- Очень просто, я ему сказал, что я внебрачный сын министра...
Они хохочут.
- Ты бы тогда здесь не работал, был бы сразу первым секретарем посольства в какой нибудь стране.
- А что, разве я не стал здесь ИО начальника? Явно, родство помогло.
- Тебе помог пожар... и потом, когда вернешься в институт, будешь опять заурядным инженером.
- Ну вот развенчали, а я только что был на вершине славы.
- Так как все таки уломал Самсонова?
- Это все сложно, девчата. Конечно он мне моих демаршей не простит.
- Может все же не нужно было конфликтовать..., - неуверенно говорит Маша.
- Понимаешь, если мы эту работу успешно не закончим, то меня возможно и заклюют, но я уверен в успехе.
- Вообще то рискованное мероприятие, - замечает Мира.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только одно, позавчера Маша забыла закрыть один эксикатор... и оставила его на столе...
- А где он должен быть?
- В термостате
- Ну и что?
- У нас комната не обогревается и по ночам прохладно. Микробы сидят в термостате при 20 градусах, а у нас ночью было 14. Кроме того, на поверхность агар-агара были допущены микробы воздуха и так он простоял 16 часов. Колония микробов С1С изменила цвет.
- Девчонки, не томите, что это значит?
- Мы сами не знаем. Под микроскопом выявились новые неизвестные нам колонии. По крайней мере, в каталогах их нет.
- Успели испытать на резине?
- Успели. Резину сожрали.
- Тогда... Что?
- Понимаешь, Андрюша, когда мы начинали эту работу, то усиленно кормили микробами мышей и кроликов. Тогда было все в порядке, крыски толстели, кролики жирели. И все же мы оставили нескольких контрольных зверюшек до настоящего дня.
- Правильно, так и надо делать.
- Может и правильно, но сегодня утром этим оставленным крысам было плохо...
Я оборачиваюсь и смотрю на них.
- Черт возьми, но вы говорили, что на человека эта зараза не действует...
- Теперь мы это боимся говорить.
- А причем здесь новые микробы?
- Они сожрали резину на семь секунд раньше, чем старые.
- Слушайте, девчонки, вы все говорите загадками. Я уже двадцать минут пытаюсь вытащить из вас основное. Что вы открыли, что так встревожены.
- Активность новых микробов выше, значит скорость заболевания зверюшек может увеличится. Мы уже четко опасаемся, что для людей контакт с нашими микробами весьма опасен и это скажется не сразу, а через некоторое время. Эти солдаты, которых прогнали через опасную зону по всей вероятности уже заболели.
- Так какой же микроб оказался на полигоне?
- Я считаю, что старый микроб попав в атмосферные условия сначала преобразовался в новые, а потом сдох. Военные попали именно в полосу новых микробов, почему активность разрушения на них противогазов и костюмов химзащиты была выше.
- А я этого не заметил.
Машины не доехали до самолетов. Весь асфальт и бетон взлетной полосы залит маслом. Вытекшее из под цилиндров шасси и гидравлических систем самолетов, оно еще не успело впитаться в почву и большими озерами, преградило путь транспорту. Гости вылезли из машин и Мирон Иванович повел их по траве к ближайшему пассажирскому самолету ТУ-134. Длинный корпус лежал брюхом на земле. Стекла кабины пилотов и иллюминаторы отсутствуют, дверь полуоткрыта.
- Вы видите серую пыль, - объясняет Мирон Иванович генералам и другим любопытным лицам. - Это уже переработанная микробами резина. Посмотрите, ее особенно много у колес. Все уплотнители стекол, иллюминаторов тоже сожраны и пыль неровно рассеяна по корпусу самолета и на земле. Теперь пойдемте к машинам.
Гости идут к парку машин. У самолета осталась Маша, Мира и я. Маша одевает полиэтиленовые перчатки, отчаянно лезет под самолет и в пробирку собирает миниатюрной лопаточкой серую пыль.
- Осторожней, Маша, там много масла.
- Я вижу.
Она выползает из под днища.
- А у машин собирать будешь?
- Зачем? Так все ясно.
- Зато я ничего не понимаю. Чего вы там увидели?
- Андрюша, отходы по цвету похожи на те, которые мы получали в лаборатории... после последнего эксперимента.
- Неужели вы правы?
- Мы их исследуем..., только потом... скажем.
Я уже не стал ничего спрашивать, мне просто хотелось поверить, что солдаты, которые прошлись здесь после испытаний, может быть не пострадали...
Колонна машин объехала аэродром и прибыла на карантинную площадку, где отсиживалось воинское подразделение. Офицеры и солдаты уже переоделись, только что им подвезли ужин и все бодро уплетали гречневую кашу. Старший офицер отдал рапорт начальнику полигона. Все любуются молодцеватым видом наших воинов.
- Как видите, - вещает гостям Мирон Иванович, - все эти прогулки в зараженной зоне не отражаются на здоровье людей. Выводится из строя вся техника, а бойцы в полном порядке.
Все. Сегодня испытания закончены, мы возвращаемся обратно.
На следующий день мы должны отдыхать, но меня срочно потребовал к себе Мирон Иванович. В кабинете понуро сидят Мира и Маша.
- Садись, Андрей. Дело препоганое. Наши биологи чего то не доглядели и вот сегодня начались неприятности. Те ребята, что прошли вчера полигон почти все заболели желудками. Я только что звонил в госпиталь, там выясняют в чем дело...
- Я знаю в чем дело..., - пытается высказаться Мира.
- Лучше бы ты не знала, - прерывает ее главный. - Я вызвал вас не для того, чтобы мы каялись и ахали, ах, что мы наделали... Вы были молодцами, сделали все, что могли и теперь будете продолжать эту тему и дальше. Надо закончить весь этап работ. Завтра вы засядете за отчеты и через два дня сдадите мне. Выводов прошу не делать...
- Как же так? - удивляется Маша.
- Вот так.
- Разве нам ничего не будет?
- Мария, ты о чем? Каждый отрицательный результат, есть тоже результат. Если подтвердится, что ваш микроб уничтожает людей, да вам за это государственную премию дадут. У нас же теперь будет в руках оружие, которое не только уничтожает технику, но и выводит солдат противника.
- Пока оно вывело наших солдат. Толи еще будет, - бросаю реплику я.
- Ну это еще неизвестно. Может желудки у них заболели от недоброкачественной пищи. Так договорились, делаем отчет. А теперь не теряйте время, идите...
Мы уныло идем к своим рабочим местам.
- Весь день испортил, - ворчит Мира.
- Ты заикнулась, что знаешь в чем дело. Почему заболели солдаты?
- Не знаю, но догадываюсь. Это начала заболевать печень. По идее должно произойти ее медленное разрушение.
- Цероз?
- Вроде этого.
- Но с чего у тебя такое заключение?
Мира нехотя цедит.
- Я сама... больна.
Я останавливаюсь. Они тоже встали. Маша смотрит в сторону, а Мира уныло в землю.
- Мира, это... правда, откуда ты узнала?
- Мне вчера вечером было плохо, жена лейтенанта, у которого я живу, вызвала врача.
- Маша, а ты как?
- Не знаю.
- Вы что, не оберегались?
- Мы расслабились. Сначала нашей работы, применяли все средства защиты, но когда наши звери после обработки микробами повели себя нормально, некоторые ограничения сняли.
- Господи, что вы наделали? Мироныч об этом знает?
- Нет.
- Маша тебе надо бы... к врачу.
- Я сама не знаю, что мне надо. Мне страшно. Как тогда, там на пожаре...
Хотя нам обещали отдых и даже собирались отправить домой, этого не произошло. Из института прислали еще специалистов, полностью укомплектовав группы после потери людей от пожара, привезли еще разобранные две головки к ракетам и опять началась работа, по подгонке и монтажу ракет. Замену мне не прислали, таким образом, я по прежнему остался ИО.
Мирон Иванович с усмешкой встретил меня, когда я хотел от него получить конкретное разъяснение задания.
- Ты же сам нахвастался зам министра, что сможешь втиснуть небольшую игрушку в нашу головку ракеты.
- Я не хвастал, а давал техническую консультацию гостям, как вы просили.
- Меня можешь к этому не привлекать, я не просил тебя искать дополнительную работу для нас, но дело сделано, завтра игрушка прибудет сюда.
- Вы знаете, что это такое?
- Знаю. Новый тип взрывчатого устройства, тоже на базе аэрозолей. Будет точно такое же шоу, как и с нашей биологией. Приедет куча гостей, будет сабантуй и полигон, для желающих... Только... условия будут другие. Завтра мы отправляемся на полигон, осмотрим цель.
Мира уезжает в наш город, ее кладут в больницу. Я пришел проститься с ней.
- Как Мироныч отнесся к твоему сообщению?
- А ни как. Самое ужасное, вместо сочувствия, посожалел, что не останусь здесь. Сказал, что сейчас предстоит опять новый запуск и мое присутствие было бы желательно.
- Мироныч создан из твердого материала, при жаре не нагревается, при холоде не замерзает, поэтому у него полное отсутствие чувств и эмоций.
- Мне кажется, что такие через человека переедут и не заметят.
- Ты права, есть еще такая порода людей.
- Андрюша, присмотри за Машей. Она, конечно, не робкого десятка, пол Союза объехала, была в десятке экспедиций, кроме работы ничего не видела, но как и каждая женщина, нуждается в твердой руке и поддержке.
