- Какой ты все же... хороший, Борька.
- Наташку разбудишь.
- Я плохого ничего не делаю, просто мне хочется, чтобы был кто то, как родной, рядом...
- Тогда сиди и не шевелись.
Она затихла и мне показалось, что я слышу стук ее сердца.
Отпросился у Пантелеймоновны к Николаю. Этот тип нагло отсыпался в своей капсуле.
- Эй, - кричу в микрофон, - ты там долго будешь валятся?
- Борька, привет.
Сонная рожа послушно повернулась ко мне.
- Ты здесь дрыхнешь, а у нас такие перемены...
- Слышал. Татьяна приходила уже мне все рассказала.
- Ну и что ты об этом думаешь?
- Очень хорошо. Для людей с наших условиях, это последняя надежда почувствовать себя человеком. Представляешь, ты зарабатываешь деньги, покупаешь что хочешь, телевизор, компьютер, магнитофон, сладости, да вообще, черт знает что... Уже не мучаешься от тоски и от того, что сидишь в этой тюрьме и ни черта не делаешь.
- Ты же недавно предлагал мне бежать от сюда...
- Предлагал и сейчас предлагаю. Ты, Борька из другого теста и тебя богатство в этой тюрьме не задержит. Я завидую тебе, у тебя есть какая то цель, к чему то стремишься, а я только мечтаю. Знаю, что там наружи опасно, что в любую минуту мы можем схватить какую то пакость и умереть, но там жизнь, машины, поезда, самолеты, земной шарик, который можно обойти, наконец, девочки, водка, танцы, другие радости.
- Все же как же ты решил, остаться здесь или туда...?
- Конечно на волю, но сначала хочу посмотреть, что будет дальше здесь. Ведь на волю без денег не попрешь, а здесь есть, оказывается, возможность их заработать.
- Когда тебя выпустят к нам?
- Завтра наверно. Пантелеймониха сказала, что кожа подшелушилась и пошло заживление. Так что из этой капсулы выкинут и долечиваться буду там... в отделении.
В отделении деловая обстановка. У Аллы Васильевны, двери пультовой открыты настежь и слышно, как Семен Семенович, с кем то говорит по телефону. В столовой, серьезная Марина старательно выстукивает на пишущей машинке какое то письмо. В самой 17 палате гудит пылесос, трудолюбивая Вера наяривает комнату до блеска. Сама хозяйка в коридоре отчитывает старостиху, за беспорядок.
- Вы же не в конюшне живете, - рычит она на Веру Ивановну, - подайте мне обстоятельную записку, что надо. Включите туда живые цветы, занавески, где надо произвести ремонт, зеркала, картины...
- Картины, -ошеломленно говорит Вера Ивановна.
- Ну да, картины, только я не люблю не кубистов, ни абстракционистов, заказывайте классику или экспрессионистов...
Похоже от таких названий у Веры Ивановны пошла голова кругом и она, высунув язык, спешит записать эти названия в блокнотик.
- Еще, подумайте какую мебель стоит приобрести, не жадничайте, диваны, шкафы, люстры, унитазы, все пишите. А... вот и Борис, кажется, - она оторвалась от старостихи и подошла ко мне. - А что вы, Борис, хотели бы иметь в отделении?
- Пожалуй книги, художественные, технические...
- Правильно. Вера Ивановна, запишите - приобрести библиотеку около 20000 экземпляров книг.
Алла Васильевна вдруг подхватывает меня под руку и ведет по коридору.
- Вы сейчас к себе идете?
- Да.
- Можно мне зайти к вам, посмотреть как живет холостой мужчина.
- Зайдите.
На мое счастье, в моей комнатке никого. Алла Васильевна оглядывает помещение и с восторгом смотрит на стол.
- Боже мой, сколько у вас книг. Надо же, английские, немецкие, даже арабские. Вы все эти языки знаете?
- Знаю.
- Да в вас цены нет. Я вижу здесь много технических книг. Переведите мне, что это?
Она выдергивает из стопки синюю книгу
- Компьютерные системы и их эксплуатация, на немецком языке. Она зачаровано смотрит на меня.
- Хотите поработать на меня? Будете референтом, составлять письма и вести всю деловую часть с заграницей. У меня там огромные возможности...
- Нет.
Отказ ее ошарашил. Рот открылся от изумления.
- Я предлагаю работу, тысячу долларов в месяц, - видя мое покачивание головой, спешит добавить, - полторы тысячи. Это же хорошие деньги, особенно для вас, там в городе получают такие ставки самые высококвалифицированные специалисты. В этой больнице вы будете просто богаты и тем более... заняты, что для больного весьма существенно.
- В этой больнице я не болен. Я вполне здоровый парень, только при рождении получил подарок природы - отсутствие иммунной защиты.
- Хорошо, хорошо, пусть будет так. И все же вы подумайте над моим предложением.
Она еще раз оглядывает мою комнату и, покачав головой, уходит. В дверь заглядывает Наташка.
- Чего эта... здесь делала?
- Предлагала мне работу.
Она зашла в комнату и облокотилась спиной на дверь.
- Да что ты говоришь и кем?
- Референтом с окладом 1500 долларов.
- Ты согласился?
- Нет.
- Такие деньги..., - она мотает головой. - закачаешься от такой суммы. Знаешь новости?
- Нет.
- Веру Ивановну, Алла Васильевна взяла к себе завхозом, а Анечку наняла бухгалтером.
- Да ведь для этого надо что то знать.
- Вот именно. Она выдала Ане несколько учебных пособий и сказала, что через неделю примет от нее экзамен.
- Так, так. В нашем закрытом отделении заработала настоящая фирма и охраны не надо, боятся бандюг не надо, да еще с пользой... на этой стерильности можно прожить еще сотню лет.
- Я как то об этом не подумала, - смущается Наташка.
Под потолком забубнил динамик, приглашая нас на обед. Я подошел к Наташке.
- Пошли...
Она вдруг обхватила меня руками и поцеловала.
- Я к тебе сегодня не приду... У меня там... еще не зажило...
Обед царский, я такой еще ни ел никогда. Густой красный борщ с куском мяса. На второе - печеная форель с салатом и горошком, на третье апельсиновый сок. Похоже, все это сломило пациентов отделения на сторону Аллы Васильевны, они доброжелательно смотрят на нее и заискивающе кивают головой.
- Вот и не узнать наших..., - говорит Таня, разбирая рыбу от костей, деньги и хорошая еда сломали их.
- Разве это плохо, - отвечает ей Наталья, - все отделение встрепенулось, как от зимней спячки, большинство получило работу и почувствовало свою кчемность в жизни.
- Значит ты бы тоже пошла к ней?
- И да, и нет. С одной стороны, бездельничать это тяжело, с другой стороны идти в кабалу совсем не хочу.
- Кабала то, за деньги...
- Ну и что.
- Не поймешь вас... Николай тоже говорит, что это неплохо. Борис, а ты чего то не летишь к Алочке в объятья.
- Она уже предлагала мне поработать, причем за весьма крупную сумму, но я ей отказал.
- Это почему же?
- Дело не в кабале и не в деньгах. Я хочу в ближайшее время уйти от сюда.
- Куда? - чуть ли не в один голос воскликнули Наталья и Татьяна.
Ира от удивления открыла рот.
- Туда на волю. Хочу уехать на юг и там попытаться просуществовать...
- Ты же умрешь? - сразу сказала Татьяна.
- Постараюсь протянуть. Кто то из великих сказал: "Если бояться, что на твою голову упадет кирпич на улице, то зачем на нее выходить, лучше сидеть дома." Я же не хочу бояться кирпича, хочу свободно бродить по улице.
- Ну ты, Борька, даешь, - с восхищением глядит на меня Татьяна, - и когда наметил?
- В ближайшие три- четыре дня.
- А как же я... то есть мы..., - поправилась Наталья, - ты бросишь нас.
- Если вы согласны со мной уйти, я не против. Одно прошу вас понять, это безумный риск. Один неверный шаг и с нами может случится непоправимое.
Девочки хмурые сидят напротив меня и молчат. В столовой раздается голос Аллы Васильевны.
- Внимание. Я осмотрела, как вы здесь живете и пришла в ужас. Так жить нельзя. Мой новый завхоз, Вера Ивановна уже составила список того, что необходимо для нашего блока. Однако, я считаю, что ваших комнат это не касается, а они должны быть пригодны для жилья и поэтому советую, заработанные деньги не копить, а тратить на свои бытовые условия. Сегодня ко мне обратился Семен Семенович с просьбой, выделить аванс для покупке в свою комнату телевизора и видеомагнитофона с кассетами. Я приветствую этот шаг и уже заказала аппаратуру, завтра она будет здесь. Тоже самое может сделать любой, имеющий деньги или работающий у меня. Не обязательно покупать телевизоры, учитесь жить нормально, приобретайте кровати, трельяжи, бижутерию, все что вы хотите. Вам понятно?
- Понятно, - за всех ответила Вера Ивановна.
Я заметил, что у входа в столовую стоит Пантелеймониха и смотрит на нас.
После обеда, бьется жизнь только в апартаментах Аллы Васильевны, остальные, неработающие у нее, разбрелись по своим комнатушкам. Сегодня что то необычное. Ко мне никто из моих девочек не пришел. Я спокойно занимаюсь за столом уже в течении трех часов. Вдруг дверь скрипнула. На пороге стояла Ира.
- Ты... ты... негодяй, ты бросаешь нас.
И тут она заплакала.
Я подошел, осторожно обнял ее и повел к кровати.
- Успокойся, ну что ты. Тебе нельзя плакать. Тебе даже нельзя протирать свои глаза... Вот я чистым полотенцем промокну твои щечки.
