В Мессине «Гебен» и «Бреслау» не только не нашли обещанных итальянских и австрийских кораблей, но итальянские власти первоначально даже препятствовали приемке угля. Однако к вечеру 2 августа оба крейсера приняли полный запас угля. Никаких приказаний из Германии начальник дивизии не получал, поэтому он решил на собственную ответственность тотчас же по получении известий об объявлении войны Франции нанести удар по укрепленным пунктам посадки французских войск — Боне и Филиппвилю.
В ночь со 2 на 3 августа оба крейсера вышли из Мессины и направились 17-узловым ходом к точке, находящейся в 20 милях на SW от мыса Спартивенто (Сардиния) (карта 1). В полдень 3 августа командующий дивизией отдал следующий приказ:
«1. Принять предварительные меры для затопления корабля с целью избежать при любых обстоятельствах передачи его в руки противника.
2. Сведения о противнике — смотри радиотелеграммы последних дней[4].
3. З а д а ч а: беспокоить противника, по возможности нанося ему потери в районе алжирского побережья и на коммуникации Бизерта — Тулон с целью воспрепятствовать перевозке войск в метрополию без принятия особых предохранительных мер большого масштаба.
4. В ы п о л н е н и е: утром на рассвете (около 4 ч 30 мин) крейсеру «Гебен» быть у Филиппвиля, а крейсеру «Бреслау» — у Боны и, следуя под чужим флагом (русским), пытаться произвести разведку той и другой гавани. По поднятии германского флага — уничтожить артиллерийским огнем или торпедами неприятельские военные корабли, транспорты и погрузочные приспособления. Соблюдать экономию боевого запаса, не вступать в бой с береговыми батареями. Уйти из видимости берега W-м курсом, рандеву на меридиане Спартивенто (Сардиния).
Подпись Сушон»
3 августа в 18 ч 19 мин из Морского генерального штаба была получена радиограмма о начале войны с Францией. 4 августа в 6 ч «Гебен» под флагом контр-адмирала Сушона подошел к Филиппвилю. Подход несколько задержался: для наблюдения за двумя подозрительными пароходами, вышедшими из порта, пришлось идти малым ходом. С 6 ч 08 мин до 6 ч 18 мин крейсер обстрелял портовые сооружения 15-см фугасными снарядами. В 6 ч 20 мин французская 22-см гаубичная батарея открыла огонь по крейсеру, но попаданий не достигла. «Гебен» отошел затем курсом на W; отойдя из пределов видимости берега, крейсер повернул на NO. «Бреслау» подошел к Боне на рассвете; маяк горел, и подход прошел без затруднений. За молами находилось несколько пароходов, и «Бреслау», следуя вдоль портовых сооружений, открыл по ним огонь. Снаряды ложились хорошо. Была также обстреляна сигнальная станция, находившаяся к северу от порта в горах, затем стрельба была прекращена. По предварительным сведениям порт имел вооружение из шестнадцати 21-см гаубиц, однако ответа на обстрел не последовало. В обоих портах стрельбою германских кораблей были нанесены повреждения портовым сооружениям и судам, вызваны пожары и взрывы. В Филиппвиле пострадали также французские войска[5]. Французские радиостанции открыто телеграфировали об обстреле обоих портов и об уходе кораблей в W-ом направлении. Главнокомандующий французскими военно-морскими силами вице-адмирал Буэ-де-Лаперер находился с частью своего флота в непосредственной близости (что «Гебен» и «Бреслау» установили по радиопереговорам). Получив известие из Боне и Филиппвиля и считая Оран и Алжир под угрозой, он направил туда все свои силы и задержал выход транспортов с войсками. Затем, наперекор приказам из Парижа, он из транспортов организовал конвои, которые поручил охране военных кораблей. Вследствие этих распоряжений прибытие XIX армейского корпуса во Францию запоздало на 3 дня[6].
Таким образом, результат смелого набега обоих германских крейсеров оказался довольно значительным. Еще на походе к алжирским берегам, в 2 ч 35 мин 4 августа на крейсерах приняли радио из Науена: «3 августа заключен союз с Турцией. «Гебену» и «Бреслау» идти немедленно в Константинополь. Морской генеральный штаб».
Это важное известие первоначально не отразилось на решениях, принятых командующим дивизией. Теперь же, потревожив неприятеля обстрелом портов и транспортов, можно было приступить к выполнению приказа. Незадолго до подхода к алжирскому побережью радиостанция обнаружила близость французских линейных кораблей «Дантон» («Danton») и «Декарт» («Descartes»)[7], поэтому нужно было спешить. Превосходство в силах на стороне англичан и французов было подавляющее. Их морские силы состояли из 15 линейных кораблей, 3 линейных крейсеров, множества броненосных и легких крейсеров, 8 флотилий эскадренных миноносцев, подводных лодок и кораблей специального назначения. При таких обстоятельствах было важно прорваться скорейшим и кратчайшим путем, чтобы к моменту выступления Англии быть возможно ближе к Дарданеллам.
Однако использовать эту несомненно благоприятную обстановку в данный момент было невозможно. Неисправность котлов флагманского корабля значительно уменьшила район действия отряда, и расстояние до Дарданелл в 1150 миль не могло быть покрыто без дополнительной погрузки угля нормальным крейсерским ходом и при условии нахождения в боевой готовности (т. е. имея все вспомогательные механизмы под парами). Поэтому Сушон решился на выбор более дальнего (на 50 миль) пути через Мессинский пролив, с тем чтобы в Мессине принять полный запас угля. В то время как «Гебен» направлялся в Мессину, к моменту соединения с «Бреслау» (10 ч 15 мин) с Ost показались английские линейные крейсеры «Индефатигэбл» («Indefatigable») и «Индомитэбл» («Indomitable»), шедшие полным ходом на W. Германские и английские корабли отошли уже друг от друга на дистанцию около 9000 м (49 каб.), когда вдруг английские крейсеры повернули за «Гебеном» (10 ч 35 мин). Сушону ничего не было известно о намерениях Англии, кроме содержания радиограммы, полученной 3 августа в 6 ч 12 мин и гласившей: «Опасаться враждебных действий со стороны английских морских сил», и сообщения Морского генерального штаба от 2 августа о вероятности выступления Англии против Германии; далее 3 августа в полдень он узнал по радио, что 30 июля английский средиземноморский флот принял спешным порядком на Мальте уголь и боевые запасы. Поэтому, когда корабли расходились контркурсами, «Гебен» был готов открыть огонь. Внешне эта готовность ничем не проявилась; орудия оставались в положении «по-походному». Следуя за «Гебеном», английские крейсеры оживленно вели радиопереговоры и вскоре получили подкрепление в виде легкого крейсера «Дублин» («Dublin») и других крейсеров, следовавших вне дальности обстрела. Командующий дивизией стремился отделаться от этих спутников и ни в коем случае не дать им заметить неисправность котлов на «Гебене». Основным условием удачи прорыва в Дарданеллы он считал сохранение веры в «Гебена», как в самый быстроходный корабль на средиземноморском театре; поэтому он приказал увеличить ход. Но чтобы осуществить этот приказ, надо было перегрузить уголь из далеко лежащих и трудно достижимых запасных угольных ямин. Эту работу выполняла строевая команда боевой вахты, ввиду чего на случай боя пришлось бы располагать лишь подвахтенными строевыми боевой вахты; поминутно сдавал то один, то другой котел; иногда из строя выходило до трех котлов одновременно, вследствие чего каждый раз происходила потеря пара, угля и котельной воды. Благодаря внимательности прекрасно подготовленной машинной команды удалось избежать несчастных случаев. Только на следующее утро в одной из угольных ям найден был мертвым один из матросов: он умер от переутомления. На очень короткий промежуток времени, преодолев все эти страшные затруднения, удалось достичь 24-узлового хода. Английские источники[8] указывают, что «Гебен», заново отремонтированный, развил скорость хода, на 2 узла превышавшую его официальную пробную скорость (следовательно, он должен был бы идти со скоростью 31 узел). Однако, графики, основанные на записи числа оборотов в машинном журнале, показывают, что лишь на короткое время поддерживалось число оборотов, соответствовавшее 24-узловому ходу; в остальном же «Гебен» развивал следующие скорости с 8 ч до 12 ч — в среднем 17 узлов; с 12 ч до 20 ч— в среднем 22,5 узла. Несмотря на то, что по официальным данным английские крейсеры на пробных испытаниях развили до 26 узлов, во время погони они дали значительно меньшую скорость, чем «Гебен». Англичане объясняют такой плохой результат некомплектом машинной команды и обрастанием подводной части корпуса; однако у «Гебена» последняя очистка подводной части также имела место 10 месяцев тому назад.
Английские линейные крейсеры понемногу отставали и в 15 ч 50 мин скрылись из виду; только легкий крейсер «Дублин» еще держался в пределах видимости. Английские крейсеры планомерно пытались оказывать помеху радиопереговорам «Гебена» с береговыми радиостанциями. В 15 ч 50 мин «Бреслау» полным ходом направился в Мессину, чтобы подготовить для «Гебена» приемку 1500 т угля. В 21 час видимость ухудшилась, и легкий крейсер «Дублин» потерялся из виду. Вскоре «Гебен» заметил впереди по курсу эскадренные миноносцы. Прошло несколько минут страшного напряжения, прежде чем выяснилось, что это итальянцы, которые, по-видимому, занимались маневрами. «Гебен» уменьшил ход до 15 узлов.
