временной власти!) пролетариата в сочетании с реальной полной диктатурой государственного капитализма, представляемой олигархией как «реальный социализм» и «диктатура пролетариата», обязывают отбросить эти слова, вызывающие теперь отвращение у самого пролетариата.
Свобода организовать демонстрацию, выступить в собственной газете, на митинге, объявить забастовку в защиту своих экономических и политических требований, проголосовать свободно на выборах за свою партию — все это оказалось настолько материальным (в том числе и в смысле прямых материальных выгод — в виде повышения заработной платы и т. д.), что думая, будто госкапитализм это и есть реальный социализм, рабочие предпочитают отказаться от такого «социализма» и жить при капитализме. Разумеется, если бы вместо «диктатуры пролетариата» К. Маркс и Ф. Энгельс употребили бы термин «христианское милосердие», то видя госкапитализм, рабочие частно-капиталистических стран точно также проголосовали бы против «христианского милосердия». Лучшим доказательством того, что госкапитализм на время завел рабочее движение в тупик, является тот факт, что более, чем за 70 лет «существования реального социализма» ни в одной развитой стране Запада не только не произошло социалистической революции или не было попытки, подобной Парижской Коммуне, но даже ни разу за какую-нибудь «компартию» не проголосовало большинство рабочего класса данной страны.
Термин «диктатура пролетариата» должен быть изъят из обращения будущих рабочих партий, как по тактическим соображениям, так, и это главное, потому что эти слова не соответствуют реальному содержанию, существу власти (власти, которая уже не будет властью, государством в нынешнем понимании этого слова) переходного периода от капитализма (частного и государственного) к социализму, который будет впервые в истории человечества осуществлением действительной демократии. Впервые за всю историю народ действительно будет осуществлять власть, впервые народ станет сознательным творцом истории, хозяином своей судьбы, своего будущего. И с этого момента, собственно, и начнется настоящая история человека и человечества, потому что только при социализме все получат достойные человека условия существования и будет тем самым создана реальная возможность будущего перехода к коммунизму.
Итак, чтобы совершить социалистическую революцию, вернее, победить в ней, пролетариат должен иметь свою партию. «У нас нет разногласий в том, что пролетариат не может завоевать своего политического господства единственную дверь в новое общество — без насильственной революции. Для того, чтобы пролетариат в решающий момент оказался достаточно сильным и мог победить, необходимо — Маркс и я отстаивали эту позицию с 1847 г., - чтобы он образовал особую партию, отдельную от всех других и противостоящую им, сознавшую себя как классовую партию».
Революция по сути своей — стихийна, не подготовлена так, как, например, может быть подготовлен, организован, переворот, потому что революция — это творчество масс, самого народа. «В политике существуют только две решающие силы: организованная сила государства, армия и неорганизованная, стихийная сила народных масс».
У В. И. Ленина — крен в сторону организации, организованности и ее недостатка, как причины поражения революции, но в действительности недостаточная организованность всегда лишь следствие недостаточности самой данной революции. В истинной народной революции, социальной революции, стихия народного гнева либо использует уже существовавшие организации, либо очень быстро создает свои. «Коммунисты очень хорошо знают, что всякие заговоры не только бесполезны, но и вредны. Они очень хорошо знают, что революции нельзя делать предумышленно и по произволу и что революции всегда и везде являлись необходимым следствием обстоятельств, которые совершенно не зависели от воли и руководства отдельных партий и целых классов».
Если нет выступления народа — это не революция. Но то, что взрыв революции стихиен, непредсказуем (в смысле — в каком году и какого числа), это вовсе не значит, что нужно впадать в фатализм и уповать на то, что стихия народного возмущения все одолеет, наверняка победит — в истории человечества революции гораздо чаще оказывались раздавленными, чем победоносными. Чтобы одержать победу, сделать ее более вероятной, даже неизбежной нужна организующая сила, партия пролетариата.
Если мы рассмотрим историю революций, то увидим, что все победившие революции имели во главе себя какое-то образование, систему, организовавшую в какой-то степени народную стихию в направлении необходимом этой революции, а революции, потерпевшие поражение либо вовсе не имели такой организации, которая взяла бы на себя руководство на переходный период, либо эта организация действовала не в том направлении, которое в тот момент требовалось.
Для будущих рабочих партий практическая революционная деятельность Ленина и большевистской партии имеет величайшую ценность ибо наглядно показывает как нельзя организовывать партию пролетариата и осуществлять власть в переходный период. Трагедией Ленина и большевиков, субъективных коммунистов, была невозможность социалистической революции в России начала XX века.
Революция может иметь мирный характер, что, однако, не исключает того, что она может перейти в кровавую гражданскую войну — что и произошло в 1917 году в России. «Они (рабочие — Н.С.) не только не должны выступать против так называемых эксцессов, против случаев народной мести по отношению к ненавистным лицам или официальным зданиям, с которыми связаны только ненавистные воспоминания, они должны не только терпеть эти выступления, но и взять на себя руководство ими».
Таким образом, ясно, что нужна партия пролетариата — организующая сила в стихийной революции народных масс. Но из признания этого отнюдь не становится яснее о вопрос о форме организации, о степени организации самой этой партии. Обладая историческим опытом, которого, естественно, не имели ни Ф. Энгельс, ни К. Маркс, мы должны совершенно по-новому рассмотреть этот вопрос (дальше, когда речь пойдет о письме Ф. Энгельса Терцаги по поводу «авторитета» мы поймем, что многое из этого «нового» всего лишь хорошо забытое старое). Например, в условиях диктатуры олигархии госкапитализма возможна только нелегальная организация. Но мы не знаем «когда начнется» через год или через двадцать лет, а за такой срок нелегальная организация неизбежно выродится не только организационно, но и по духу — в организацию заговорщиков, что и произошло с большевиками. Волей-неволей нелегальное существование с неизбежной конспирацией и централизацией, отсутствием внутренней демократии, ведет к этому. Нелегальная структура в легальной, дозволенной властями организации, ведет к тому же. Таким образом, либо социалистическая революция в условиях госкапитализма неизбежно распадается на два этапа — первый: свержение олигархии и установление равновесия сил в виде временной ограниченной демократии, организация в этот период партии и затем взятие этой партией власти — мирно или насильственно, либо народ сам во время революции организуется так, что будет обеспечена победа социалистической революции. И это тоже будет партией. Как конкретно это произойдет (не говоря уж о том, как конкретно это произойдет в каждой стране), сказать заранее невозможно. Но даже, если какие-то горячие головы и организуют нелегальную партию, я думаю, после революции или во время нее народ власть им не передаст — во всяком случае в том виде, в каком эта партия дойдет до этой революции, тем более, что партия пролетариата, а теперь и «суперпролетариата», т. е. всех трудящихся, фактически 99 % всего народа, имеет уже готовую политическую форму, открытую французскими рабочими в виде Парижской Коммуны и переоткрытую затем русскими — в виде Советов.
Отсюда вытекает следующий вопрос — нужны ли политические партии при социализме. Видимо их заменят открытые, максимально демократические объединения, но это будет уже совсем другое явление, ничего не имеющее общего с политическими партиями в нашем нынешнем «доисторическом» представлении.
«Но раз понята их (производительных сил — Н.С.) природа, они могут превратиться в руках ассоциированных производителей из демонических повелителей в покорных слуг… Тогда капиталистический способ присвоения, при котором продукт порабощает сперва производителя, а затем и присвоителя, будет заменен новым способом присвоения продуктов, основанным на самой природе современных средств производства: с одной стороны, прямым общественным присвоением продуктов в качестве средств для поддержания и расширения производства, а с другой — прямым индивидуальным присвоением их в качестве средств к жизни и наслаждению.
